ДЕЛО БУТСЕВ ПРОТИВ РОССИИ

Жалоба № 1719/02.


ПОСТАНОВЛЕНИЕ

СТРАСБУРГ

22 сентября 2005 г.

Европейский суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:

C.L. Rozakis, Председатель,
F. Tulkens,
S. Botoucharova,
A. Kovler,
K. Hajiyev,
D. Spielmann,
S.E. Jebens, судьи,
S. Nielsen, секретарь секции,

Совещаясь в закрытом судебном заседании 30 августа 2005 года,

Выносит следующее решение, которое принято последней указанной датой:


ПРОЦЕДУРА

1. Дело было инициировано жалобой (№ 1719/02) против Российской Федерации, поданной в Суд в соответствии со статьей 34 Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (далее – «Конвенция»), гражданином Российской Федерации, Виктором Григорьевичем Бутсевым (далее – «заявитель»), 7 марта 2001 г.

2. Российское Правительство (далее – «Правительство») было представлено господином П. Лаптевым, Уполномоченным Российской Федерации при Европейском суде по правам человека.

3. 4 декабря 2003 г. Суд решил коммуницировать Правительству жалобу на неисполнение решения от 21 мая 1999 г. В соответствии со Статьей 29 § 3 Конвенции Суд решил рассматривать жалобу по приемлемости и по существу одновременно.

ФАКТЫ

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

4. Заявитель родился в 1951 г. и живет в г. Шахты, Ростовской области.

5. В 1987 г. заявитель участвовал в чрезвычайных операциях по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской электростанции. В результате заявитель пострадал от радиоактивного излучения. В 1996 г. заявитель прошел медицинское обследование, при котором была установлена связь между плохим состоянием здоровья заявителя и его участием в Чернобыльских событиях. Заявителю была назначена ежемесячная компенсация.

6. В неустановленную дату заявитель подал исковое заявление к Управлению социальной защиты г. Шахты. Заявитель указывал, что сумма месячной компенсации была неправильно рассчитана, и требовал возмещения задолженности и убытков.

7. Решением от 21 мая 1999 г. Шахтинский городской суд Ростовской области вынес решение об удовлетворении требований заявителя и обязал Управление пересчитать его месячную компенсацию за период с 14 мая 1996 г. по 31 мая 1999 г., выплатить задолженность в размере 134 442 руб. 46 коп. и производить ежемесячную компенсацию в размере 4 547 руб. 75 коп. с последующей индексацией, пока не будут внесены изменения в законодательство.

8. Решение от 21 мая 1999 г. не было обжаловано сторонами и вступило в силу через 10 дней, 31 мая 1999 г.

9. Позже Управление обратилось в Шахтинский городской суд с заявлением о пересмотре дела заявителя по вновь открывшимся обстоятельствам, таким как его платежные ведомости за 12 месяцев до происшествия.

10. 10 июля 2000 г. городской суд удовлетворил заявление и рассмотрел дело.

11. Представляется, что ответчик и городской суд не известили заявителя надлежащим образом о рассмотрении дела по вновь открывшимся обстоятельствам и о решении от 10 июля 2000 г.

12. Заявитель обжаловал решение от 10 июля 2000 г. в надзорном порядке, ссылаясь на факт ненадлежащего извещения. В его жалобе было также указано, что доказательства, представленные Управлением, не могут быть рассмотрены как вновь открывшиеся обстоятельства, поскольку городской суд располагал ими во время рассмотрения дела в первой инстанции.

13. 9 ноября 2000 г. Ростовский областной суд в надзорном порядке отменил решение от 10 июля 2000 г. Суд полностью поддержал доводы заявителя и отказал в удовлетворении требований Управления как необоснованных.

14. 29 января 2001 г. исполнительный лист по решению от 21 мая 1999 г. был передан в службу судебных приставов и в связи с этим 31 января 2001 г. было возбуждено исполнительное производство.

15. Правительство заявляло, что Управление исполнило решение, отправив пять банковских переводов: 29 марта, 24 апреля, 30 мая, 27 и 28 июня 2002 г. К 1 июля 2002 г. долги были оплачены, и заявитель получал ежемесячную компенсацию в размере 7 627 руб. 49 коп.

16. Заявитель утверждал, что до настоящего времени решение от 21 мая 1999 г. не было исполнено в части, касающейся индексации его ежемесячной компенсации до внесения изменений в законодательство.

ПРАВО

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 КОНВЕНЦИИ И СТАТЬИ 1 ПРОТОКОЛА №1

17. Заявитель жаловался, что неисполнение решения от 21 мая 1999 г. нарушало его «право на справедливое судебное разбирательство», предусмотренное частью 1 статьи 6 Конвенции и его право на беспрепятственное пользование своим имуществом, гарантированное статьей 1 Протокола №1. Эти статьи предусматривают следующее:

«Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях … имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела … судом …»

«Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов».

А. Приемлемость

18. Правительство заявило, что судебное решение было исполнено. Оно указывало, что заявитель не может больше считаться жертвой заявленного нарушения, поскольку он получил возмещение на национальном уровне и что его жалоба должна быть объявлена неприемлемой.

19. Заявитель с доводами Правительства не согласился и поддержал свои требования. Что касается лишения статуса жертвы, заявитель утверждал, что решение от 21 мая 1999 г. остается неисполненным в части, касающейся индексации его ежемесячной компенсации, в любом случае, исполнение решения существенно затягивается.

20. Во-первых, Суд напоминает, что «решение или мера, принимаемые в пользу заявителя, в принципе не являются достоверными для того, чтобы лишать его статуса «жертвы», пока национальные власти не признаю, прямо или по сути, факт нарушения Конвенции и не предоставят соответствующую компенсацию» (см. Amuur v. France, решение от 25 июня 1996 г., Reports of Judgments and Decisions 1996-III, p. 846, § 36, Dalban v. Romania [GC], no. 28114/95, § 44, ECHR 1999-VI, and Rotaru v. Romania [GC], no. 28341/95, § 35, ECHR 2000-V)..Только когда эти условия соблюдены, субсидиарный характер защитного механизма Конвенции исключит рассмотрение жалобы (см., например, Jensen and Rasmussen v. Denmark (dec.), no. 52620/99, постановление от 20 марта 2003 г.).

21. В данном деле Суд отмечает, что в самом начале мнения сторон об исполнении решения от 21 мая 1999 г. разошлись. В частности, заявитель жаловался, что в части, касающейся индексации, решение от 21 мая 1999 г. остается неисполненным. Однако Суд считает, что в материалах дела или в доводах сторон нет никаких доказательств, поддерживающих жалобы заявителя. Стороны не оспаривают, что к 1 июля 2002 г. заявитель получал ежемесячную компенсацию в большем размере, чем было установлено в решении от 21 мая 1999 г., что, в силу отсутствия других доказательств, подтверждающих обратное, убедительно демонстрирует, что компенсация была проиндексирована. Поскольку заявитель жалуется, что индексация не была достаточной, из резолютивной части решения от 21 мая 1999 г. ясно, что районный суд обязал Управление индексировать ежемесячную компенсацию заявителя, но не уточнил способ индексирования. У заявителя была возможность обжаловать это постановление в кассационной инстанции или в последующем обратиться в районный суд за разъяснениями той части решения, но он не воспользовался возможностями. Суд признает, что в материалах дела нет указания на то, что способ индексирования ежемесячной компенсации заявителю со стороны Управления был произвольным или необоснованным, следовательно, Суд делает вывод, что решение от 21 мая 1999 г. было полностью исполнено.

22. Однако, Суд отмечает, что сам факт, что Управление исполнило решение после длительной задержки не может быть рассмотрен в данном деле как автоматически лишающий заявителя его статуса жертвы в соответствии с Конвенцией. Ни Правительство, ни другие органы национальной власти не признают, что права заявителя, гарантированные Конвенцией, были несправедливо ограничены неисполнением решения от 21 мая 1999 г. Более того, заявителю не было присуждено возмещение за задержку, как требует практика Суда (см., например, Petrushko v. Russia, no. 36494/02, § 16, постановление от 24 февраля 2005 г.). Соответственно, Суд отклоняет возражение Правительства относительно лишения статуса жертвы.

23. Более того, Суд отмечает, что эта жалоба не является явно обоснованной в значении §3 Статьи 35 Конвенции и отмечает, что она не является неприемлемой и по другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

В. По существу

24. Правительство утверждало, что, учитывая тот факт, что решение было исполнено, нарушение прав заявителя, гарантированных Конвенцией, не имело место.

25. Заявитель поддержал свои требования.

1. Часть 1 статьи 6 Конвенции

26. Суд напоминает, что часть 1 статьи 6 гарантирует каждому человеку рассмотрение судом споров о его гражданских правах и обязанностях; таким образом реализуется «право на суд», важнейшим аспектом которого является право на доступ к правосудию, т.е. право обращения в суд по гражданским делам. Однако это право стало бы иллюзорным, если бы правовая система государства позволяла, чтобы окончательное, обязательное судебное решение оставалось недействующим к ущербу для одной из сторон. Трудно представить, что статья 6, подробно описывая предоставляемые сторонам процессуальные гарантии – справедливое, публичное и скорое разбирательство, - оставила реализацию судебных решений без защиты; если считать, что статья 6 говорит только о доступе к правосудию и судебном процесс, то это, вероятно, привело бы к ситуациям, несовместимым с принципом господства права, который Договаривающиеся Государства обязались соблюдать, когда они ратифицировали Конвенцию. Исполнение решения, вынесенного любым судом, должно, таким образом, рассматриваться как неотъемлемая часть «суда» в смысле статьи 6 (см. Burdov v. Russia, no. 59498/00, § 34, ECHR 2002-III, и Hornsby v. Greece, решение от 19 марта 1997 г., Reports 1997-II, p. 510, § 40)

27. Далее Суд отмечает, что задержка исполнения решения суда от 21 мая 1999 г. может быть оправдана при особых обстоятельствах, но задержка не может быть такой, что нарушала бы саму суть права, гарантированного частью 1 статьи 6 Конвенции. Финансовые трудности, испытываемые властями государства не должны были препятствовать заявителю получить причитающееся ему в результате выигрыша судебного дела возмещение (см. Burdov v. Russia, вышеуказанное, § 35).

28. Что касается настоящего дела, Суд отмечает, что исполнение решения суда от 21 мая 1999 г. было отложено в общей сложности на 3 года и 28 дней. Правительство не представило оправдательных доводов в отношении задержки. В связи с непринятием необходимых мер по исполнению решения суда в течение столь длительного периода, российские власти лишили решение большей части полезного эффекта.

29. Соответственно, имело место нарушение части 1 статьи 6 Конвенции.

2. Статья 1 Протокола №1 к Конвенции

30. Суд вновь напоминает, что «требование» может пониматься как «собственность» по смыслу статьи 1 Протокола №1 к Конвенции, если в достаточной мере установлено, что оно может быть юридически реализовано (см. Burdov v. Russia, указано выше, § 40, и Stran Greek Refineries and Stratis Andreadis v. Greece, решение от 9 декабря 1994 г., Series A no. 301-B, p. 84, § 59) Решение от 21 мая 1999 г. обеспечило заявителя требованием, которое может быть юридически реализовано, а не просто общим правом на получение помощи со стороны государства. Решения вступили в законную силу, не будучи обжалованными в обычном порядке, и было возбуждено исполнительное производство. Следовательно, невозможность для заявителя добиться исполнения судебного решения в течение значительного периода времени, является вмешательством в реализацию его права беспрепятственно пользоваться своим имуществом, как установлено в первом предложении первого параграфа статьи 1 Протокола №1.

31. В связи с отсутствием оправдания такого вмешательства (см. § 28 выше), Суд делает вывод, что имело место нарушение статьи 1 Протокола №1 к Конвенции.

II. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

32. Статья 41 Конвенции устанавливает:

“Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

А. Убытки

33. Заявитель просил Суд проиндексировать его месячную компенсацию в соответствии с минимальным размером оплаты труда и присудить выплату ежемесячной компенсации в размере 24 508 рублей 88 коп. и задолженность в размере 628 575 рублей 75 коп. за период с 1 января 1999 г. по 31 октября 2004 г. в порядке возмещения материального ущерба и компенсации морального вреда.

34. Правительство полагало, что если Суд признает нарушение в данном деле, то самого факт признания нарушения является достаточной компенсацией. Оно также заявляло, что в любом случае требования заявителя являются чрезмерными, и если Суд решил присудить компенсацию, она не должна превышать сумму, присужденную Судом по делу Бурдов против России.

35. Суд не видит причинно-следственной связи между признанными нарушениями и заявленными суммами материального ущерба. Соответственно, Суд отклоняет эту часть требований. Однако Суд считает, что заявителю был причинен некоторый моральный ущерб в результате выявленных нарушений, который не может быть установлен путем простого признания Судом факта нарушения. Однако требуемая сумма представляется чрезмерной. Суд учитывает сумму, присужденную по делу Бурдов против России (указано выше, § 47), характер компенсации, задержку возбуждения исполнительного производства и другие применимые аспекты. Производя оценку на справедливой основе, Суд присуждает заявителю 4 500 евро в качестве компенсации морального вреда, плюс налог, которым облагается данная сумма.

B. Судебные издержки и расходы

36. Заявитель не потребовал возмещения судебных издержек и расходов. Соответственно, нет необходимости присуждать возмещения судебных издержек и расходов.

С. Выплата процентов

37. Суд считает, что процентная ставка равна процентной ставке Европейского центрального банка плюс три процента.

ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД ЕДИНОГЛАСНО

1. Признал жалобу приемлемой;

2. Постановил, что имело место нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола №1 к Конвенции;


3. Постановил

(а) что государство-ответчик должно в трехмесячный срок с даты, когда решение станет окончательным в соответствии с §2 статьей 44 Конвенции выплатить заявителю 4 500 евро (четыре тысячи пятьсот евро) в счет компенсации морального вреда, которые должны быть переведены в российские рубли по курсу на день выплаты, плюс все налоги, которыми облагается данная сумма.

(b) что процентная ставка равна процентной ставке Европейского центрального банка плюс три процента, если требуемая сумма не будет выплачена в трехмесячный срок.

4. Отклонил оставшуюся часть жалобы заявителя о справедливом возмещении.

Совершено на английском языке и оглашено во Дворце прав человека в Страсбурге 22 сентября 2005 г. в соответствии с §§ 2 и 3 Правила 77 Правил Суда.



Søren Nielsen    Christos Rozakis
Секретарь         Президент


________________________________________________________________


Перевод с английского Людмилы Чуркиной, юриста Уральского центра конституционной и международной защиты прав человека Общественного объединения «Сутяжник»