Committee on the Rights of the Child, NGO Alternative Report, Russian Federation, 1999.

Альтернативный Доклад российских НПО В Комитет ООН по правам ребёнка, Комментарии к Государственному Периодическому Докладу о реализации Российской Федерацией Конвенции о правах ребенка в 1993-1997 гг.

Центр по правам человека, Дворец наций, CH-1211 Женева 10, Швейцария.

к Альтернативному Докладу группы российских НПО

(Комментарии к Периодическому Докладу о реализации Российской Федерацией Конвенции о правах ребенка в 1993-1997 гг.)

Согласно Статье 45(а) Конвенции о правах ребенка, мы - группа российских неправительственных организаций, деятельность которых направлена на решение тех или иных проблем детства, представляем на рассмотрение Комитета ООН по правам ребенка Альтернативный доклад - Комментарии к Государственному Периодическому Докладу о реализации Российской Федерацией Конвенции о правах ребенка в 1993-1997 гг., представленному в Комитет несколько месяцев назад. По нашему мнению, Государственный Периодический доклад не отражает должным образом драматические проблемы детства в России, в том числе - нарушения прав детей, продекларированных Конвенцией о правах ребенка; и, как мы полагаем, особенно существенно - Государственный доклад не говорит о том, что главные причины трагического положения имеют, в первую очередь, организационный, институциональный характер.

В июне 1998 г. Программа «Право ребенка», объединяющая правозащитные группы Московского исследовательского Центра по правам человека и Независимую ассоциацию детских психиатров и психологов обратилась в Московское представительство ЮНИСЕФ с просьбой разъяснить правила представления в Комитет по правам ребенка Альтернативного доклада НПО. 9 июля 1998 г. Московское представительство ЮНИСЕФ провело Конференцию для НПО, на которой были распространены необходимые информационные материалы и на которой, в частности, выступили Представитель России в Комитете по правам ребенка Ю.М.Колосов и Заместитель министра труда и социального развития Г.Н.Карелова (Министерство труда было головной организацией, ответственной за подготовку Государственного Периодического доклада). На этой Конференции было объявлено о создании - под эгидой Программы «Право ребенка» - Рабочей группы из представителей НПО, желающих принять участие в подготовке Альтернативного Доклада. Данный Альтернативный Доклад подготовлен этой Рабочей группой.

С уважением, от имени НПО, участвовавших в написании Альтернативного Доклада:

Москва 103982, Лучников пер., дом 4, ком. 10; Tel.: (7-095) 206-8971/8838;

2. Независимая Ассоциация детских психиатров и психологов:

3. НАН - «Нет алкоголизму и наркомании», Российский благотворительный Фонд:

4. Московский общественно-благотворительный «Центр лечебной педагогики»:

5. Московский Центр содействия реформе уголовного правосудия :

6. Комитет «Гражданское содействие беженцам и вынужденным переселенцам»:

7. «Независимая психиатрическая Ассоциация России»:

8. Фонд социального-психического здоровья семьи и ребенка:

9. ДИМСИ - «Детские и молодежные социальные инициативы»:

10. Институт психотерапии и консультирования «Гармония» (Санкт-Петербург):

11. Московское отделение Всероссийского общества психологов:

российских НПО В Комитет ООН по правам ребёнка

Комментарии к Государственному Периодическому Докладу о реализации

Российской Федерацией Конвенции о правах ребенка в 1993-1997 гг. *

Государственного периодического доклада

Продолжающийся в России год за годом социально-экономический кризис и слабость молодой российской демократии, проявляющаяся в отсутствии характерных для развитого гражданского общества эффективных механизмов ответственности представителей государственной власти и государственных служащих, привели к трагическому снижению уровня жизни и массовым нарушениям прав очень многих из 36.5 миллионов российских детей. Вводная часть Государственного периодического доклада (ниже ГПД) указывает на многие проблемы и трудности. В то же время, как мы полагаем, некоторые утверждения ГПД нуждаются в разъяснении и, возможно, в исправлении.

0-1) Говоря о прогрессе, достигнутом в 1993-1997 гг. в развитии в РФ законодательной базы по обеспечению прав детей, гарантированных Конвенцией о правах ребенка, ГПД не отмечает, что проекты таких важнейших законов, как: «Об основах профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», «Об основах социально-правовой защиты от насилия в семье» , «О ювенальной юстиции» и т.п. рассматриваются комитетами Государственной Думы уже в течение ряда лет без какой-либо видимой надежды на их принятие в обозримом будущем. В нарушение требований статей 17 и 21 «Заключительных замечаний» Комитета по правам ребенка к Государственному периодическому Докладу РФ 1992 года, до сих пор не принято никаких законодательных актов, призванных создать практически работающие механизмы реализации в РФ принципов Конвенции о правах ребенка, а также призванных создать механизмы рассмотрения жалоб детей, подвергающихся насилию и унижающему обращению. Новый, принятый в июле 1998 г. Федеральный закон «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации», повторяя статьи и принципы Конвенции, лишь указывает на необходимость создания механизмов их реализации. (Об этих механизмах - см. Заключение, Предложения №1, 2, 3, 5, 6, 8, 10).

0-2) Утверждение ГПД, что причинами драматических проблем детства в современной России являются «быстрая трансформация социального устройства в сочетании с экономическим кризисом», новые «социально-экономические явления... связанные с большей открытостью, заменой авторитарных способов управления демократическими методами», с нашей точки зрения, является спорным. Обширный практический опыт показывает, что, ПРИЧИНЫ ТЯЖЕЛОЙ СИТУАЦИИ - чисто институциональные , состоящие в: (1) Традиционном разделении ответственности за ребенка между различными министерствами и департаментами, не способными согласовать свои действия для оказания эффективной помощи данному конкретному ребенку; (2) Практически полной монополизации государственными учреждениями призрения детей-сирот, социально-реабилитационной работы с детьми и т.п., и соответственно - монополизации необходимых бюджетных ассигнований; отсутствии механизмов привлечения к этой работе неправительственных организаций и представителей гражданского общества; (3) Отсутствии эффективных механизмов контроля, способных заставить персонал органов исполнительной власти и государственных учреждений выполнять свои прямые обязанности по защите прав детей, гарантированных Конвенцией.

0-3) ГПД: «С 1993 г. формируется сеть различных учреждений социального обслуживания семьи и детей (в целом по всем видам новых учреждений их число увеличилось со 107 на конец 1993 г. до 2048 на конец 1996 г.)». Мы не оспариваем эти цифры, но свидетельствуем, что работа многих из этих учреждений не столь эффективна, как могла бы быть. Среди главных причин их недостаточной эффективности - ведомственная разобщенность (Президент России говорил об этой традиционной российской проблеме в своем радиообращении к народу 25 октября 1997 г., посвященному детству в России, и в своем ежегодном послании Федеральному Собранию 17 февраля 1998 г.; тем не менее ситуация не улучшилась). На практике большинство этих учреждений работает с детьми, которых приводят их родители. Реабилитационно-профилактическая работа с «трудными» родителями практически нигде не ведется, в частности потому, что такая работа требует тесной кооперации органов внутренних дел, ОППН, КДН, органов опеки и попечительства, а также департаментов образования, здравоохранения и социальной защиты - кооперации, совершенно невозможной в рамках существующей сейчас в России системы социальной защиты детей, для которой характерно вышеуказанное ведомственное разделение ответственности. На практике «реабилитационно-профилактическая» работа тех или иных государственных органов имеет, в первую очередь, не профилактический, а «карательный» в отношении целостности семьи характер, что наглядно демонстрирует табл. 33 ГПД: «Лишение родительских прав».

0-4) ГПД: «Первостепенное значение приобретает задача предотвращения социального сиротства... Решающим фактором профилактики социального сиротства является усиление государственной поддержки семьи, развитие активных форм социальной защиты семей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации». (Согласно новейшим данным Министерства образования РФ, представленным на «Католиковских педагогических чтениях» (Сыктывкар, октябрь 1998), на начало 1998 г. в России было более 624 000 сирот, 90% из них - «социальные сироты», т.е. дети, родители которых живы). К несчастью, соответствующие госорганы и организации заинтересованы именно в том, чтобы бюджетные ассигнования направлялись в детские госучреждения, а не на поддержку семьи. Поэтому зачастую происходит нечто противоположное провозглашаемой ГПД «профилактике социального сиротства»: (1) Во многих регионах России власти создают искусственные бюрократические препоны развитию внутрироссийского усыновления сирот и развитию системы приемных семей; (2) Возбуждение в суде дела о лишении родительских прав является самой типичной «профилактической мерой» местных властей, направленной на защиту ребенка, подвергающегося насилию; (3) Как и прежде, процветает чрезвычайно эффективная, поддерживаемая мощным механизмом бюджетного финансирования, система «откачивания» - изъятия из семей детей-инвалидов; (4) Психолого-медико-педагогические комиссии (ПМПК), наделенные правом диагностировать задержку умственного развития, олигофрению и т.п., закрыты в своей работе и сплошь да рядом «хоронят заживо» в специнтернаты для умственно отсталых детей тех, кто совсем не заслуживает такой ужасной участи.

Более детально эти вопросы описаны ниже в данном Альтернативном Докладе.

0-5) Ни вводная часть ГПД, ни сам ГПД не дает комментариев к Заключительным замечаниям Комитета ООН по правам ребенка по первому Периодическому Докладу 1992 года. Мы попытались исправить это упущение - см. Приложение.

Комментарии к Главе I «Общие меры по осуществлению Конвенции»

I-1) К пункту 12 ГПД. Необходимо отметить, что Россия все еще не ратифицировала Гаагские конвенции 1980 и 1993 гг., и это создает значительные правовые проблемы для международного усыновления детей-сирот.

I-2) К пункту 14. В Законе «Об образовании» имеются существенные недостатки (см. Комментарии к пунктам 106 – 108, 137 ГПД).

I-3) К пункту 16. В ГПД говорится: «За прошедшее пятилетие система правовых средств защиты интересов детей получила своё дальнейшее развитие». Однако, введение Российской Конституцией 1993 г. поста Уполномоченного по правам человека и даже избрание такого Уполномоченного в 1998 г. не может разрешить специфические вопросы прав ребенка. Правосудие по делам несовершеннолетних, особый Уполномоченный по правам детей, общественные наблюдатели за соблюдением прав ребенка и «вторгающееся» общественное инспектирование детских учреждений - вот что необходимо для проведения в жизнь принципов Конвенции в России. (См. Заключение: Наши предложения). Относительно основного инструмента, с помощью которого местные власти должны бороться с нарушениями прав ребенка, комиссий по делам несовершеннолетних (КДН), - см. Комментарий VIII-20 и Заключение, Предложение № 6.

I-4) К пункту 18. (1) Хотя специальная правительственная комиссия, созданная в 1993 г. для координации работы по исполнению Конвенции в Российской Федерации, была распущена в мае 1998 г., есть признаки того, что она будет воссоздана в самое ближайшее время. (2) Государственные комитеты, комиссии и ведомства, упомянутые в ГПД, работают в обстановке секретности, их деятельность замалчивается, механизмов информирования общественности о содержании и эффективности их работы не существует. Российские и международные документы, касающиеся прав ребенка, публикуются недостаточно широко; так Российский Первоначальный доклад 1992 г. относительно исполнения Конвенции и Заключительные замечания Комитета по правам ребенка много лет оставались неизвестными российской общественности и даже экспертам в этой области.

I-5) К пункту 20. (1) Хотя в ГПД упоминаются достаточно высокие бюджетные ассигнования на детство, нельзя забывать о том, что большая часть этих средств «съедается» чиновниками (см. также Комментарий V-9-3 и VI-2). (2) Главный недостаток действующих механизмов расходования бюджетных средств в России заключается в тотальном отсутствии конкурентных механизмов распределения денег, которые, как и в советские времена, адресуются конкретным государственным ведомствам. В этом одна из главных причин того, что в России неправительственные организации почти лишены возможности независимой работы с детьми. (См. Заключение, Предложение № 5, направленное на преодоление этого недостатка).

I-6) К пункту 22. Несмотря на оптимизм ГПД, необходимо заметить, что большинство российских детей не подозревают о существовании Конвенции. Отдельные попытки сделать ее достоянием общественности, конечно, похвальны, но никакой общероссийской программы изучения Конвенции и ее принципов не существует. Создание и осуществление такой программы является одной из первоочередных задач.

I-7) К пункту 23. Эта статья утверждает, что ГПД получит в России широкое освещение. Мы, конечно, надеемся на это, однако было бы больше пользы, если вместо общих заверений в ГПД было бы точно указано, где, когда и каким тиражом он будет опубликован. В то же время, по нашему мнению, совершенно необходимо указать все организации и всех «независимых экспертов», которые принимали участие в работе над ГПД.

Комментарии к Главе III «Реализация общих принципов Конвенции о правах ребёнка»

III-1) К пункту 27. (1) Существуют громадные контингенты детей (аутисты, дети с синдромом Дауна и другими генетическими отклонениями, с разнообразными нарушениями развития и поведения пограничного уровня), для которых в государственной системе дошкольного воспитания не создано никаких условий ни в виде специальных учреждений, ни в виде той или иной формы специализированной помощи. Соответственно не приходится говорить ни о каких индивидуальных программах их реабилитации. Это же относится и к таким детям школьного возраста: для их вовлечения в общеобразовательный процесс не делается решительно ничего. (Подробнее см. Комментарий к пунктам 92, 106-108). (2) В России также множество беспризорных детей (см. Комментарий V-12), которые по существу подвергаются дискриминации, поскольку в стране еще нет для них «реабилитационного пространства», а система временных убежищ в приемных семьях развита очень слабо. (Подробнее см. Комментарии V-1, V-5, VIII-10, VIII-19). (3) «Передвижные врачебные бригады», призванные оказывать помощь детям, живущим в отдаленных районах, и таким образом предотвращать «географическую» дискриминацию детей, могли бы считаться не «бумажным мифом», а реальностью, если бы ГПД указывал их число и численность их персонала по отношению к численности населения Крайнего Севера и сельскохозяйственных районов.

В. Наилучшее обеспечение интересов ребенка.

III-2) К пункту 35. (1) Механизмы контроля за исполнением родительских обязанностей, которые в настоящее время действуют в России, недостаточны и несовершенны, в результате чего насилие в семье приняло массовые масштабы, число бездомных детей катастрофически растет, многие дети лишены необходимой медицинской (особенно психиатрической) помощи, так как родители зачастую пренебрегают своими обязанностями и не ведут ребенка к врачу. (2) Отсутствие в России особого судопроизводства по делам несовершеннолетних на практике приводит к грубейшим нарушениям прав несовершеннолетних правонарушителей. (См. Комментарий к Главе VIII-В, пункты 132 – 150). (3) Российская традиция приоритета интернатного, а не семейного устройства проблемных детей - это позор для любого цивилизованного государства. Помещение детей в интернаты - например, для умственно отсталых или физически неполноценных - позволяет, как говорится в ГПД, «учитывать наилучшее обеспечение интересов ребенка». Эти слова - пример прямой дезинформации Комитета и мировой общественности. (Так, интернаты для детей-инвалидов в системе Министерства труда и социального развития не обеспечивают надлежащей медицинской помощи, и потому детская смертность там гораздо выше, чем в домах ребенка системы Министерства здравоохранения, где дети находятся до четырех-пятилетнего возраста). Одна из наиболее трагических сторон современной жизни в России - это то, что у родителей детей-инвалидов нет иного пути их воспитания и развития, кроме как помещение в государственный интернат. Отсутствие программ поддержки негосударственных реабилитационных учреждений также является одной из главных причин этой тупиковой ситуации. (Подробнее см. Комментарий к пункту 92 ГПД и Заключение: Предложения № 5, 9).

III-3) К пункту 36. Здесь ГПД чрезмерно оптимистичен. На самом деле серьезнейшие проблемы детства в России коренятся в ОТСУТСТВИИ эффективных мер, направленных на защиту прав детей, повышению ответственности родителей и т.д.

III-4) К пункту 37. В последние годы произошла существенная дифференциация в уровне медицинской помощи в зависимости от региона; вследствие этого множество детей лишено необходимого медицинского обслуживания.

III-5) К пункту 38. Юридический статус детей-мигрантов, которые прибыли в Россию без родителей, достаточно ясно определен Законом «О гражданстве Российской Федерации». (См. Комментарий VIII-1-(3)).

III-6) К пункту 39. Потребности детей и подростков в специализированной наркологической помощи не удовлетворяются. На самом деле, несмотря на катастрофический рост числа несовершеннолетних наркоманов и токсикоманов (по разным сведениям не менее 25% школьников имеют опыт употребления наркотиков), у нас нет системы предотвращения наркомании и реабилитации детей-наркоманов. (См. Комментарии VIII-21, 22, 23).

III-7) К пунктам 40, 41. (1) Доклад ограничивается статистикой самоубийств детей до 15 лет и не приводит данные по наиболее суицидально опасной возрастной группе старше 15 лет. В 1996 г. в России покончили с собой 2756 детей в возрасте 5-19 лет, из них: 2358 в возрасте 15-19 лет ([1], стр. 52). В России отсутствуют специализированные кризисно-реабилитационные стационары для подростков, где квалифицированные специалисты могут оказать необходимую профилактическую помощь, в том числе по предотвращению вторичных попыток суицида. Необходимость создания таких центров велика: напр., в Москве 1/3 всех вызовов скорой помощи приходится на суицидальные попытки несовершеннолетних - 12 000 в год. (2) ГПД не приводит данные об убийствах детей родителями: около 2000 в год [2]; число убийств детей в возрасте до 5 лет возросло в 1992-1996 гг. в 2,3 раза ([1], стр. 25).

(3) Игнорируя название данного раздела, ГПД ничего не говорит о «Развитии».

III-8) К пунктам 43-45. На практике в большинстве российских учебных заведений, не говоря уже о домах ребенка и интернатах, нет никакого эффективного механизма для осуществления декларированных принципов уважения человеческого достоинства и свободы выражения мнений и убеждений; право учащихся участвовать в школьном самоуправлении, провозглашенное в Законе и ГПД, также не реализуется. Учащиеся и их родители находятся в полной и ничем не ограниченной зависимости от школьной администрации. Большинство школ и других учебных заведений не знакомят детей с основными документами по правам ребенка, в том числе и с Конвенцией.

Комментарии к главе IV «Гражданские права и свободы»

Н. Право не подвергаться пыткам или другим жестоким, бесчеловечным, унижающим достоинство видам обращения или наказания.

III-9) К пункту 61. К сожалению, провозглашенные Российской Конституцией и законами принципы недопущения пыток - на них ссылается ГПД - грубейшим образом нарушаются в реальной жизни. Пытки, в т.ч. пытки и избиения несовершеннолетних, стали обычным явлением в ИВС и в процессе следствия (см. Доклад «Международной амнистии» 1997 г.: «Пытки в России. Этот ад, придуманный людьми» [3a]; на стр. 35-37 этого Доклада приводятся ужасающие примеры пыток несовершеннолетних; см. также [3б]; о случаях такого рода регулярно сообщается в средствах массовой информации). Можно указать две главные причины такого непозволительного поведения некоторых сотрудников правоохранительных органов: отсутствие действенного механизма ответственности и оценка работы правоохранительных органов по унаследованному еще со времен СССР показателю «раскрываемости». О жестоком и унижающем достоинство обращении с детьми в семьях, в детских домах, в следственных изоляторах и воспитательных колониях см. Комментарии V-1, V-7, VIII-14. Меры, способные привести к исправлению положения, - см. Заключение: Предложения №1, 2, 4, 8, 10.

Комментарии к главе V «Семейное окружение и альтернативный уход»

A. Право родителей руководить ребенком; B. Ответственность родителей; J. Грубое обращение и отсутствие заботы, а также физическое и психическое восстановление и социальная реинтеграция.

V-1) К пунктам 62, 65-67, 88. Утверждение ГПД в п. 62, что ответственность родителей практически обеспечена в России, прямо противоречит действительному положению дел. Раздел «Ответственность родителей» не говорит ни слова об этой ответственности. Пункт 88 ГПД, справедливо отмечая положительный факт включения в новый Уголовный кодекс РФ (вступивший в действие с 1 января 1997 г.) главы 20 «Преступления против семьи и несовершеннолетних», не указывает, что в реальной правоприменительной практике статья 156 этой главы «Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего» применяется очень редко. На практике в РФ отсутствуют действенные механизмы обеспечения ответственности родителей, и результаты этого поистине катастрофичны. Приведем следующие данные из Государственного Доклада за 1996 г. «О положении детей в Российской Федерации» [1], подтверждаемые также другими официальными источниками и данными неправительственных организаций:

- в 1996 г., как и в предыдущие годы, около 50 тысяч детей ушли из семьи вследствие отсутствия заботы,.. физического и сексуального насилия ([1], стр. 52);

- по данным опросов неправительственных организаций, примерно в 40% из 23 млн. российских семей с детьми в отношении детей в той или иной мере применяется насилие. Согласно «Аналитическому вестнику» Государственной Думы [2], «60% родителей используют физические наказания»;

- по данным МВД РФ, около 2 млн. детей в возрасте до 14 лет ежегодно становятся жертвами насилия со стороны родителей; при этом 0,1% из них гибнет [2];

- в 1996 г., по данным комиссий по делам несовершеннолетних при органах исполнительной власти субъектов РФ, на учете состояло 184 тыс. неблагоприятных семей, в которых проживало 384 тыс. детей. В сфере профилактического воздействия органов милиции... находилось 182 тыс. родителей, отрицательно влияющих на поведение детей ([1], стр. 52);

- По данным Московского Центра временной изоляции несовершеннолетних правонарушителей, который принимает около 6000 бездомных детей в год, в том числе 3500 - россиян, 75% из них убегают из дома, спасаясь от физического и сексуального насилия со стороны своих родителей. Закон предписывает держать детей в ЦВИНПе не более 30 дней и затем отправлять их в милицию по месту постоянного жительства с официальным представлением о создании условий для предотвращения побегов. Драматическая статистика, демонстрирующая реальные ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ КОРНИ проблемы, свидетельствует, что 90-95% данных представлений откровенно игнорируется местной милицией: ребенок возвращается к родителям или в детский дом, откуда он бежал, без каких-либо мер защиты. Администрация Московского ЦВИНПа привела нам множество примеров детей, которые многократно попадали сюда (к примеру, 9-летний мальчик из Егорьевска Московской обл., который 28 раз сбегал от избивающего его отчима и доставлялся московской милицией с вокзала в ЦВИНП; местная милиция даже формально не отвечала на представления ЦВИНПа, хотя последний также относится к Министерству внутренних дел).

Приведенные цифры отражают проблему всероссийского масштаба, к сожалению, не нашедшую отражения в ГПД. На практике так называемая "профилактическая" работа органов опеки и попечительства, комиссий по делам несовершеннолетних сводится к фиксации крайних ситуаций, при которых следует возбуждать в суде дело о лишении родительских прав - отсюда массовое социальное сиротство (см. комментарии к п.п. 80-82). Собственно профилактическая работа, направленная на сохранение для ребенка семьи кровных родителей, практически не ведется никогда. Таким образом, ответственные государственные органы, как правило: (1) занимают позицию невмешательства в дела семьи, оставляя ребенка один на один с его проблемами, в частности, снова и снова возвращая убежавшего от насилия ребенка к родителям; либо (2) помещают ребенка в приют к радости пьяниц-родителей, к которым не применяются должные меры ответственности; либо (3) идут по пути «окончательного решения» вопроса, возбуждая дело о лишении родительских прав. Сегодня российскому ребенку, которого, в нарушение закона, игнорируют либо преследуют родители, обратиться практически НЕКУДА, хотя государственных органов, формально обязанных защищать его права - немало.

G. Дети, лишенные своего семейного окружения. К п.п. 80-82.

V-2) В п. 80 ГПД говорится, что из 572 400 детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей на начало 1997 г. (данные на начало 1998 г. приведены выше в пункте 0-4), 419 тыс. живут в семьях и 153 тыс. - в детских учреждениях. Необходимо указать, что (1) 90-95% из них - это т.н. «социальные сироты», т.е. имеющие живых родителей; (2) только малая часть сирот, живущих в семьях, усыновлена «чужими» приемными родителями, а подавляющее большинство взято в семьи ближайших родственников.

V-3) ГПД утверждает: «Государством предпринимаются максимально возможные меры для решения проблемы сокращения количества детей, направляемых в интернатные учреждения, и для восстановления их семейного окружения» (п. 80) и что приоритет государственной семейно-ориентированной политики подтверждается статистическими данными, приведенными в табл. в п. 82, согласно которым в 1996 г. из 113243 вновь выявленных сирот большинство, 78566, было помещено в семьи. Однако ГПД умалчивает, что большая часть из этого числа помещённых в семьи сирот была взята близкими родственниками (бабушками, дядями и т.п.), что, очевидно, не является заслугой государства (см. также комментарий к «Усыновлению», п.п. 83-85).

V-4) Государство делает все возможное, чтобы отторгнуть ребенка-инвалида от семьи; мощный финансовый механизм такого «интернирования» рассматривается в комментариях VI-2, 3 к п. 92.

V-5) Государственные органы многих российских регионов стараются блокировать развитие системы приемных семей в России. Абзац 3 пункта 80 ГПД гласит: «С 1996 г. введен новый институт устройства детей - приемная семья». Да, действительно, в июне 1996 г. вышло Постановление Правительства РФ № 829, которым было введено в действие Положение о приемной семье. Система приемных семей получила определенное развитие в Самаре, Санкт-Петербурге и некоторых других местах, однако в целом институт приемной семьи развивается в РФ медленно с типичным объяснением: нехватка финансовых средств. Нам известно, что в некоторых регионах есть негласные указания прекратить развитие приемных семей; в Москве чиновники из Комитета образования создают массу трудностей и пытаются отказывать в заключении формальных договоров с будущими приемными семьями, в связи с чем за два года после принятия Постановления № 829 заключены соответствующие договоры только с 8 приемными семьями. Экономические причины данного противодействия очевидны: содержание ребенка в приемной семье в два раза дешевле для бюджета, чем в интернате, но деньги должны быть переданы прямо в семью. Развитие института приемных семей неизбежно приведет к сокращению традиционной интернатной системы - следовательно, множество людей потеряет свой социальный статус и зарплату.

V-6) ГПД не говорит в разделе G о чрезвычайно серьезной проблеме созданных в течение последних 10 лет т.н. Детских домов семейного типа - ДДСТ («в 1996 г. в 333 ДДСТ воспитывалось около 2400 детей», см. табл. 34 ГПД), которые были формально аннулированы в результате издания вышеуказанного Постановления № 829 и после разъясняющего инструктивного Письма Министерства образования РФ от 30 января 1997 г. оказались в правовом вакууме. ДДСТ должны вновь регистрироваться как приемные семьи; во многих случаях, особенно в Москве, власти отказывают в этом и требуют, чтобы дети, жившие много лет в семейной обстановке, были распределены по различным детским домам.

V-7) Права детей - воспитанников детских домов и интернатов. ГПД не освещает соблюдение прав 153 тысяч (в 1996 г.) детей-воспитанников интернатных учреждений. Тем самым Доклад обходит молчанием ту сферу, где в России особенно серьезно нарушаются права детей, гарантированные Конвенцией о правах ребенка. П.82 ГПД гласит: «Генеральной Прокуратурой Российской Федерации проводятся регулярные проверки соблюдения прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, по результатам которых принимаются соответствующие меры». Но мы приведем здесь выдержки из письма Генерального Прокурора [4] в Администрацию Президента в начале 1998 г.: «Прокурорами вскрываются факты жестокого обращения с воспитанниками...в интернатных учреждениях республик Карелия, Тува, Амурской, Костромской, Ленинградской, Тамбовской, Читинской областей, г. Москвы... Только за последние полтора года прокурорами выявлено 2174 нарушения законодательства в специальных воспитательных и интернатных учреждениях...Внесено около 300 представлений, в том числе в Министерство образования России... В республиках Башкортостан, Карелия, Приморском крае, Брянской, Новосибирской областях, г. Москве возбуждены и расследуются уголовные дела по фактам финансовых нарушений, жестокого обращения с детьми.» [4]. Прокуроры отмечают избиения, развратные действия, нецелевое использование сиротских денег и т.п. И мы, неправительственные организации - авторы данного альтернативного доклада, констатируем, что факты, попавшие в поле зрения прокуратуры, - это лишь вершина айсберга нарушений прав детей в интернатных учреждениях России, которые в действительности представляют собой малые «закрытые общества». Недаром в 1996 г. из детских домов и школ-интернатов убежали 20000 (более 15% общего числа) воспитанников ([1], стр. 52). Приведем еще одну выдержку из записки Генерального прокурора [4], которая подтверждает главную мысль данного Альтернативного доклада - КОРНИ ПРОБЛЕМЫ ДЕТСТВА В РОССИИ, ГЛАВНЫМ ОБРАЗОМ, ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ: «Конкретную работу по контролю за деятельностью интернатных учреждений, соблюдению прав детей-сирот Министерство образования подменяет всякого рода бумаготворчеством, конференциями и совещаниями,.. заграничными стажировками. В то же время, ссылаясь на нехватку средств на командировки, за весь 1997 г. не был предметно проверен ни один детский дом. Министерство довольствуется теми материалами, в основном комплиментарными, которые получает с мест. Министерство не располагает сведениями, сколько фактов антипедагогического, жестокого обращения с детьми выявлено, сколько педагогов совершили преступления в отношении детей, какие меры ответственности приняты.» [4].

V-8) Положение выпускников детских домов . По данным Министерства труда и социального развития, приведенным в Государственном ежегодном Докладе «О положении детей в РФ» 1993 г. (стр. 51), а также на Парламентских слушаниях в 1994 г., и с тех пор много раз повторенным, из 15 тысяч подростков - ежегодных выпускников сиротских учреждений России - в течение года после выхода в «Большой мир» 5000 попадают на скамью подсудимых, 3000 становятся бездомными и 1500 кончают с собой. Упоминаемый в п. 80 ГПД Закон «О дополнительных гарантиях по социальной защите детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» действительно внес определенные законодательные гарантии на получение выпускниками детских домов жилья и профессионально-технического образования; на практике, однако, только в некоторых регионах, в том числе в Москве, выпускники интернатов могут получить жилье. В среднем 80% социальных сирот не имеют никаких прав на собственное жилище после выхода из детского дома, поскольку Закон сохраняет за ними право на их прежнее жилье; следовательно, сирота после 18 лет вынужден возвращаться в квартиру, где живут его родители, ранее лишенные родительских прав и не готовые принять к себе нового жильца. Эта неразрешимая жизненная ситуация в ряде случаев приводит к самоубийству выпускников детских домов. В большинстве же случаев выпускник автоматически повторяет путь своих бывших родителей - путь пьянства, криминалитета и т.п. Выпускники детских домов не готовы к жизни вне интерната; в частности, по данным прокуратуры, имеется много случаев их убийства из-за квартир ([5], стр. 9).

(1) В соответствии с информацией, полученной от Министерства образования, из общего числа сирот, усыновленных или взятых семьями под опеку в 1997 г., только 20% были взяты «чужими» российскими семьями, остальные 80% попали в семьи близких родственников или были усыновлены иностранцами. Однако ГПД не рассматривает участие в этом процессе близких родственников и, таким образом, делает ложные выводы о государственной политике в отношении приоритета семейной опеки над сиротами.

(2) Пункт 84 ГПД говорит, что созданы федеральные и региональные банки данных по сиротам, которых можно усыновить на законном основании, и что на 7 февраля 1997 г. федеральный банк данных содержал 31291 имя из 71 региона России. Однако ГПД не упоминает, что в течение 1996 г. федеральным банком данных воспользовалось 100 российских семей, при этом ими было усыновлено только 12 детей ([1], стр. 49).

(3) Поразительно малое число усыновлений внутри страны объясняется трудно преодолимыми бюрократическими препонами, с которыми сталкиваются усыновители, начиная с того, что специальные центры по усыновлению работают только в нескольких российских регионах; более того, во многих местах в последние несколько лет такие центры были закрыты. Корни этих трудностей опять-таки экономические: чиновники делают все, чтобы число детей в детских учреждениях не уменьшилось, сохраняя таким образом уровень и каналы бюджетного финансирования. (Даже официально только 25% госбюджетных средств, выделяемых на каждого ребенка-сироту тратятся лично на этого ребенка, а остальные 75% идут на поддержание системы детских учреждений.)

V-10) Международное усыновление. ГПД справедливо утверждает, что в последние несколько лет достигнут существенный прогресс в развитии законодательной базы международного усыновления российских детей-сирот. В 1996 г. за границу отправились 3300 сирот, а в 1997 г. - 5500. ГПД упоминает новые законодательные инициативы по контролю за соблюдением прав детей, увезенных из России, но не говорит, что в декабре 1997 г. эти инициативы получили чисто националистическую основу и были сформулированы в проекте поправок к Российскому Семейному кодексу, где предлагалось вообще запретить международное усыновление российских детей-сирот. В результате резкой критики в России и за рубежом положения Закона, принятого в июле 1998г., были смягчены. (См. также Комментарий I-1).

V-11) К пункту 87 . Умственно отсталые дети, содержащиеся в государственных интернатах для детей с умственными и физическими недостатками, не получают необходимой медицинской помощи. По данным специального обследования, результаты которого были представлены на конференции «Дети в России: насилие и защита», организованной Министерством общего и профессионального образования РФ, Независимой Ассоциацией детских психиатров и психологов и Государственным научным Центром социальной и судебной психиатрии им. В.П.Сербского МЗ РФ (Москва, октябрь 1997 г.), 63% таких детей не обследовались психиатром по году и более.

V-12) К пунктам 88-91, 137. Дети-беспризорники. По данным Министерства внутренних дел и других источников, в современной России число детей-беспризорников составляет от одного до четырех миллионов. Сравнивая эту цифру со статистикой на 1993 г., 250000, вполне можно говорить о катастрофе (см., например, [6]). Разброс в оценках понятен, т.к. самому понятию «беспризорник» нелегко дать формальное определение: у большинства таких детей есть семья и дом, многие даже числятся в списках учеников школ, где не бывали уже много месяцев. На самом деле их дом - улица, этот криминальный мир с наркотиками и прочими «прелестями». Более точная цифра - число детей, официально исключенных из школ «благодаря» Закону «Об образовании»: «Резко увеличилось количество подростков в возрасте 14-15 лет, покинувших по разным причинам учреждения общего и профессионального образования и не начавших трудиться. Сейчас, по некоторым данным, их число составляет 2 млн. человек... В нарастающей волне детской безнадзорности крайне негативную роль сыграли некоторые положения Федерального закона «Об образовании», создавшие условия для чистки школ от так называемых «трудных» подростков (этому способствовало снятие вневедомственного государственного контроля за отчислением учащихся)» [7]. (См. также Комментарии к пунктам 106-108). Доклад Генерального прокурора [7] говорит, что Указ Президента РФ № 1338 от 6 сентября 1993 г. «О профилактике безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних детей, защите их прав» исполняется «крайне неудовлетворительно», а Федеральный Закон примерно такого же названия находится в Государственной Думе более трех лет. К этому можно добавить, что законопроект все еще лежит в Думе и что света в конце туннеля пока не видно. Беспризорные дети крайне асоциальны и нуждаются в специальной помощи, реабилитации и образовании («сеть специальных учебно-воспитательных учреждений удовлетворяет реальные потребности в организации жизнедеятельности несовершеннолетних с девиантным поведением ... лишь на 7%», [1], стр. 53); и, конечно, ничто не поможет нам решить эту проблему без создания «реабилитационного пространства» и работы с родителями беспризорных детей. Ситуация исключительно сложна и требует объединенных усилий Комиссий по делам несовершеннолетних (КДН), Отделов опеки и попечительства (ООП), Отделов по предотвращению правонарушений несовершеннолетних (ОППН), Центров временной изоляции несовершеннолетних правонарушителей (ЦВИНП), убежищ и общественных организаций, а это на сегодняшний день невозможно из-за ведомственной разобщенности в ответственности за судьбу ребенка. МЫ ЕЩЕ РАЗ УТВЕРЖДАЕМ, ЧТО И САМА ПРОБЛЕМА, И ПУТИ ЕЕ РАЗРЕШЕНИЯ ИМЕЮТ СУГУБО ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ КОРНИ.

Комментарии к Главе VI «Первичное медицинское обслуживание…»

VI-1) Положение 30700 детей-инвалидов (5600 из которых прикованы к постели), содержащихся в интернатах для детей-инвалидов системы Министерства труда, противоречит всем нормам медицины и гуманности, не говоря уже о Конвенции: страшная перегрузка этих учреждений (в каждом содержится 200-300 детей, в то время как должно быть не более 30) и персонала (одна медсестра на 50 тяжело больных детей), отсутствие нормального медицинского обслуживания и контроля за работой интернатов (которые не входят в систему Министерства здравоохранения; более того, в системе Министерства труда они подчиняются ДЕПАРТАМЕНТУ ПО ДЕЛАМ ВЕТЕРАНОВ И ПОЖИЛЫХ ЛЮДЕЙ), неверные диагнозы, отсутствие эффективных программ лечения и реабилитации и, разумеется (если вспомнить о правах ребенка и о Конвенции), тот факт, что работа этих интернатов закрыта для независимых инспекторов, приводят к тому, что их обитатели никак не защищены от любой формы злоупотреблений. Смертность в них гораздо выше, чем среди детей с такими же нарушениями здоровья, живущих в Домах ребенка в системе Министерства здравоохранения, где дети остаются до четырех-пятилетнего возраста, после чего, по действующим правилам, они переходят в интернаты при Министерстве труда. Это своего рода «лагеря смерти», где дети просто «складируются», не получая никакой помощи. Подобным заведениям не место в цивилизованной стране в конце ХХ века.

VI-2) Финансовая подоплека системы. Бюджетные ассигнования на каждого ребенка-инвалида, содержащегося в государственном интернате - сумма немаленькая, около 2500 рублей в месяц (эквивалент 400 долларов до финансового кризиса в августе 1998 г.). К тому же закон разрешает администрации интернатов использовать социальную пенсию ребенка по своему усмотрению. Однако, если родители решают оставить ребенка-инвалида дома, они получают только социальную пенсию, которая весной 1998 г. составляла около 300 рублей (50 долларов до финансового кризиса), ТО ЕСТЬ В ВОСЕМЬ РАЗ МЕНЬШЕ, ЧЕМ АССИГНОВАНИЯ НА РЕБЕНКА, СОДЕРЖАЩЕГОСЯ В СООТВЕТСТВУЮЩЕМ УЧРЕЖДЕНИИ. В параграфе 5 пункта 92 ГПД говорится, что в 1996г. в 157 домах-интернатах «проживали 30.7 тыс. детей, страдающих различными тяжелыми формами умственной отсталости и физическими недугами, содержание которых в домашних условиях не представляется возможным для их родителей...». Но ГПД ничего не говорит о том, что эта «невозможность» в большинстве случаев создается искусственно: когда такой ребенок живет дома, один из родителей вынужден оставить работу, так что без достаточной материальной поддержки и при отсутствии учреждений, где ребенок-инвалид и его родителя могли бы получить бесплатную медицинскую, психологическую и педагогическую помощь, уход за таким ребенком дома действительно становится невозможным. И практически все, от врача в роддоме до государственного чиновника в отделе социальной защиты, настоятельно советуют родителям ребенка с серьезными нарушениями здоровья или развития отказаться от него, поместить его в соответствующее государственное учреждение. Система «интернирования», полной изоляции ребенка-инвалида от общества, унаследованная от советского режима, процветает и в современной России. Введение реабилитационно-образовательного полиса (см. Заключение, предложение № 9) могло бы помочь покончить с этим кошмарным положением.

VI-3) Необходимо отметить, что, даже по официальным сведениям, только половина из вышеупомянутых 400 долларов, выделяемых в месяц из бюджета на ребенка-инвалида, доходят до интернатов, а сколько доходит до самого ребенка - и вовсе неизвестно. Серьёзная «институциональная» проблема заключается в «целевой» передаче бюджетных денег конкретным ведомствам, в отсутствии параллельной конкурсной системы финансирования по принципу государственного социального заказа, которая позволила бы оказывать государственную финансовую поддержку негосударственным профессиональным инициативам, направленным на оказание помощи в реабилитации ребенка; такие инициативы могли бы составить конкуренцию государственной системе ухода за детьми-инвалидами (см. Заключение, Предложение № 5).

VI-4) В ГПД говорится: «С 1994 г. в России увеличивается количество общеобразовательных школ, имеющих классы коррекционного и компенсирующего обучения для детей с задержкой психического и нарушениями физического развития. В 1996 г. в таких классах обучалось 1307,5 тыс. детей». На самом деле, учителя, ведущие занятия в таких классах, далеко не всегда имеют необходимую квалификацию; общая система обучения детей-инвалидов отсутствует, организация всеобъемлющей помощи детям с физическими и умственными отклонениями крайне затруднена. Возможности государственных центров, созданных в рамках различных ведомств, ограничены, так как привлечение специалистов из других ведомств (что абсолютно необходимо для эффективной реабилитационной деятельности) весьма проблематично: работа «приглашенных» специалистов протекает без достаточного профессионального контроля; к тому же к «многомерной» реабилитации ребенка существуют серьезные финансовые препятствия: бюджетные ассигнования поступают в ведомства, которые не заинтересованы в том, чтобы платить деньги своим специалистам за работу в «конкурирующих» учреждениях (см. также выше, Комментарий VI-3).

VI-5) Избыточная диагностика умственной неполноценности. ГПД ничего не говорит об этой трагической практике, которую Россия в полной мере унаследовала от бывшего СССР; впервые она была описана в книге «Пути отчаянья…» [8]. Психолого-медико-педагогическая комиссия (ПМПК), наделенная правом диагностировать олигофрению и т.д., действует в отсутствие какого-либо независимого контроля и зачастую слишком торопится «заживо похоронить» в интернатах детей, которые просто социально запущены. По данным разных обследований, от 30% до 80% обитателей интернатов для умственно отсталых детей не должны там находиться. В то же время Главный детский психиатр Министерства здравоохранения России Николай Миронов сказал в ответ на вопросы, которыми его забросали на конференции «Дети России: насилие и защита» (Москва, октябрь 1997 г.): «Мы работаем в соответствии с мировыми стандартами и никогда не ошибаемся в диагнозе; в присутствии на заседаниях ПМПК независимых психиатров-наблюдателей нет никакой необходимости». Реализация Предложения № 2 (см. Заключение) об общественных наблюдателях является одной из первоочередных мер, направленных на защиту прав российских детей.

В. Охрана здоровья и услуги в области здравоохранения.

VI-6) К пунктам 93 – 98. Эта часть ГПД ничего не говорит о психиатрической помощи, в то время как по данным из разных источников лишь 14% подростков могут считаться полностью психически здоровыми к моменту окончания школы; психическая патология является главной причиной непригодности к службе в армии. Государственная система здравоохранения может предоставить психиатрическую помощь только 10% детей и подростков, которые в ней нуждаются; уровень подготовки медперсонала и организация психиатрической помощи детям не соответствует современным требованиям.

VII-1) В ГПД утверждается, что все дети в России имеют доступ к образованию, соответствующему их возрасту и способностям. Однако это не относится к детям-беженцам (см. Комментарий VIII-2) и ко многим детям-инвалидам, которые не имеют никаких возможностей для образования и развития. Заключение ПМПК «ребенок рекомендуется для помещения в интернат» не оставляет родителям альтернативных возможностей, так как учебные заведения отказывают в приеме таким детям. Возможности учиться нет у аутичных детей и у детей с тяжелой умственной отсталостью, для них не существует никаких специальных программ. При этом независимые общественные инициативы в этой области не находят государственной поддержки.

VII-2) Ст. 19, часть 7 Закона «Об образовании» дает администрациям школ возможность с легкостью отделываться от «трудных» учеников. Поэтому, по данным Министерства внутренних дел и Генеральной прокуратуры России [7], 10% детей школьного возраста, т.е. около двух миллионов, не учатся и не работают; на их долю приходится до 40% (в соответствии с Пунктом 137 ГПД, 37%) правонарушений, совершенных несовершеннолетними. В специальном Докладе [7] Генерального прокурора говорится, что большинство детей исключается из школы в возрасте 14-15 лет, некоторое число - в 10-13 лет, а в 1997 г. были зарегистрированы случаи исключения из первого класса 7-8-летних детей. (См. также Комментарии V-12 и VIII-10 (5)).

VII-3) К пункту 109. В стране нет эффективной системы защиты личности и человеческого достоинства учащихся от унижения со стороны представителей администрации или учителя. По результатам независимых опросов (данные Государственного комитета по делам молодежи, представленные на Парламентских слушаниях в 1996 г.), 22% школьников подвергаются психологическому и примерно 16% - физическому насилию со стороны учителей.

Комментарии к Главе VIII. «Особые меры защиты».

К пунктам 119 – 131. А. Дети, находящиеся в чрезвычайных ситуациях.

VIII-1) К пункту 119. (1) Центры временного размещения (ЦВР), упомянутые в этом пункте ГПД, способны принять только 5-7% общего числа беженцев и вынужденных переселенцев [9] (в соответствии с пунктами 120-121 ГПД, это число составляет 1147700, среди которых 329600 детей). Государственный ежегодный доклад [1] говорит: «В 1996 году не были созданы необходимые условия для нормальной организации жизни детей вынужденных мигрантов, восстановления их здоровья, обучения, воспитания, развития. В центрах временного размещения Федеральной миграционной службы России и различных детских реабилитационных учреждениях в 1996 году находилось свыше 800 детей в возрасте до 18 лет, прибывших, в основном, из Чеченской Республики, бесплатное проживание и питание которых осуществлялось в течение 30 дней» ([1], стр. 56). (2) Долгосрочный беспроцентный кредит на строительство (покупку) жилья, который, как утверждает ГПД, выдается вынужденным переселенцам, на практике получить очень сложно, так как требуется представить двух поручителей (физических или юридических лиц), а найти людей или организации, которые были бы готовы взять на себя такую ответственность, непросто. Кредиты могут быть предоставлены только семьям с достаточно высокими доходами, тогда как лишь немногие вынужденные переселенцы располагают такими доходами; часть денег, выделенных для кредитов, остается невостребованной и возвращается в госбюджет. (3) Утверждение ГПД, что «в законодательстве Российской Федерации ещё существуют пробелы в отношении норм, определяющих правовое положение детей-мигрантов, прибывших без родителей» вызывает сомнения, так как Ст. 16 «Гражданство детей, родители которых неизвестны» Федерального Закона «О гражданстве Российской Федерации» (06.02.1995) недвусмысленно гласит: «Находящийся на территории Российской Федерации ребёнок, оба родителя которого неизвестны, является гражданином Российской Федерации. В случае обнаружения хотя бы одного из родителей, опекуна или попечителя гражданство этого ребёнка может измениться согласно настоящему Закону». В соответствии со статьями 3-5 Федерального Закона «О беженцах», несовершеннолетние дети в возрасте до 18 лет также могут быть признаны беженцами.

VIII-2) К пунктам 120 – 121. (1) ГПД приводит число беженцев, вынужденных переселенцев и их детей, зарегистрированных ФМС. Ее руководители не раз заявляли, в том числе и в средствах массовой информации, что 30-40% заявителей получают отказ в предоставлении официального статуса беженца или вынужденного переселенца. Региональные миграционные службы более чем в 20 регионах (в том числе и в Москве) в нарушение Закона ввели дополнительные ограничения на регистрацию человека как беженца или вынужденного переселенца, связывая это со злополучной «пропиской» (которая теперь называется «регистрацией по месту жительства»). В результате дети из семей фактических беженцев лишены всех гражданских прав, в том числе и права на обучение и здравоохранение. (В сентябре 1998 г. нескольким детям-беженцам в Москве было снова отказано в приеме в школу под предлогом отсутствия прописки; в официальном письме (23 сентября 1998 г.) Комитет Образования Правительства Москвы поддержал это решение местных властей, которое противоречит международным принципам, а также Законам РФ «О беженцах» и «О вынужденных переселенцах»). ГПД ничего не говорит об этих вызывающих беспокойство проблемах. (2) Ежемесячного пособия, которое равно одной (для бедных семей - полутора) минимальной зарплате (15 долларов до финансового кризиса и приблизительно 6 долларов с осени 1998 г.), естественно, ни на что не хватает. (3) Фонд бесплатного жилья очень мал и помогает только небольшому числу социально незащищенных беженцев и вынужденных переселенцев. (4) В качестве противовеса оптимизму ГПД позвольте привести отрывок из Государственного ежегодного доклада 1996 г.: «Переселенцы с детьми, прибывшие в Россию несколько лет назад, как и в 1995 году, находились в крайне сложных жилищных и материальных условиях. Масштабы проблем, поставленных перед Российской Федерацией массовой миграцией, требовали для своего разрешения скоординированных усилий государственных, общественных, благотворительных организаций, что не было сделано в анализируемом году» ([1], стр. 56).

Дети в вооруженных конфликтах. Чеченская война.

VIII-3) К пунктам 124-125. (1) В ГПД утверждается, что во время Чеченской войны практиковались гуманитарные коридоры и оповещение гражданского населения. К сожалению, на самом деле это было не правилом, а редким исключением. Журналисты и активисты неправительственных правозащитных организаций (НПО) не раз вывозили детей из районов боевых действий. Российские власти ничего не сделали для того, чтобы эвакуировать их; более того, для этого даже не существовало законного пути. К тому же имеется множество свидетельств уничтожения мирного населения военными. (См. [10]). (2) В ГПД говорится: «Наблюдение за складывающимся положением осуществлялось уполномоченным по правам человека, группами парламентариев, правозащитными общественными организациями, военной прокуратурой». Однако ГПД умалчивает об очевидном: во время Чеченской войны Сергей Ковалев (Уполномоченный по правам человека), парламентарии и правозащитники осуществляли этот контроль под бомбами с риском для жизни ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ПО СОБСТВЕННОЙ ЛИЧНОЙ ИНИЦИАТИВЕ, а отнюдь не от имени государства, действия которого в 1993-1997 гг. должны быть отражены в ГПД. (3) Что касается действий Российского государства во время Чеченской войны 1994-1996 гг., следует привести цифры, которые не указаны в ГПД, и которые наглядно демонстрирующие последствия этих действий: 200000 детей стали жертвами войны; 15000 были убиты; 16000 стали инвалидами; 30000 потеряли одного или обоих родителей; 60% школ в Чеченской Республике были разрушены, и с 1994 г. целое поколение чеченских детей вообще никогда не ходило в школу. (По данным «Общества помощи детям в Чечне», базирующимся на информации Правительства и Парламента Чеченской Республики и Ассоциации «Женщины Северного Кавказа»; см. также [10]).

VIII-4) К пунктам 126 – 128. (1) Российские власти не предприняли должных шагов для эвакуации гражданского населения из районов боевых действий, не предоставили транспорта, временного жилья и медицинской помощи, поставки продовольствия были крайне недостаточными. Гуманитарная помощь была предоставлена российскими НПО, международными организациями («Врачи без границ», «Международный красный крест»), а также некоторыми российскими должностными лицами, например, Президентом Республики Ингушетия Русланом Аушевым, по их личной инициативе. (2) Во время войны ФМС и региональные администрации настаивали на возврате беженцев из Грозного и Чечни к их разрушенным домам, под бомбы; чиновники ФМС предлагали каждому беженцу бесплатный билет назад в уничтожаемый Грозный. Также во время войны ФМС и региональные власти отказывали беженцам в регистрации по новому месту жительства, если у них не было выданной в Чечне справки о выписке с предыдущего места жительства в этой республике; многим пришлось с риском для жизни возвращаться за этой справкой, и некоторые из них погибли; это абсурдное и бесчеловечное правило было отменено только в ноябре 1997 г., когда после окончания войны прошло уже больше года.

VIII-5) К пунктам 129 – 131. Потребность в школьных учебниках в Чечне удовлетворена лишь на 10%, каждый второй семилетний ребенок не ходит в школу. Это прямые последствия войны.

Пункты 132 – 150. В. Дети в системе отправления правосудия по делам несовершеннолетних.

VIII-6) К пункту 132. (1) В ГПД говорится о планах реорганизации системы школ для несовершеннолетних правонарушителей, но не уточняется, КОГДА и КАК ИМЕННО это будет сделано, и не указывается, что такая реформа обречена на провал без (а) создания системы ювенальной юстиции, в рамках которой могли бы приниматься квалифицированные решения по делам несовершеннолетних, совершивших какое-либо правонарушение; (б) создания системы профилактики совершения правонарушений несовершеннолетними, создания так называемого «реабилитационного» пространства, реабилитационных учреждений с подготовленным персоналом и т.д. (2) По российскому законодательству, суды рассматривают дела несовершеннолетних в присутствии родителей, представителя закона, защитника и обвинителя. По нашему мнению, абсолютно необходимо также присутствие учителя, социального работника и психолога; их обязательное участие в процессе должно быть установлено законом.

VIII-7) К пункту 133. (1) Российское законодательство, регулирующее уголовную ответственность и меру наказания для несовершеннолетних, не соответствует ст. 2.3. Минимальных стандартных правил ООН, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних - «Пекинских правил» (1985), которые предусматривают введение в законодательную практику страны специального Суда по делам несовершеннолетних. (2) В ГПД говорится, что Российский Уголовно-процессуальный кодекс предполагает предоставление адвоката несовершеннолетнему с момента заполнения протокола о его задержании. Однако российское законодательство не содержит статей, предписывающих предоставление защиты детям, не подлежащим уголовной ответственности по возрасту (до 14 лет): такой несовершеннолетний правонарушитель может быть изолирован решением КДН без суда. (3) В Российской правовой практике еще нет юристов по делам несовершеннолетних. (См. Комментарий VIII-17).

VIII-8) К пункту 135. Как говорится в ГПД, КДН и суды рассматривают разные меры наказания для несовершеннолетних, которые уже совершили правонарушение . В своей практической деятельности КДН уделяют мало внимания ситуации, которую можно назвать «ребенок под угрозой совершения преступления», и, как правило, не предпринимают шагов для предотвращения преступления.

VIII-9) К пункту 136. В ГПД говорится: «В стране с 1963 года введена специализация следователей, судей, заседателей (а в настоящее время - присяжных заседателей)...». Необходимо отметить, что на самом деле такой специализации не существует до сих пор.

(1) Проект Федерального Закона «О профилактике безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», который находится в Госдуме уже три года, не предусматривает возможность проведения профилактической работы неправительственными некоммерческими организациями. В России снова может появиться закон, провозглашающий монополию государственных учреждений в этой сфере, а это значит, что все сегодняшние проблемы сохранятся. (См. Заключение, Предложение № 5).

(2) На практике специализация судей невозможна из-за их чрезмерной загруженности; как было сказано выше, эффективной мерой было бы введение Суда по делам несовершеннолетних.

(3) Как сказано в ГПД, Концепция судебной реформы 1991 г. и «Основные направления государственной социальной политики по улучшению положения детей в Российской Федерации до 2000 г.» предусматривают «создание системы ювенальной юстиции, специальных составов судов по делам семьи и несовершеннолетних». До 2000 г. осталось всего полтора года, а на государственном уровне ничего не делается для достижения этой цели. В ГПД говорится, что в 1996 г. российские специалисты разработали «концепцию российской модели ювенальной юстиции и проект закона о ювенальной юстиции», которые были опубликованы в [11]. Однако ГПД не упоминает, что эти основные документы все еще «похоронены» в комитетах Государственной Думы, и неизвестно, когда у Думы дойдут до них руки.

(4) Закон «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации», упоминающийся в ГПД (Закон был одобрен Парламентом в июле 1998 г.), декларирует создание Государственной социальной службы для детей. Однако она вряд ли может быть эффективной без создания системы ювенальной юстиции, которая даже не упоминается в новом Законе, несмотря на все предшествующие обязательства.

(5) Упомянутая в п. 137 ГПД Поправка 1996 г. к Закону «Об образовании», которая отменила конкурсный прием в 10-й класс средней школы (в последние годы в результате такого конкурса были вынуждены уйти из школ сотни тысяч детей в возрасте 14-15 лет), не возымела ощутимого ожидаемого действия: школьные администрации всегда могут найти предлог для исключения ученика и делают это (см. также выше, Комментарии VII-1,2 к пунктам 106-108).

(6) В отличие от ГПД, Специальный доклад Генерального прокурора «О безнадзорности и правонарушениях несовершеннолетних» [7] раскрывает видимые причины этой усугубляющейся проблемы: (1) «Головным органом координации и контроля деятельности всех учреждений по предупреждению безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних являются комиссии по делам несовершеннолетних при главах администраций... Однако, комиссии, являясь государственным органом, работают в основном на общественных началах, без штатных сотрудников, что практически блокирует их деятельность в новых социальных условиях»... «Ныне действующее Положение о комиссиях по делам несовершеннолетних утверждено более 30 лет назад и во многом не отвечает современным реалиям...». (2) «Серьёзно осложнил ситуацию курс на свёртывание работы милиции по предупреждению детской безнадзорности и преступности, хотя кадровый и материально-технический потенциал её специализированных подразделений является наиболее высоким среди всех учреждений профилактики...». (3) «Завершается подготовка к передаче функций предупреждения детской безнадзорности от приёмников-распределителей органов внутренних дел учреждениям социальной защиты населения... Данные учреждения не готовы принять на себя эти обязанности. Значит, положение ещё более усугубится...». (4) Генеральный прокурор резко критикует Закон «Об образовании» (ср. Комментарии к пунктам 106-108) и обращает особое внимание на кризис НАЧАЛЬНОГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ, которое само по себе могло бы стать наилучшим способом реабилитации подростков с отклоняющимся поведением. (5) «О состоянии государственной системы профилактики правонарушений несовершеннолетних и неотложных мерах по предотвращению её дальнейшей деградации Генеральная прокуратура Российской Федерации информировала в 1995 г. Правительство России. Предложения получили одобрение, но реальных действий не последовало». [7].

VIII-11) К пункту 138. В ГПД говорится: «Единственным основанием возможного лишения свободы может быть судебное решение», и сам же ГПД опровергает это утверждение (п. 146) в отношении правонарушителей, не достигших возраста, с которого возможно привлечение к уголовной ответственности.

VIII-12) К пункту 139. В ГПД говорится, что 70% несовершеннолетних правонарушителей были приговорены к наказаниям, не связанным с лишением свободы. Мы можем подтвердить это положительное явление последних лет, но считаем нужным повторить, что работа по коррекции и реабилитации этих детей остается нерешенной проблемой.

VIII-13) К пункту 140. В ГПД говорится об «общественном контроле за деятельностью органов, исполняющих наказание, со стороны местных органов исполнительной власти...» (!!!???). Общественный контроль не может быть орудием исполнительной власти, его назначение - осуществлять надзор за этой властью (см. Заключение, Предложения № 1, 2).

(1) Условия в российских СИЗО не выдерживают никакой критики. (Подробнее см. [12]). ГПД справедливо подчеркивает (п. 146), что привилегии, которые Закон дает несовершеннолетним, не могут быть осуществлены в СИЗО. Мы вновь повторяем, что «экономические» факторы (СИЗО переполнены и т.д.) в России не являются основными; корень проблемы - в отсутствии независимого контроля за деятельностью руководства этих учреждений и вышестоящего начальства; большинство якобы непреодолимых «финансовых» и «экономических» трудностей являются следствием этого положения (см. Заключение, Предложения № 1, 2, 10).

(2) Хотя условия в воспитательных колониях (ВК) лучше, чем в СИЗО, их закрытость, а также полуголодное существование и высокая заболеваемость их обитателей являются очень серьезными проблемами. Однако самое страшное для несовершеннолетних правонарушителей, попавших в ВК, - это насилие и мучения, причиняемые ими друг другу в соответствии с неформальным «Кодексом поведения» тюремных молодежных коллективов: избиения, изнасилования и прочие невероятные виды унижений, которые часто приводят к самоубийствам. «В последние годы случаи насилия были зарегистрированы не только среди мальчиков, но и среди девочек»,... «Администрация знает об этих проблемах, но официально не признает их» ([13], стр. 14).

VIII-15) К пункту 143. ГПД сообщает, что, по правилам, обитатели ВК имеют право получать по почте восемь продуктовых посылок и восемь посылок с книгами в год. Однако, в соответствии со ст. 26.5 «Пекинских правил» число посылок не может быть ограничено.

VIII-16) К пунктам 144, 145. В ГПД говорится о праве лишенных свободы несовершеннолетних направлять как письменные, так и устные жалобы в неправительственные общественные организации. На самом деле это право нелегко реализовать даже взрослым, не говоря уже о несовершеннолетних: они находятся в более сильной зависимости от вышеупомянутого неформального «Кодекса поведения», по которому доносчики должны быть подвергнуты жестокому наказанию. Одним из способов реализации права на подачу жалобы может стать создание системы «вторгающейся общественной инспекции», которая сделала бы возможным общение с подростками без свидетелей. (См. Заключение, Предложение № 2).

(1) В ГПД говорится о сомнительной, с юридической точки зрения, практике направления несовершеннолетних правонарушителей, не достигших возраста уголовной ответственности, в специальные школы без соответствующего решения суда. Утверждается, что, как правило, КДН делают это «с полным основанием». Но то, что мы знаем о каждодневной работе КДН, не позволяет нам согласиться с этим мнением. Мы согласны с авторами ГПД, что введение системы ювенальной юстиции, давно ожидаемое в России, сможет решить эту юридическую проблему. Согласно [7], «Ежегодно 120 тыс. несовершеннолетних совершают общественно опасные деяния до достижения возраста уголовной ответственности, примерно две трети из них нуждаются в особых условиях воспитания - контингент для закрытых спецшкол и спецПТУ. Сегодня в стране имеется всего 48 таких учреждений (только одна из них для девочек), на 8 тыс. мест. Острая нехватка спецшкол способствует тому, что несовершеннолетние правонарушители на ранней стадии формирования их личности остаются безнаказанными, что почти неизбежно ведёт к рецидиву».

(2) Преобладание мер наказания над мерами реабилитации в отношении подростков проявляется в планомерном строительстве новых ВК, в то время как на коррекционно-воспитательные заведения для реабилитации несовершеннолетних с отклоняющимся поведением катастрофически не хватает средств. В Докладе Генерального прокурора 1997 г. [7], который указывает на слабость профилактической работа с несовершеннолетними, говорится, что «В программе по усилению борьбы с преступностью на 1996-1997 гг. (п. 2.6.32) предусмотрено строительство новых воспитательных колоний для несовершеннолетних с выделением из федерального бюджета около 1,1 триллиона рублей, хотя и нынешние ВК вполне обеспечивают потребности исправительной системы» [7].

VIII-18) К пункту 148. Об отсутствии эффективных механизмов подачи жалоб см. Комментарий VIII-16 к пунктам 144, 145.

VIII-19) К пункту 149. В ГПД рассматриваются меры по социальной и психологической реабилитации несовершеннолетних, освободившихся из заключения по исполнении срока наказания. К сожалению, это «бумажные» меры, в то время как в реальности большинству таких подростков НЕКУДА ОБРАТИТЬСЯ, КРОМЕ КАК К ТОМУ ЖЕ ПРЕСТУПНОМУ МИРУ. Именно поэтому 75-80% (по данным ряда исследований) воспитанников ВК- рецидивисты.

VIII-20) К пункту 150. Мы приветствуем намерение преобразовать КДН в Комиссии по защите прав несовершеннолетних, укрепить их и сделать их назначением реабилитацию, а не административное правосудие; по нашему мнению, эта реформа - одна из первоочередных задач (см. Заключение, Предложение № 6). Однако следует отметить, что для этой реформы пока не создано законодательной базы. Мы не вполне понимаем, почему этот пункт не был выделен как Приложение к ГПД, а включен в основной доклад, который должен рассматривать только то, что было действительно сделано за последние пять лет.

К пункту 156. Употребление наркотических средств.

VIII-21) Из-за отсутствия необходимых средств распространение брошюр и прочих изданий по вопросам наркомании и токсикомании крайне ограничено. Мы не можем не согласиться с утверждением ГПД: «...система наркологической профилактической, социально-реабилитационной и адаптационной помощи подросткам по вопросам наркомании развита недостаточно». Не хватает квалифицированных специалистов, соответствующих лечебных учреждений и т.д. Учитывая, что статистика в этой области просто устрашающая - число подростков, больных наркоманией, выросло за 5 лет (1991-1996 гг.) в 10,8 раз ([1], стр. 28), а согласно п. 155 ГПД - в девять раз за 1993-1996 гг., недостатки превентивной системы не могут не вызывать самой серьезной озабоченности.

VIII-22) Участие неправительственных организаций и их роль в реабилитационной работе могли бы быть гораздо большими и даже решающими, если бы они были уравнены в правах с государственными организациями, как это сделано во многих странах; в частности, эти организации должны иметь равные возможности получения средств из государственного бюджета (см. Заключение, Предложение № 5).

VIII-23) В ГПД говорится о проекте Федерального Закона «О наркотических средствах и психотропных веществах», принятие которого «будет способствовать усилению профилактики потребления несовершеннолетними этих веществ». Закон был принят и вошел в силу летом 1998 г., но, к сожалению, совсем не оправдал надежд, которые возлагались на него в ГПД: Закон имеет не превентивный (Гл. 7 Закона), а явно репрессивный характер в отношении людей, страдающих наркоманией, которые поэтому будут делать все, что в их силах, чтобы скрыться от властей, и скорее всего не решатся обратиться за медицинской и реабилитационной помощью.

К пунктам 158, 159. Сексуальная эксплуатация и сексуальное совращение

VIII-24) Опыт немногих организаций, занимающихся помощью детям, пострадавшим от сексуального насилия, позволяет заключить, что 80-90% сексуальных преступлений против детей совершаются их родителями или близкими друзьями семьи. Сексуальное преследование и сексуальное насилие в отношении детей в российских семьях, судя по опыту этих организаций, распространено весьма широко, мы видим лишь вершину этого «айсберга».

VIII-25) В связи с настоятельной необходимостью защитить детей от сексуального насилия в семье в ГПД упоминается проект Закона «Об основах социально-правовой защиты от насилия в семье». Однако в ГПД не говорится, что этот законопроект был передан в комитеты Государственной Думы четыре года назад и что с тех пор не было предпринято никаких зримых шагов к его принятию.

VIII-26) В пункте 159 ГПД говорится: «Дети, пострадавшие от сексуального насилия или подвергшиеся риску насилия,... часто не располагают информацией о возможности обращения за помощью». Очевидно, что наше предложение об объявлениях (№ 8; см. Заключение) сможет решить эту проблему.

VIII-27) В пункте 158 ГПД говорится, что в России установлена уголовная ответственность за «вовлечение в занятие проституцией путем применения насилия или угрозы его применения, шантажа, уничтожения или повреждения имущества либо путём обмана» (Ст. 240 Уголовного Кодекса Российской Федерации). Однако, ГПД не упоминает о явном недостатке УК, в котором нет специальной статьи об уголовной ответственности за ЛЮБОЕ вовлечение несовершеннолетних в занятие проституцией. Несовершеннолетний не в состоянии в полной мере оценить все возможные отрицательные последствия занятия проституцией для его/ее здоровья и т.п., и поэтому ДОБРОВОЛЬНОСТЬ занятия проституцией не может служить юридическим оправданием для тех, кто вовлекает в это занятие несовершеннолетнего. (См. Заключение, Предложение № 11).

В данном Альтернативном Докладе в Комитет ООН по правам ребенка мы постарались продемонстрировать, что главные причины тяжелых нарушений прав детей в Российской Федерации - не экономические, а организационные. Обозначим некоторые необходимые первоочередные меры, способные, как мы полагаем, привести к достаточно быстрому улучшению положения и во многих случаях - к немедленной защите ребенка от жестоко обращения в учреждениях или в семье. Таким образом, мы просим Комитет ООН по правам ребёнка настаивать на реализации следующих первоочередных мер с целью внедрения в Российской Федерации Принципов Конвенции о Правах Ребенка.

№ 1. Учреждение поста Федерального Комиссара РФ по защите детства (Уполномоченного по правам детей); то же на региональном уровне. За последние 10-15 лет Службы Уполномоченного по правам детей созданы в более чем 30 странах, и представляется очевидным, что без создания такого специального «рупора» интересов 36 миллионов детей России наша страна не сможет реализовать на практике принципы Конвенции по правам ребенка. Необходимо указать на важный положительный шаг в этом направлении: с начала 1998 г. в 5 регионах России - в рамках эксперимента, проводимого Министерством труда и социального развития при поддержке детского Фонда ООН ЮНИСЕФ - учреждены региональные Уполномоченные по правам ребенка.

№ 2. «Вторгающаяся» общественная инспекция, общественные наблюдатели. Две традиционные системы контроля за соблюдением прав детей в детских учреждениях - вышестоящими органами, т.е. по исполнительской вертикали, и прокурорский надзор - доказали свою неспособность обеспечить действенную защиту прав детей, предотвратить насилие, унижающее обращение и т.п. Мы полагаем, что единственным эффективным способом защиты воспитанника детского учреждения может быть назначение определенного числа независимых ОБЩЕСТВЕННЫХ ИНСПЕКТОРОВ, наделенных исключительным правом входить в учреждение без предупреждения («вторгаться»), правом общения с воспитанниками без свидетелей, правом доступа к документации и т.п. ОБЩЕСТВЕННЫМ НАБЛЮДАТЕЛЯМ должно быть дано право присутствия на заседаниях тех или иных государственных органов, полномочных решать судьбу ребенка (Комиссий по делам несовершеннолетних; ПМПК, зачастую неоправданно диагностирующих «олигофрению», «задержку психического развития» и т.п..). Согласно Предложениям, разработанным авторами данного Альтернативного доклада на основании опыта ряда демократических государств, Общественные инспекторы и Общественные наблюдатели, составляющие федеральную либо региональные ОБЩЕСТВЕННЫЕ КОНТРОЛЬНЫЕ ПАЛАТЫ ПО ПРАВАМ ДЕТЕЙ, могут, по рекомендации правозащитных НПО, индивидуально назначаться депутатами Федерального, а в субъектах Федерации - регионального, представительного органа власти. Предлагаемая система Общественного контроля за соблюдением прав детей позволит реально включить гражданское общество во взаимодействие с государством; ее функционирование не требует бюджетных ассигнований . Мы свидетельствуем, что эти Предложения, поддержанные в ноябре 1997 г. Постоянной Палатой по правам человека Политического консультативного Совета (ПКС) при Президенте РФ, в течение последних 12 месяцев встретили активное сопротивление некоторых исполнительных органов власти, в том числе - в Администрации Президента РФ.

№ 3. Принятие закона «О ювенальной юстиции». 5 лет назад Комитет ООН по правам ребенка в своем Заключении на первый Государственный Периодический Доклад РФ 1992 года определенно рекомендовал создать систему специализированной ювенальной юстиции - детских адвокатов, детских судей и т.п. Мы надеемся, что повторная рекомендация Комитета, направленная не только в Правительство РФ, но и в Федеральное Собрание РФ, и поддержанная Межпарламентской Ассамблеей и/или Парламентской Ассамблеей Совета Европы, поможет сдвинуть с мертвой точки эту важнейшую реформу.

№ 4. Принятие закона «Об основах социально-правовой защиты от насилия в семье». Снова озабоченность Комитета по правам ребенка, Межпарламентской Ассамблеи, парламентов стран - членов Совета Европы, вероятно, поможет ускорить прохождение этого насущного закона в Государственной Думе, в которую он был представлен более 4 лет назад.

№ 5. Учреждение Федерального Совета по проблемам детства и Региональных Советов по проблемам детства - межведомственных органов, призванных преодолеть ведомственную разобщенность, координировать социальную и коррекционно-реабилитационную работу различных министерств, департаментов, государственных и негосударственных учреждений, которые сегодня не способны действовать согласованно, что затрудняет оказание эффективной помощи конкретному ребенку, оказавшемуся в трудной жизненной ситуации. В отличие от Службы Федерального Комиссара (Уполномоченного по правам ребенка) и от Общественных инспекторов, обладающих исключительно контрольными полномочиями, федеральный и региональные Советы по проблемам детства должны обладать распорядительными функциями и управлять финансированием помимо ведомственных каналов - правом распределения бюджетных средств, выделяемых на специализированные программы (например на Президентскую программу «Дети России»); в соответствии с мировой практикой, распределение средств должно осуществляться через систему государственного социального заказа на конкурсной основе и на равных основаниях - как государственным, так и негосударственным организациям, оказывающим помощь детям.

№ 6. Преобразование нынешних Комиссий по делам несовершеннолетних в Комиссии по защите прав несовершеннолетних с существенным расширением их возможностей и полномочий и освобождением их от функций административного правосудия - в соответствии с тезисами Статьи 150 Государственного Периодического Доклада 1998 года.

№ 7. Создание во всех 89 регионах России специализированных Центров Усыновления и Центров социально-психологической помощи ребенку и семье, призванных реализовать приоритетный принцип проживания ребенка в семье - биологической, усыновительской, приемной, патронатной; призванных осуществлять необходимую профилактическую и коррекционно-реабилитационную работу.

№ 8. Издание Главами администрации субъектов Российской Федерации, мэром Москвы и других городов России Распоряжений о размещении в городах РФ специальных плакатов и объявлений, в которых была бы дана полная информация о том, куда ребенок, нуждающийся в помощи, может обратиться в любой момент. Расклейка таких объявлений, адресованных детям, практикуется во многих странах, но, к сожалению, пока не в России.

№ 9. Утверждение Министерством труда и социального развития Положения «О реабилитационно-образовательном полисе», рекомендованное в ноябре 1997 г. Постоянной Палатой по правам человека ПКС при Президенте РФ. Введение такого Полиса позволит многим родителям детей-инвалидов оставить ребенка в семье и предотвратит широко практикуемую ныне сдачу детей-инвалидов в инвалидные интернаты Минтруда, которые по праву должны называться «складами», «лагерями смерти». Механизм действия Полиса: частичное перераспределение бюджетных средств, выделяемых на содержание ребенка-инвалида в госинтернате, в пользу держателей Полиса - родителей ребенка-инвалида, решивших оставить его дома. Полис, согласно предлагаемой схеме, явится также эффективным стимулом и инструментом реализации родительской ответственности по реабилитации живущего в семье ребенка-инвалида. Эта простая реформа приведет к существенной экономии государственных средств , выделяемых сегодня на весьма «затратную» интернатную систему, и положит конец, может быть, самым страшным нарушениям прав детей в современной России.

(а) Принятие закона «Об общественном контроле за обеспечением прав заключенных и содействии общественных объединений работе органов и учреждений, где содержатся заключенные»; проект закона, разработанный правозащитными организациями с участием видных экспертов-юристов, был внесен в Государственную Думу в сентябре 1998 г. Общественная инспекция «без предупреждения» мест заключения под стражу может стать определенным сдерживающим фактором, ограничит возможность широко ныне практикуемых избиений и пыток - в том числе в отношении несовершеннолетних, и, главным образом, при первичном задержании, т.е. в изоляторах временного содержания (т.н. «обезьянниках»).

(б) Необходимо немедленно отменить оценку эффективности работы правоохранительных органов по показателю «раскрываемости» (в ряде случаев даже планируемом на немыслимом уровне 70-90%). Этот унаследованный со времен СССР и, в сущности, бессмысленный показатель «экономически» стимулирует сотрудников правоохранительных органов и следователей замалчивать реальные преступления, а если преступление зарегистрировано, то стимулирует его «раскрытие» любой ценой; особенно легко «выбивать» самооговор и ложные признательные показания у несовершеннолетнего, который психологически, очевидно, слабее взрослого человека.

№ 11. Принятие поправки к статье 240 УК РФ «Вовлечение в занятие проституцией», предусматривающей установление уголовной ответственности также и за вовлечение несовершеннолетнего в занятие проституцией с его согласия. Ребенок не способен осознать и предвидеть возможный вред, который будет нанесен его здоровью занятием проституцией, и его «добровольное согласие» на это не должно освобождать от ответственности тех, кто его в такой бизнес вовлекает.

Комментарии к «Заключительным замечаниям Комитета ООН по правам ребенка к российскому Государственному периодическому докладу 1992 года «О реализации…’’», сформулированным на 73 сессии Комитета 28 января 1993 г.

Российский ГПД «О реализации Российской Федерацией Конвенции о правах ребенка в 1993-1997 гг.» не содержит специальных комментариев по поводу «Заключительных замечаний…» Комитета по правам ребенка к предыдущему ГПД (1992 г.). По нашему мнению, это очень существенный недостаток ГПД 1998 г.; ниже представлены наши комментарии к этим «Замечаниями».

Комментарии к разделу «В. Позитивные аспекты».

а) Россия пока что не оправдала ожиданий Комитета (Ст. 3 «Заключительных замечаний») относительно создания специальных судов по делам несовершеннолетних (ювенальная юстиция).

б) В соответствии с рекомендациями Комитета (Ст. 3 «Заключительных замечаний») основные полномочия и ответственность в области соблюдения прав ребенка были законодательно переданы от федеральных ведомств местным властям; однако из-за отсутствия какого-либо независимого контроля этот шаг во многих случаях имел скорее отрицательные, чем положительные последствия (так, в настоящее время Федеральное Министерство труда и социального развития не имеет права дать указание Комитету социальной защиты населения Правительства Москвы предоставить возможность российским или зарубежным экспертам провести независимую инспекцию интернатов для детей-инвалидов).

в) Ожидания Комитета относительно развития системы подготовки социальных работников (п. 3) также не оправдались за последние пять лет; более того, кафедры по их подготовке в некоторых региональных педагогических училищах и институтах были даже сокращены или совсем закрыты.

Комментарии к разделу «D. Основные вопросы, вызывающие обеспокоенность».

г) К Ст. 8 «Заключительных замечаний»: Вопреки требованиям статей 3 и 4 Конвенции, дети в России стали жертвами, - но не экономических реформ, а экономического и правового хаоса, который возник из-за отсутствия реальных реформ.

д) К Ст. 9, 11 «Заключительных замечаний»: И теперь, в 1998 г., мы полностью разделяем обеспокоенность Комитета, высказанную в 1993 г., относительно положения российских детей-инвалидов, в частности, расширяющейся практики помещения их в интернаты.

е) К Ст. 14 «Заключительных замечаний»: И теперь, пять лет спустя, ежедневная практика российских судов и исправительных учреждений грубо нарушает Ст. 37 Конвенции.

ж) К Ст. 15 «Заключительных замечаний»: И сейчас, в 1998 г., мы полностью разделяем обеспокоенность Комитета, высказанную в 1993 г., относительно роста числа правонарушений, совершенных несовершеннолетними, распространения сексуального насилия против детей и катастрофически возрастающей детской наркомании и алкоголизма.

Комментарии к разделу «Е. Предложения и рекомендации».

з) К Ст. 17 «Заключительных замечаний»: (1) Правительственная комиссия по координации работы по реализации принципов Конвенции в Российской Федерации, созданная ранее по предложению Комитета, была распущена в мае 1998 г. решением Правительства Сергея Кириенко. По сведениям Министерства труда и социального развития, Комиссия должна быть воссоздана в ближайшее время. (2) Ничего не делается для того, чтобы поддержать активистов местных неправительственных организаций, защищающих права детей.

и) К Ст. 19 «Заключительных замечаний»: Уровень профессиональной подготовки работников детских домов и прочих детских учреждений не может не вызывать сомнений, если принять во внимание, что их зарплаты находятся ниже минимального уровня выживания, в результате чего в этих детских учреждениях работает много случайных и необученных людей.

к) К Ст. 21 «Заключительных замечаний»: До сих пор не разработаны механизмы и процедуры подачи детьми жалоб на бесчеловечное и жестокое обращение; нигде в России не был сделан даже самый элементарный шаг - РАСКЛЕЙКА В ШКОЛАХ, НА УЛИЦАХ И ВО ДВОРАХ ПЛАКАТОВ, УКАЗЫВАЮЩИХ ТЕЛЕФОНЫ И АДРЕСА, ПО КОТОРЫМ РЕБЕНОК МОЖЕТ ОБРАТИТЬСЯ В ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ.

л) К Ст. 22 «Заключительных замечаний»: Мы уже упоминали, что до сих пор не было предпринято шагов по созданию в России ювенальной юстиции. Вся система наказания несовершеннолетних правонарушителей направлена не на реабилитацию, а на их изоляцию от общества.

ВК - воспитательные колонии. В них содержатся несовершеннолетние правонарушители, приговоренные к лишению свободы. В 1998 г. воспитательные колонии были выведены из подчинения МВД и переданы в подчинение Министерству юстиции.

ГПД, Доклад - Государственный периодический доклад «О реализации Российской Федерацией Конвенции о правах ребенка в 1993-1997 гг.».

Заключительные замечания —Заключительные замечания Комитета ООН по правам ребенка к Российскому государственному периодическому докладу «О реализации…» 1992 г., сформулированные на 73 сессии Комитета 28 января 1993 г.

ИВС - Изоляторы временного содержания. Функционируют в составе милиции. Предыдущее название - КПЗ (камера предварительного заключения).

КДН - Комиссии по делам несовершеннолетних. Подчиняются региональной или местной администрации.

Конвенция - Международная конвенция о правах ребенка.

Министерство труда - Министерство труда и социального развития РФ.

ООП - Отделы опеки и попечительства. Подчиняются местной администрации.

ОППН - Отделы по предотвращению правонарушений несовершеннолетних. Функционируют в составе милиции.

ПМПК - Психолого-медико-педагогические комиссии. Уполномочены диагностировать умственную неполноценность у детей.

СИЗО - следственные изоляторы. В 1998 г. следственные изоляторы были выведены из подчинения Министерства внутренних дел и переданы в подчинение Министерству юстиции.

ЦВИНП - Центры временной изоляции несовершеннолетних правонарушителей. Функционируют в составе региональных отделений Министерства внутренних дел.

Предыдущее название, приемники-распределители, более точно отражает функции этих учреждений, т.к. функции Центров не сводятся к работе с малолетними правонарушителями. Они также принимают, дают пристанище и после 30-дневного расследования направляют к официальным опекунам всех безнадзорных детей, обнаруженных милицией.

ЦВР - Центры временного размещения. Подчиняются Федеральной миграционной службе.

[1] «О положении детей в Российской Федерации. Государственный доклад. 1996 год». Под общей редакцией Г.Н.Кареловой. «Синергия», Москва, 1997.

[2] «Как пресечь насилие в семье?», Аналитический Вестник Государственной Думы Федерального Собрания РФ, № 15, Москва, 1996.

[3] (а) «Пытки в России. Этот ад, придуманный людьми». Специальный Доклад «Международной амнистии», апрель 1997, МА: EUR 46/04/97. (б) Независимое представление Общественного центра «Содействие реформе уголовного правосудия» в Комитет против пыток ООН, октябрь 1996.

[4] Доклад Генерального Прокурора РФ «Информация о неудовлетворительном исполнении законодательства о защите прав детей, оставшихся без попечения родителей», январь 1998. Опубликован в [5], стр. 6-8.

[5] «Дитя человеческое. Взрослым о детях». Издание Российского детского Фонда, Международной Ассоциации детских фондов и Российской Академии образования, № 2, 1998.

[6] «Дети и их права нуждаются в защите». Российский Вестник «Международной амнистии», № 9, январь 1998.

[7] Доклад Генерального Прокурора РФ в Администрацию Президента РФ «О безнадзорности и правонарушениях несовершеннолетних» 1997 года; не опубликован.

[8] «Пути отчаяния», Ред. Каролин Кокс, Изд.: «Христианская солидарность», Цюрих, Лондон, Вашингтон, 1991; второе издание, 1995.

[9] «Компас беженца и вынужденного переселенца», Сост. Л.Гендель, А.Соколов; «Координационный Совет помощи беженцам и вынужденным переселенцам», Москва, 1998.

[10] «Россия-Чечня: цепь ошибок и преступлений»; Сост. О.Орлов, А.Черкасов; «Мемориал», Изд. «Звенья», Москва, 1998.

[11] «Правозащитник», № 1, 2, 1996. Изд. «Права человека», Москва.

[12] В.Абрамкин, М.Литов, «Малолетка сегодня». Изд. «Муравей», Москва, 1998.

[13] «К верховенству закона». Бюллетень Московского Общественного Центра «Содействие реформе уголовного правосудия» - в сотрудничестве с «Penal Reform International», № 1, 1998.

* «Список сокращений» (ГПД, КДН и т.п.) и «Литература» ([1] ...) см. в конце данного Доклада.