ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО ГУСИНСКИЙ ПРОТИВ РОССИИ 

(Жалоба  № 70276/01)

СТРАСБУРГ

19 мая 2004 г.

Данное решение станет окончательным в соответствии с условиями, установленными статьей 44 §2 Конвенции. Оно может подлежать редакционной правке.

В деле Гусинского против России,

Европейский суд по правам человека (Первая Секция), заседая палатой в составе:

Г-на  C. L.  Rozakis, Председателя,

г-на P.  Lorenzen,

г-жи F. Tulkens,

г-жи S. Botoucharova,

г-на A.  Kovler,

г-на V.  Zagrebelsky,

г-на K.  Hajiyev, судей,

и  г-на S.  Nielsen, Секретаря Секции,

Совещаясь в закрытом судебном заседании 29 апреля 2004 года, 

Выносит следующее решение, принятое указанной датой:

ПРОЦЕДУРА:

1.   Дело было инициировано жалобой (№ 70276/01) против Российской Федерации, поданной в Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (“Конвенция”) гражданином России и Израиля, господином Владимиром Александровичем Гусинским. (“заявитель”), 9 января 2001 года.

2.   Заявитель был представлен юристами фирмы  CMS Cameron McKenna, практикующими в Лондоне. Российское правительство (“Правительство”) было представлено господином П.А. Лаптевым, Уполномоченным Российской Федерации при Европейском суде по правам человека.

3.   Заявитель, в частности, утверждал, что его предварительное заключение под стражу было незаконным и необоснованным.

4.   Жалоба была направлена в Первую Секцию Суда (Правило 52 §1 Регламента Суда). В рамках этой Секции, Палата, рассматривавшая дело, (статья 27 § 1 Конвенции) была сформирована в соответствии с правилом 26 § 1 Регламента Суда.

5.   Решением от 22 мая 2003 года Суд признал жалобу частично приемлемой.

6.   Заявитель и Правительство обменялись меморандумами по существу дела. (Правило 59 § 1   Регламента Суда).  Палата решила, выяснив мнение сторон, что проведения устного слушания по делу не требуется (Правило 59 § 3 в конце ), стороны представили возражения на меморандумы противоположной стороны в письменным виде.

ФАКТЫ

I.   ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

7.   Заявитель родился в 1952 году

8.   Обстоятельства дела, как они представлены сторонами, следующие.

A.  Первоначальное расследование в отношении заявителя.

9.   Заявитель является бывшим Председателем Совета директоров и держателем контрольного пакета акций ЗАО «Медиа-Мост», российского частного медиа-холдинга, включающего в себя НТВ, популярный телевизионный канал.

10.   2   ноября 1999   заявитель был допрошен старшим следователем по особо важным делам Генеральной прокуратуры Николаевым.   Из протокола допроса следовало, что допрос касался расследования в государственном предприятии, известном как ФГП РГК «Русское видео» («Русское видео») в связи с выдачей лицензии на вещание Обществу с ограниченной ответственностью,  OOO “Русское видео–11 Канал ” (“ООО «Русское видео») в нарушение различных положений Гражданского Кодекса.

11.   После допроса протокол допроса свидетеля был подписан заявителем и следователем Николаевым. Заявителю было позволено просмотреть записи, сделанные в ходе допроса и добавить свои комментарии. Следователь указал в протоколе, что заявитель награжден орденом Дружбы народов.

12. В 2000 году у Медиа-Моста возник серьезный конфликт с ОАО «Газпром», предприятием-монополистом по добыче природного газа, контролируемом государством, по поводу долгов Медиа-Моста Газпрому.

13. После того, как Газпром прекратил переговоры по поводу долгов, в офисах Медиа-Моста в Москве были проведены обыски специальными подразделениями Генеральной прокуратуры и Федеральной службы безопасности. Ряд документов и других материалов были изъяты в качестве доказательств

14. 15 марта 2000 года следователь Николаев возбудил уголовное дело против заявителя (уголовное дело  № 18/191012-98) по обвинению его в мошенничестве. Дело было объединено с уголовным делом  № 18/221012-98 в отношении Р., исполнительного директора «Русского видео», которое касалось обвинения его в растрате имущества. Оба обвинения касались деловых отношений между «Русским видео» и ООО «Русское видео» и в частности, вхождению Медиа-Моста в ООО «Русское видео» и увеличении уставного капитала, которое стало результатом перераспределения процентов по акциям.

В.   Заключение под стражу заявителя 13 июня 2000 г.

15.   11 июня 2000 г. заявитель был вызван в Генеральную прокуратуру к 5 часам вечера 13 июня 2000 для допроса в качестве свидетеля по другому уголовному делу. В то время, когда выписывались повестки в прокуратуру, заявитель находился за границей, однако предпринял необходимые действия для возвращения в Россию. По его прибытии в Генеральную прокуратуру 13 июня 2000 г. он был задержан и помещен в Бутырскую тюрьму на основании ордера, выданного 13 июня 2000 следователем Николаевым.

16.   В ордере говорилось, что в соответствии со статьями 90-92 и 96 Уголовного процессуального кодекса следователь Николаев считает, что состав преступления, в совершении которого подозревается заявитель, представляет собой серьезную общественную опасность, наказывается только лишением свободы, и что заявитель может помешать установлению истины по делу и скрыться от следствия и суда.

17.   Заявитель оставался под стражей до 16 июня, в течение этого время он допрашивался дважды: 14 и 16 июня.

18.   Допрос 14 июня проходил в присутствии адвокатов заявителя. Перед допросом заявителю было разъяснено, что он подозревается в совершении мошенничества в крупном размере, предусмотренном п. б) части 3 статьи 159 Уголовного кодекса. В частности, обвинения основывались на предположениях, что в 1996-97 гг., при учреждении различных коммерческих фирм, (в том числе Медиа-Моста), функции вещания были путем обмана переданы от «Русского видео», государственной компании, Обществу с ограниченной ответственностью «Русское видео», частной компании, и тем самым «Русское видео» лишилось 11 телевизионного канала, стоимостью 10 миллионов американских долларов. Утверждалось также, что в 1997 году заявитель с согласия Р. начал использовать 11 телевизионный канал для своих собственных целей, не платя государству.

19. Заявитель отказался комментировать подробности на следствии, указав, что следствие демонстрирует игнорирование российского законодательства и наличие «политического сговора» против него.

20. В протоколе допроса следователь Николаев отметил, что заявитель был награжден Орденом дружбы народов.

21. 15 июня 2000 года адвокаты заявителя подали жалобу следователю, указывая, что задержание заявителя было незаконным и не соответствовало статье 90 УПК, что заявитель подпадал под амнистию и к нему не могло быть применено наказание в виде лишения свободы в соответствии с награждением его Орденом дружбы народов и Постановлением об амнистии от 26 мая 2000 года, и что подозрения в отношении заявителя были несостоятельными, абсурдными и не соответствующими действительности.

22. Кроме того, адвокаты заявителя подали жалобу в Тверской межмуниципальный суд Москвы в соответствии с частью 1 статьи 220 УПК, утверждая, что заключение было незаконным и требовали немедленного освобождения заявителя. Основаниями жалобы было то, что ордер на задержание был выдан в нарушение статей 90, 92 и 96 УПК, поскольку не было оснований содержать заявителя под стражей до предъявления обвинения и никаких оснований для заключения в связи с предъявленным обвинением. Постановление о заключении под стражу содержало явно выраженную политическую мотивацию, заключение под стражу представляло собой чрезмерно строгую меру пресечения и не было необходимым. Более того, не было оснований подозревать, что заявитель намерен скрыться от следствия или каких-либо причин полагать, что он помешает следствию по делу. Наконец, заявитель подпадал под действие амнистии и подлежал освобождению от наказания в виде лишения свободы и от заключения под стражу в связи с тем, что был награжден Орденом дружбы народов.

23. 16 июня 2000 года следователь Николаев предъявил заявителю обвинение по п. б) части 3 статьи 159 Уголовного кодекса. В этот же день заявитель был допрошен в присутствии своих адвокатов. Заявитель отказался подписывать протокол допроса, поскольку не понял предъявленного обвинения. Заявитель указал в протоколе допроса, что считает обвинения абсурдными с юридической точки зрения и своей вины не признает. Заявитель снова объявил, что власти использовали следствие для того, чтобы дискредитировать его и требовал немедленного освобождения из-под стражи.

24. В тот же день, 16 июня, следователь Николаев приказал освободить заявителя из-под стражи и изменить меру пресечения на подписку о невыезде. Заявитель был освобожден в 10 часов вечера 16 июня 2000 г.

25. После освобождения заявителя следователь Николаев направил повестки заявителю для явки на последующие допросы 22 июня и 3, 11 и 19 июля 2000 года. Заявитель являлся на допросы, но отказывался отвечать на поставленные ему вопросы.

26. Заявитель несколько раз просил следователя Николаева разрешить ему выезд из России для решения личных вопросов и вопросов бизнеса. Николаев отказывал, не представляя никакой мотивировки отказа.

С. «Июльское соглашение» и прекращение уголовного преследования.

27. В ходе заключения под стражу заявителя с 13 по 16 июня 2000 г. Министр печати и информации, господин Лесин, предложил снять уголовные обвинения с заявителя по делу о компании «Русское видео», если заявитель продаст «Медиа-Мост» «Газпрому» по цене, которую установит «Газпром».

28. Пока заявитель находился под стражей, Газпром предлагал ему подписать соглашение, в обмен на которое, как сообщили заявителю, все обвинения с него будут сняты. Соглашение между «Газпромом» и заявителем было подписано 20 июля 2000 года («июльское соглашение») и включало Приложение 6, предусматривавшее помимо прочего, прекращение уголовного преследования заявителя в связи с делом «Русского видео» и гарантии его безопасности. Данное положение предусматривало следующее:

«Стороны понимают, что успешное исполнение соглашения возможно только тогда, когда физические и юридические лица пользуются своими гражданскими правами по собственной воле в своих собственных интересах без какого-либо давления со стороны других лиц. Вышеназванное требует выполнения некоторых промежуточных условий, а именно:

- прекращение уголовного преследования господина Владимира Александровича Гусинского по возбужденному против него 13 июня 2000 года уголовному делу, определение его процессуальной роли в данном деле как свидетеля, приостановления ограничений в виде подписки о невыезде. В случае, если данное условие не выполнено, стороны освобождаются от выполнения своих обязательств, указанных ниже;

- гарантии Владимиру Александровичу Гусинскому и другим акционерам и администрации подразделений Медиа-Моста их безопасности и защиты их прав и свобод, включая право свободно передвигаться, выбирать место нахождения и жительства, свободно покидать Российскую Федерацию и возвращаться в Российскую Федерацию без каких бы то ни было препятствий;

- отказ от принятия каких-либо мер, включая публичные заявления, распространение информации Организациями, их акционерами или администрацией, могущих причинить ущерб основам конституционного строя и нарушению территориальной целостности Российской Федерации, подрывающих безопасность государства, способствующих разжиганию социальной, расовой или религиозной вражды, приводящих к дискредитации институтов государственной власти Российской Федерации.»

29.  Приложение 6 было подписано сторонами и заверено подписью господина Лесина.

30. В связи с подписанием «июльского соглашения» уголовное преследование заявителя по делу «Русского видео» было прекращено постановлением следователя Николаева от 26 июля 2000 года. В постановлении содержалось следующее:

«…В ходе следствия В.А. Гусинский осознал незаконность завладения чужой собственностью и в этой связи обеспечил возмещение нанесенного ущерба, передавая свою долю в уставном капитале ООО «Русское видео – 11 канал» государству. Кроме того, он предпринял значительные действия по компенсации ущерба, нанесенного интересам государства, добровольно передав акции ЗАО «Медиа-мост» государственной компании.

Меры, предпринятые обвиняемым, могут рассматриваться как смягчающие вину обстоятельства и свидетельствуют о его деятельном раскаянии, и в совокупности с другими позитивными характеристиками и отсутствием судимости позволяют принять решение о прекращении уголовного преследования в отношении Гусинского В.А.»

31. Одновременно был снят запрет покидать страну. В этот же день заявитель покинул Россию и 21 августа 2000 года поехал в свою виллу в Сотогранде, Испания.

32. После отъезда заявителя из страны, Медиа-Мост отказался признать «июльское соглашение», утверждая, что оно было подписано под принуждением.

D. Судебное рассмотрение законности заключения под стражу.

33. 20 июня 2000 г. Тверской межмуниципальный суд прекратил производство по жалобе заявителя о незаконности заключения под стражу. Суд установил, что жалоба не может быть рассмотрена, поскольку к этому времени постановление о заключении под стражу было отменено, и поскольку только лицо действительно находящееся под стражей может оспаривать заключение под стражу.

34. Данное постановление было обжаловано, и оставлено в силе Московским городским судом 11 июля 2000 г.

Е. Расследование относительно кредита «Медиа-Моста».

35. 27 сентября 2000 г. следователь Николаев снова возбудил уголовное дело против заявителя. Новое обвинение было по п. б) части 3 статьи 159 и касалось получения кредитов «Медиа-Мостом» обманным путем. Заявителю копия постановления о возбуждении уголовного дела направлена не была. Однако, по информации, собранной адвокатами заявителя, дело было возбуждено на основании заявления, поданного Газпромом в Генеральную прокуратуру 19 сентября 2000 года. Газпром просил Генеральную прокуратуру расследовать расходование средств Медиа-Мостом и, в частности, использовался ли кредит на деятельность, предусмотренную уставом Медиа-моста, были ли средства использованы на указанные цели и не нарушило ли правление Медиа-Моста законодательства относительно кредитов. Газпром, государственная компания, был привлечен в дело как поручитель по кредитам.

36. 1 ноября 2000 года Николаев направил повестки заявителю с вызовом в Генеральную прокуратуру для предъявления обвинения и допроса. Заявитель не явился.

37. Поскольку заявитель не явился в Генеральную прокуратуру, 13 ноября 2000 года Николаев внес поправки в постановление о привлечении в качестве обвиняемого. Он возбудил дело по п. б) части 3 статьи 159 Уголовного кодекса (мошенничество), но по другим фактам, и избрал меру пресечения в виде заключения под стражу. Постановление было передано в Российское бюро Интерпола. В нем указывалось на то, что заявитель получал кредиты обманным путем.

38.   Заявитель был задержан в Испании в соответствии с международным ордером 11 декабря 2000 года и помещен под стражу в Испании 12 декабря 2000 г. 22 декабря 2000 года заявитель был освобожден под залог 5.5 миллионов американских долларов и помещен под домашний арест на своей вилле в Сотогранде. 

39.   Рассмотрев заявление адвокатов заявителя, 26 декабря 2000 года Тверской межмуниципальный суд Москвы постановил, что возбуждение уголовного дела по кредитам Медиа-Моста было незаконным, поскольку собранные следствием доказательства не подтверждали каких-либо элементов мошенничества, позволяющих возбудить уголовное дело.

40.   5 января 2001 года Московский городской суд отменил постановление от 26 декабря 2000 на том основании, что на решения следствия о возбуждении уголовного дела жалоба в суд не подавалась.

41.   Что касается процессов в испанских судах, 4 апреля 2001 года было вынесено решение в пользу заявителя, в котором российским властям было отказано в выдаче заявителя из Испании. Отклоняя запрос о выдаче,   Национальный суд (Audiencia Nacional) указал:

“Исходя из документов, представленных заявителем, следует обратить внимание ... на определенные заслуживающие внимания и особые обстоятельства — которые не характерны для такой категории дел, как мошенничество, — которые, хотя сами по себе не ведут к выводу о том, что мы имеем дело с необычным обвинением, связанным с политическими целями,[неразборчиво], что суд не может не принять во внимание аргумент заявителя относительно полного отсутствия оснований и их несостоятельности с точки зрения общей логики…»

Суд считает следующие обстоятельства дела заслуживающими внимания:

1.   Соглашение от 20 июля 2000 ... о продаже заявителем Газпрому пакета акций… [Приложение 6]—дополнительное соглашение, которое не является обычным для продавцов и покупателей ценных бумаг—скреплено двумя подписями, одна из которых – подпись представителя Газпрома ... которая имеет место в самом контракте и других приложениях и другая подпись, которая с первого взгляда не совпадает с обычной подписью заявителя —в соглашении, приложении и подписях в ходе процесса о выдаче. [Заявитель] утверждает, что это подпись члена Российского правительства.

2.... Шесть дней спустя после заключения соглашения[заявитель], который оставался обвиняемым в процессе [касающемся Русского видео] с обещанием не покидать страну, был освобожден от ответственности в указанном процессе и мера пресечения была снята.

3.   Выступления [заявителя] на слушании о выдаче в отношении давления и принуждения, которые он испытывал, которые он преподносит как причины подписания им соглашения от 20 июля 2000 г. 

4.   Решение Тверского межмуниципального суда от 26 декабря 2000 г.

Эти обстоятельства дела неизбежно должны иметь юридическое значение для правового разрешения запроса о выдаче, поскольку суд их установил, он обязан, по соображениям правовой защиты и эффективной судебной защиты …свести к минимуму вероятность двойного обвинения, анализируя основания обвинения с точки зрения обеспечения должной юридической защиты…»

F.  Последующее развитие событий

42.   19 июня 2002 года судья Меркушов, заместитель Председателя Верховного Суда, подал протест в порядке надзора на постановления Тверского межмуниципального суда от 20 июня 2000 года и Московского городского суда от 11 июля 2000 г. Судья указал, что предметом судебного контроля должна быть законность заключения под стражу, а не только заключение под стражу само по себе. Он просил Президиум Московского городского суда направить дело на новое рассмотрение в Тверской межмуниципальный суд.

43.   18 июля 2002 года Президиум Московского городского суда удовлетворил протест. 

44.   26 сентября 2002 года Тверской межмуниципальный суд рассмотрел по существу жалобу на заключение под стражу. На слушании представитель Генеральной прокуратуры утверждал, что в период, когда заявитель находился под стражей, он мог вмешаться в ход установления истины по делу, поскольку он был главой «Медиа-моста» и в связи с этим имел неограниченные возможности давления на свидетелей и имел доступ к письменным доказательствам. Более того, поскольку заявитель имел двойное гражданство и загранпаспорт, он мог скрыться за границей. В отношении заявления Гусинского, что он подпадал под амнистию, прокурор указал, что документальное подтверждение того, что он был награжден, было представлено только 15 июня 2000 года, то есть, после задержания, и в следующий день заявитель был освобожден. Тверской межмуниципальный суд с доводами Генеральной прокуратуры согласился. Он установил, что в свете объяснений представителя Генпрокуратуры обоснование ордера на арест от 13 июня 2000 года не выглядело необоснованным и надуманным. Что касается награды, суд указал, что уголовное процессуальное законодательство не содержит ограничений в применении меры пресечения к лицу, подпадающему под акт амнистии.

II.   ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ПРАВО

A.   Уголовный процессуальный кодекс 1960 года, действовавший в рассматриваемый период времени.

Статья 5. Обстоятельства, исключающие производство по уголовному делу

Уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное дело подлежит прекращению:

…4) вследствие акта амнистии, если он устраняет применение наказания за совершенное деяние, а также ввиду помилования отдельных лиц;

Статья 89. Применение мер пресечения

При наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда, или воспрепятствует установлению истины по уголовному делу, или будет заниматься преступной деятельностью, а также для обеспечения исполнения приговора лицо, производящее дознание, следователь, прокурор и суд вправе применить в отношении обвиняемого одну из следующих мер пресечения: подписку о невыезде, личное поручительство или поручительство общественных объединений, заключение под стражу.

Статья 90. Применение меры пресечения в отношении подозреваемого

В исключительных случаях мера пресечения может быть применена в отношении лица, подозреваемого в совершении преступления, и до предъявления ему обвинения. В этом случае обвинение должно быть предъявлено не позднее десяти суток с момента применения меры пресечения. Если в этот срок обвинение не будет предъявлено, мера пресечения отменяется.

Статья 91. Обстоятельства, учитываемые при избрании меры пресечения

При разрешении вопроса о необходимости применить меру пресечения, а также об избрании той или иной из них, лицо, производящее дознание, следователь, прокурор, суд учитывают, помимо обстоятельств, указанных в статье 89 настоящего Кодекса, также тяжесть предъявленного обвинения, личность подозреваемого или обвиняемого, род его занятий, возраст, состояние здоровья, семейное положение и другие обстоятельства.

Статья 92. Постановление и определение о применении меры пресечения

О применении меры пресечения лицо, производящее дознание, следователь, прокурор выносят мотивированное постановление, а суд - мотивированное определение, содержащее указание на преступление, в котором подозревается или обвиняется данное лицо, и основание для избрания примененной меры пресечения. Постановление или определение объявляется лицу, в отношении которого оно вынесено и одновременно ему разъясняется порядок обжалования применения меры пресечения.

Копия постановления или определения о применении меры пресечения немедленно вручается лицу, в отношении которого оно вынесено. (в ред. Закона РФ от 23.05.1992 № 2825-1 - Ведомости СНД РФ и ВС РФ, 1992, № 25, ст. 1389)

Статья 96. Заключение под стражу

Заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет…

B.   Мошенничество

45.   П. «б» части 3 статьи 159 Уголовного кодекса РФ 1996 года предусматривает соответственно:

“Мошенничество, то есть хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием, ... [совершенное] в крупном размере ... наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией имущества или без таковой…»

C.   Амнистия

46.   26 мая 2000 года Государственная Дума приняла Постановление «Об объявлении амнистии в связи с 55-летием победы в Великой отечественной войне 1941–1945 годов” (“Постановление об амнистии”). Оно вступило в силу 27 мая 2000 года. Постановление об амнистии предусматривало следующее::

“ 2. Освободить от наказания в виде лишения свободы независимо от назначенного срока осужденных:

…б) награжденных орденами или медалями СССР либо Российской Федерации

8. Прекратить уголовные дела, находящиеся в производстве органов дознания, органов предварительного следствия и судов, о преступлениях, совершенных до вступления в силу настоящего Постановления, в отношении:

б) лиц, указанных в подпунктах "а", "б", "в", "г" и "д" пункта 2 настоящего Постановления…»

47.   26 мая Государственная Дума также приняла Постановление «О порядке применения Постановления Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации «Об объявлении амнистии в связи с победой в Великой отечественной войне 1941-1945 гг.»

“1.Возложить исполнение Постановления об амнистии на:

б) органы дознания и органы предварительного следствия - в отношении подозреваемых и обвиняемых, дела и материалы о преступлениях которых находятся в производстве этих органов;

3. Решение о применении акта об амнистии принимается в отношении каждого лица индивидуально. При отсутствии необходимых сведений об этом лице рассмотрение вопроса о применении акта об амнистии откладывается до получения дополнительных документов.»

ВОПРОСЫ ПРАВА

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 5 КОНВЕНЦИИ

48.   Заявитель, ссылаясь на статью 5 Конвенции, жаловался, что его заключение под стражу было произведено в отсутствие обоснованного подозрения в совершении преступления, не соответствовало процедуре, установленной национальным законодательством и было применено без учета Постановления об амнистии. В соответствующей части статья 5 Конвенции предусматривает следующее:

“1.Каждый имеет право на свободу и неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом: …

(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения...”

A.   Обоснованное подозрение

49.   Во-первых, заявитель указывал, что оба уголовных дела были возбуждены против него без каких-либо юридических оснований.

1.   Аргументы сторон

50.   Правительство оспаривало данное заявление.   Представители правительства заявляли, что заключение под стражу заявителя 13 июня 2000 года было мотивировано обоснованным подозрением, что он совершил мошенничество в крупном размере, предусмотренное п. «б» части 3 статьи 159 Уголовного кодекса РФ.

51.Заявитель утверждал, что ему не было предоставлено возможности ответить на обвинение. Что касается расследования по Русскому видео, он указывал, что его действия не подпадали под уголовное определение мошенничества и соучастия. В отношении расследования по делу Медиа-Мостаон указывал, что Генеральная прокуратура фактически пыталась криминализовать кредитные отношения между двумя юридическими лицами. 

2.   Оценка суда.

52.   Заявитель утверждает, что ни дело Русского видео, ни дело Медиа-Моста не имели в качестве основы «обоснованного подозрения».

Суд напоминает, что провозглашая «право на свободу», § 1 статьи 5 Конвенции подразумевает свободу индивида в ее классическом смысле, так называемую физическую свободу лица.(см. Engel v. the Netherlands,   решение от 8 June 1976,  Ser. A no. 22, § 58).

Поскольку российские власти не ограничивали физическую свободу заявителя в связи с делом кредитов Медиа-моста, заявитель не может жаловаться на то, что он является жертвой нарушения статьи 5 в данном отношении. Поэтому Суд ограничит свое исследование наличием «обоснованного подозрения» в деле Русского видео.

53. Суд повторяет, что для того, чтобы задержание лица по обоснованному подозрению было оправданным в смысле   § 1 (c)   статьи 5, необязательно, чтобы полиция располагала достаточными доказательствами вины на момент задержания или содержания под стражей. (см. Brogan and Others v. the United Kingdom, решение от 29 ноября 1999, Series A no. 145- B, § 53).Также не требуется, чтобы задержанному было обязательно предъявлено обвинение или он предстал перед судом. Цель задержания – продолжить расследование и подтвердить или опровергнуть подозрения, которые стали основанием для задержания. (см. Murray v. the United Kingdom, решение от 28 октября 1994 года, Series A no. 300-A, § 55). Однако, требование того, что подозрение должно строиться на разумных основаниях, является существенным аспектом защиты от произвольного задержания и заключения под стражу. Того факта, что подозрение добросовестное, недостаточно. Слова “обоснованное подозрение” подразумевают существование фактов или информации, которые могли бы убедить объективного наблюдателя, что данное лицо могло совершить правонарушение. (см. Fox, Campbell and Hartley v. the United Kingdom,  решение от 30 августа 1990 года,  Series A no. 182, § 32).

54.   Суд отмечает, что он уже устанавливал нарушение §1 (c) статьи 5 Конвенции, когда лицо было задержано по обвинению в растрате государственного капитала, хотя его действия — передача средств и кредитов развивающимся странам – никоим образом не подразумевала уголовной ответственности за решения такого порядка (см. Lukanov v. Bulgaria, решение от 20 марта 1997 г., Reports of Judgments and Decisions 1997-II, §§ 42–46).

55.   Данная жалоба, однако, содержит иные обстоятельства.   В деле Русского видео, следствие подозревало заявителя в мошенническом лишении государственной компании права транслировать телевизионный сигнал.   Власти оценили причиненный вред в 10 миллионов американских долларов и квалифицировали действия заявителя как уголовное преступление, предусмотренное п. «б» части 3 статьи 159 Уголовного кодекса.

Суд считает, что доказательства, собранные следствием, могли «убедить объективного наблюдателя», что заявитель мог совершить преступление.  

B.   Законное заключение под стражу

56.   Заявитель указывал далее, что его заключение под стражу не было «законным», поскольку не была соблюдена процедура, предусмотренная в национальном законодательстве. В частности, не имелось “исключительных обстоятельств”, требуемых статьей 90 Уголовного процессуального кодекса, чтобы заключение было оправданным до предъявления обвинения.  Более того, в нарушение требований статьи 89 Уголовного процессуального кодекса, отсутствовали доказательства, подтверждающие, что он может скрыться от следствия или вмешиваться в установление истины по делу, если останется на свободе. 

Заявитель также жаловался, что его заключение под стражу не было законным, поскольку актом об Амнистии он был освобожден от уголовного преследования.

1.   Аргументы сторон

(a)   Правительство

57.   Правительство с заявленными нарушениями не согласилось.

58.   Первое, относительно соблюдения национальной процедуры, Правительство признало, что статья 90 Уголовного процессуального кодекса не включала список «исключительных обстоятельств», в которых заключение под стражу возможно до предъявления обвинения. Однако, такие обстоятельства должны были определяться индивидуально в каждом конкретном деле.

Правительство утверждало, что заявитель подозревался в тяжком преступлении – мошенничестве в крупном размере. Преступление несет в себе большую общественную опасность и наказуемо только лишением свободы. Поэтому, следствие решило поместить заявителя под стражу. Статья 96 Уголовного процессуального кодекса, который действовал на тот момент, позволяла помещать лицо под стражу на основании только самой тяжести преступления. 

Кроме того, следователь подозревал, что заявитель мог скрыться. Данное подозрение было вызвано тем, что заявителю было известно, что по аналогичному делу другое лицо, Р., был арестован в связи с уголовным делом, связанным с Русским видео. Заявителю также было известно о тяжести преступления, в котором он подозревался и возможности предварительного задержания. Опасение, что заявитель может скрыться, впоследствии оправдался.  

59.   Второе, в отношении амнистии, Правительство указало, что п. 8 Постановления об Амнистии уголовные дела в отношении лиц, награжденных медалями и орденами СССР и России должны быть прекращены вне зависимости от тяжести обвинения.

28 июня 2000 г. в Постановление об амнистии были внесены поправки, в соответствии с которыми обвинение по п. «б» части 3 статьи 159 более не является обвинением, на которое распространяется амнистия.

В любом случае, уголовное законодательство не запрещает содержать под стражей лиц, которые подлежат амнистии. 

Правительство также утверждало, что в период нахождения заявителя под стражей следствие не знало, что заявитель награжден орденом Дружбы народов. Следствие впервые узнало об этом во время, когда заявитель был освобожден 16 июня 2000 года. По закону, как только следователь узнает о награде, он должен прекратить производство, если заявитель согласен. Однако поскольку в материалах дела отсутствовала информация о согласии заявителя на прекращение дела, следствие продолжилось.

(b)   Заявитель

60.   В отношении соблюдения национальной процедуры, заявитель согласен с Правительством, что ни статья 90, ни иная норма не содержит ясного определения, что такое «исключительные обстоятельства».

Он указывал далее, что подозрения, что он мог скрыться от следствия, ни на чем не основаны. Обвинение, которое было ему предъявлено, не имело ничего общего с обвинением против Р., которого взяли под стражу по обвинению в неуплате налогов за два года до ареста заявителя. Было абсурдно полагать, что заявитель скроется от следствия из-за ареста Р.  

До самого момента заключения под стражу действия Генеральной прокуратуры прямо или косвенно показывали, что заявителя подозревают в тяжком преступлении, в связи с которым он может быть взят под стражу.  2 ноября 1999 года заявитель был допрошен в качестве свидетеля по уголовному делу в отношении Р., и заданные вопросы не давали оснований предполагать, что он подозревается в совершении преступления и что будет взят под стражу.  Далее, допрос показал, что заявитель готов и желает помочь в предоставлении какой-либо информации, которая может потребоваться следствию. Все поведение заявителя перед арестом не давало никаких оснований для подозрения, что он скроется от следствия или суда. Даже хотя заявитель жил за границей, он всегда немедленно возвращался в Москву, если требовалось. 

61.  В отношении амнистии заявитель не согласен с толкованием Постановления об Амнистии, сделанным Правительством. Согласно его мнению, нелогично, чтобы лицо, подлежащее амнистии по характеру обвинения не подлежало амнистии в отношении заключения под стражу в связи с данным обвинением.

Заявитель указывал, что ссылка Правительства на поправки к постановлению об амнистии от 28 июня 2000 года не относимы к данному делу, поскольку вступили в силу после его заключения под стражу. Было бы абсурдно предполагать, что эти поправки задним числом сделали его арест законным. 

Заявитель настаивал, что следствие знало о награждении его орденом Дружбы народов во время заключения под стражу. Следователь Николаев лично записал данный факт в протокол допроса от 2 ноября 1999 года и 14 июня 2000.

2.   Оценка суда

62.   Суд напоминает, что когда оспаривается законность заключения под стражу, в том числе рассматривается вопрос, был ли соблюден “порядок, установленный законом», Конвенция отсылает непосредственно к национальному праву и соблюдению материального и процессуального национального законодательства, но также требуется, чтобы любое лишение свободы было совершено в целях статьи 5, в частности, чтобы защитить индивида от произвольного задержания.

Устанавливая, что любое лишение свободы должно быть в строгом соответствии с законом, статья 5 § 1 Конвенции прежде всего требует, чтобы любой арест или задержание имели правовые основания в национальном праве. Подобно фразам “в соответствии с законом» и «предусмотрено законом» во вторых частях статей 8 и 11, такие требования также связаны с качеством закона, который должен отвечать принципу верховенства права, концепции, вытекающей из всех статей Конвенции.

Качество в этом смысле подразумевает, что там, где национальное право позволяет лишение свободы, это должно быть ясно и предсказуемо, чтобы избежать любого риска произвольного задержания. (см. Amuur v. France, judgment of 25 June 1996, Reports of Judgments and Decisions 1996-III, § 50).

63.   В данном деле, заявитель был помещен под стражу до предъявления обвинения. Такое помещение под стражу являлось исключением из общего правила, установленного статьей 89 Уголовного процессуального кодекса, согласно которой мера пресечения должна применяться после предъявления обвинения. Данное исключение было предусмотрено статьей 90 Уголовно-процессуального кодекса «при исключительных обстоятельствах». Стороны согласились с тем, что Уголовный процессуальный кодекс не раскрывал значение данного выражения.

Правительство не представило никаких примеров дел - подтвержденных решениями суда или не подтвержденных - в которых раскрывалось понятие «исключительных обстоятельств».  

64.   Не представляется, что данная норма—на основании которой лицо может быть лишено свободы—отвечает   требованиям “качества закона” установленным статьей 5.

65.  В свете изложенного, не является необходимым рассматривать, соответствовала ли ситуация заявителя требованиям закона по существу.

66.   В отношении амнистии, Суд повторяет, что“законность”существенно зависит от соблюдения национального законодательства.   (см.   Amuur,   указ. выше, § 50).   Прежде всего национальные органы, в частности, суды, толкуют и применяют национальное право. Однако, поскольку согласно статье 5 § 1 Конвенции несоблюдение национального законодательства влечет за собой нарушение Конвенции, следовательно, Суд должен воспользоваться определенными по проверке, было ли данное законодательство соблюдено. (см., например,   Benhamv. the United Kingdom, решение от 10 июня 1996,   Reports 1996-III, § 41).

67.   Правительство признало, что согласно акту Амнистии следователь должен был прекратить производство по делу заявителя как только он узнал, что тот награжден Орденом дружбы народов.   Хотя Правительство утверждало, что следователь впервые узнал об этом только 16 июня 2000 года,   оно не отрицало, что тот же следователь сам занес информацию о награждении заявителя орденом в протокол допроса 12 ноября 1999 г. и 14 июня 2000 г. Таким образом, Суд приходит к выводу, что 13 июня власти знали или можно было обоснованно ожидать, что должны были знать, что производство по делу заявителя должно быть прекращено.  

68.   Суд согласен с заявителем, что было бы нелогично толковать постановление об амнистии как позволяющее заключение под стражу в отношении лиц, дела которых будут прекращены. Таким образом, имело место нарушение национального законодательства.

69.   Соответственно, имело место нарушение статьи 5 Конвенции.

II.   ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 18 ВМЕСТЕ СО СТАТЬЕЙ 5 КОНВЕНЦИИ. 

70.   Заявитель также жаловался, что его заключение под стражу представляло собой злоупотребление властью. Он утверждал, что заключив его под стражу, власти ставили перед собой цель заставить его продать   медиа-бизнес Газпрому на невыгодных условиях. Суд будет рассматривать данную жалобу на соответствие статье 18 Конвенции, которая устанавливает:

“Ограничения, допускаемые в настоящей Конвенции в отношении указанных прав и свобод, не должны применяться для иных целей, нежели те, для которых они предусмотрены».

A.   Аргументы сторон.

1.   Правительство

71.   Правительство отрицало данное нарушение.   Утверждалось, что заявитель не представил никаких доказательств того, что если бы он не подписал «Июльское соглашение», его бы не освободили из-под стражи.

2.   Заявитель

72.   Заявитель указывал, что факты дела говорят сами за себя. Он обратил внимание на то, что власти руководствовались желанием заставить замолчать его средства массовой информации, в особенности, прекратить критику российского руководства. Заявитель подчеркнул, что Медиа-Мост не подчинился «июльскому соглашению», потому что оно было подписано под давлением, и Генеральная прокуратура возбудило производство по делу о кредитах Медиа-Моста.

B.   Оценка Суда.

73.   Суд напоминает, что статья 18 Конвенции не носит самостоятельного значения. Она может быть применена только вместе с другой статьей Конвенции. Таким образом, нарушение статьи 18 может иметь место вместе с этой статьей, даже если самостоятельного нарушения этой статьи не установлено. Из текста статьи 18 также следует, что нарушение может иметь место только тогда, когда речь идет о праве или свободе, гарантированных Конвенцией. (см. Kamma v. the Netherlands , no. 4771/71, Commission’s report of 14 July 1974, (DR) 1, p. 4; Oates v. Poland (dec.), no. 35036/97, 11 May 2000).

74.   Суд ранее установил в §§ 52–55,   что свобода заявителя была ограничена “в целях, чтобы лицо предстало перед компетентным судом по обоснованному подозрению в совершении преступления». Однако, рассматривая вопрос о нарушении статьи 18, Суд должен определить, применялось ли заключение под стражу в нарушение статьи 18 для иных целей, помимо установленных в статье 5 § 1 ( c ).

75.   Правительство не оспаривало тот факт, что «июльское соглашение», а именно приложение 6 к нему, связано с прекращением производства по делу Русского видео после продажи Медиа-моста Газпрому, компании, контролируемой государством.  Правительство также не оспаривало, что Приложение 6 было подписано Министром прессы и массовой информации. Наконец, Правительство не отрицало, что одной из причин прекращения дела против заявителя 26 июля 2000 было то, что завитель возместил ущерб, причиненный предполагаемым мошенничеством.

76.   По мнению Суда, целью публичного обвинения в уголовных делах не является использование предварительного заключения как коммерческой стратегии по совершению сделок.   Тот факт, что Газпром требовал от заявителя подписания «июльского соглашения», когда тот находился под стражей, то, что под этим соглашением подписался министр государства, и что впоследствии следователь исполнил его, снимая обвинения, приводит суд к мнению, что уголовное преследование использовалось для давления на заявителя.

77.   В таких обстоятельствах Суд не может не установить, что ограничение свободы заявителя, допустимое в соответствии с п. «с» части 1 статьи 5 Конвенции, было применено не только для целей, чтобы лицо предстало перед компетентным судебным органом по обоснованному подозрению в совершении преступления, но также и для иных целей.

78.   Таким образом, имело место нарушение статьи 18 Конвенции, взятой вместе со статьей 5.

III.   ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

79.   Статья 41 Конвенции предусматривает:

“Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне.”

A.   Ущерб

80.   Заявитель требовал компенсации материального ущерба 1,755,923.07 евро за уплаченные им суммы представителям при попытке восстановленияв России и за рубежом его прав, нарушенных заключением под стражу и последующими процедурами по уголовному делу. Данная сумма включала услуги российских, британских, испанских и американских адвокатов, предоставляемых в связи с делом заявителя, в том числе процедурами по выдаче, и делом Т., работника заявителя, чьи права также были нарушены российскими властями. 

81.   Заявитель также просил 0.87 евро в качестве компенсации морального вреда в связи с испытанным давлением и беспокойством в ходе нахождения под стражей.

82.   Правительство указало, что услуги иностранных юридических фирм не имеют прямого отношения к заключению под стражу заявителя с 13 по 16 июня, а потому возмещению не подлежат. 

83.   Суд не может заключить из представленного заявителем, что все суммы потрачены на восстановление прав, составляющих суть жалобы по Конвенции или связаны с процессом исчерпания средств внутренней защиты по этому вопросу. В любом случае, данный вопрос будет рассмотрен в разделе «Расходы и издержки» ниже.

84.   Возвращаясь к вопросу морального вреда, суд отмечает,что заявитель просит возместить ему сумму, которая является символической.   В этих обстоятельствах, суд считает, что установление нарушения само по себе будет представлять собой достаточную справедливую компенсацию. 

B.   Расходы и издержки.

85.   Заявитель требовал 446,017.70 евро в качестве компенсации оплаты адвоката, который помогал ему и Т. в восстановлении прав в российской правовой системе и в Суде.

86.   Правительство посчитало данное требование чрезмерным. Оно указало, что возмещение расходов не должно превышать суммы ставок по правовой помощи Суда. Более того, требования в отношении Т. не относимы к данной жалобе.

87.   Принимая во внимание вопрос, рассматриваемый в деле, и процедуру, принятую в данном деле, Суд считает, что сумма, требуемая заявителем не может быть рассмотрена как необходимая или разумная.  (см.  Nikolova v. Bulgaria [GC], no.31195/96, § 79, ECHR 1999-II). Сумма, которая непосредственно относится к жалобе и была оплачена лично заявителем, составляет 88,000 евро. 

88.   Руководствуясь требованиями разумности и справедливости, Суд присуждает 88,000 евро в качестве компенсации расходов и издержек, связанных с юридическим представительством заявителя.

C.   Процентная ставка

89.   Суд считает, что процент за невыплату суммы должен исчисляться из ставки по займам Европейского центрального банка плюс три процента.

ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ, СУД ЕДИНОГЛАСНО

1.  Постановил,  что имело место нарушение статьи 5 Конвенции;

2.   Постановил,  что имело место нарушение статьи 18 Конвенции взятой в совокупности со статьей 5 Конвенции ;

3.   Постановил,  что установление нарушения само по себе представляет для заявителя достаточную компенсацию морального ущерба;

4.   Постановил,  

(a) что государство-ответчик должно выплатить заявителю в течение 3 месяцев с даты, когда решение станет окончательным в соответствии со статьей 44 §2 Конвенции 88,000 евро (восемьдесят восемь тысяч евро) в качестве компенсации расходов и издержек, в переводе на национальную валюту государства-ответчика по курсу на дату выплаты, плюс налоги, которыми данная сумма будет облагаться;

(b) что с момента истечения указанных трех месяцев должны быть выплачены проценты, равные ставке по займам Европейского центрального банка плюс три процента;

5. Отклонил остальные требования заявителя по справедливой компенсации .

Совершено на английском языке в письменном виде 19 мая 2004 г. в соответствии с Правилами 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.

___________________________________________________________________________________________________

Перевод с английского языка юриста Уральского Центра Конституционной и Международной Защиты Прав Человека общественного объединения «Сутяжник» Деменевой Анны Валентиновны.