ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

Дело "Александр Леонидович Иванов против России"

Жалоба № 33929/03

ПОСТАНОВЛЕНИЕ СУДА

СТРАСБУРГ

23 сентября 2010 г.

Данное решение станет окончательным при обстоятельствах, изложенных в пункте 2 Статьи 44 Конвенции. Оно может быть подвержено редакционной правке.

В деле «Александр Леонидович Иванов против Российской Федерации»

Европейский Суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:

Христос Розакис, Президент,
Нина Вайич,
Анатолий Ковлер,
Дин Шпильман,
Сверре Эрик Йебенс,
Джорджио Малинверни,

Джордж Николаи, судьи,
и Серен Нильсен, Секретарь Секции Суда,

Заседая за закрытыми дверями 2 сентября 2010 года,
Вынес следующее постановление, которое было принято в тот же день:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело было инициировано на основании жалобы против Российской Федерации № 33929/03, поданной гражданином - Российской Федерации Александром Леонидовичем Ивановым (далее - заявитель) 10 сентября 2003 г. в Европейский Суд в соответствии со ст. 34 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция).

2. Интересы заявителя в Европейском Суде представляла Т. Иванова, адвокат, практикующий в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены в Европейском Суде В. Милинчук, бывшей в то время Уполномоченной Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека, и А. Савенковым, действовавшим в качестве представителя Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека,

3.  7 января 2008 г. Председатель Первой секции Европейского Суда коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. Согласно положениям п. 1 ст. 29 Конвенции, Европейский Суд решил рассмотреть жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

4.  Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил их.

ФАКТЫ

5. Заявитель, 1981 года рождения, в настоящее время отбывает наказание в виде лишения свободы в Рязанской области.

А. Уголовное судопроизводство в отношении заявителя

6. Заявитель учился в государственном университете, где осуществлялась подготовка будущих сотрудников правоохранительных органов. 3 марта 2001г. он был задержан по. подозрению в- убийстве. Приговором Омского областного суда от 23 апреля 2002 г. заявитель был осужден за совершение кражи и убийства и приговорен к семнадцати годам лишения свободы. 10 апреля 2003 г. Верховный суд Российской Федерации оставил приговор в силе.

B. Условия содержания в следственном изоляторе

1. Мнение заявителя

7. В период с 5 по 13 марта 2001 г. заявитель находился в изоляторе временного содержания в г.Омске. В период с 14 марта 2001 г. по 10 июня 2003 г. заявитель находился в следственном изоляторе № 55/1 г. Омска.

8. По словам заявителя, в следственном изоляторе он содержался в камере № 163 (рассчитанной на восемь человек) вместе с примерно двадцатью другими заключенными. В связи с недостаточным количеством коек, заключенные были вынуждены спать по очереди. Окна камеры были закрыты металлическими ставнями, которые препятствовали доступу воздуха и дневного света. В 2003 г. заявитель содержался в камере, где помимо него содержалось еще от восьми до десяти человек.

9. Впоследствии заявитель указал, что в 2001-2002 гг. в камере на него приходилось менее двух квадратных метров жилого пространства. Туалет не был отделен от жилого помещения. Поскольку вентиляция отсутствовала, в камере стояло зловоние. Он также заявил, что в дни судебных заседаний, проходивших в апреле 2001 г., он вынужден был вставать в 4 часа утра, в 8 часов вечера его привозили обратно, все это время его не кормили и не поили.

2. Мнение властей Российской Федерации

10. Заявитель содержался в следственном изоляторе в период с 15 марта 2001 г. по 10 июня 2003 г. Он был помещен в камеру № 163, площадь которой составляла двадцать один квадратный метр и в которой находились пять коек. Эта камера предназначалась для бывших сотрудников правоохранительных органов, которых содержали отдельно от остальных (потенциально враждебно настроенных) заключенных. Ссылаясь на справки, выданные в феврале 2008 г. директором следственного изолятора, Власти Российской Федерации заявили, что в соответствующие периоды времени в этой камере содержалось от трех до пяти заключенных. В подтверждение вышесказанного, Власти предоставили показания, которые в 2008 г. дали три офицера, работавшие в следственном изоляторе,- которые, в свою очередь, подтвердили, что вышеуказанная информация соответствует действительности и что условия содержания заявителя под стражей в соответствующие периоды времени отвечали установленным требованиям. Кроме того, власти Российской Федерации представили объяснения, которые в 2008 г. дал заключенный, содержавшийся под стражей в камере № 163 с апреля по июль 2001 г. Он заявил, что в течение этого периода времени в камере было пять коек и всего четверо заключенных и что условия содержания под стражей были приемлемыми. Аналогичные объяснения в 2008 г. дал другой заключенный, который содержался под стражей в данной камере с декабря 2002 г. по февраль 2003 г.

11. С 30 августа по 4 сентября 2002 г. заявитель также содержался в камере № 53 площадью 4,8 кв.м, в которой была одна койка.

12. Власти Российской Федерации заявляли, что в обеих камерах заявителю предоставлялись отдельное спальное место и постельные принадлежности. Один раз в неделю он мог принять душ. Прогулки на свежем воздухе он совершал ежедневно. Металлические ставни на окне(-ах) камеры устанавливались для того, чтобы предотвратить возможность обмена сообщениями между заключенными из разных камер, при этом попаданию дневного света в камеру они не препятствовали. Работы по демонтажу ставен проводились в период с ноября 2002 г. по март 2003 г.

13. В дни проведения следственных мероприятий или судебных заседаний (июнь 2001 г. - сентябрь 2002 г.) заявитель должен был вставать в шесть часов утра; обратно в камеру его доставляли до десяти часов вечера. В эти дни его кормили, также он мог взять с собой продукты, купленные им самим или полученные от родственников.

14. Как следует из справки, представленной властями Российской Федерации, учетные карточки данной камеры за период с октября 20.00 г. по октябрь 2002 г. были уничтожены 8 августа 2004 г. в связи с истечением годичного срока их хранения. Журналы регистрации с информацией о лицах, содержавшихся пол стражей в следственном изоляторе в период с июля 2001 г. по декабрь 2003 г., были уничтожены 30 августа 2004 г. также по истечению годичного срока их хранения.

15. Следующие данные содержатся в одной из справок, предоставленных директором следственного изолятора. «Максимальная расчетная вместительность» следственного изолятора составляла 1 025 заключенных. В период между декабрем 2002 г. и 2004 г. расчетная вместительность увеличилась и составила 1515 заключенных, т.к. было построено еще несколько зданий. Как следует из другой справки, в 2001 г. в следственном изоляторе в среднем содержалось 2 685 человек (на 2 887 коек); в 2002 г. их количество составляло 1 999 человек (на 2 305 коек), и в .2003 г. там находилось 1 905 человек (на 2 305 коек).

3. Жалобы, поданные в национальные органы

16.  Заявитель обратился в прокуратуру Омской области, заявляя о том, что с ним жестоко обращались в изоляторе временного содержания и что во время содержания под стражей состояние его здоровья ухудшилось. И апреля 2001 г. прокуратура отклонила его жалобы как безосновательные. Письмом от 18 декабря 2003 г. прокуратура отклонила новую жалобу заявителя, касающуюся условий содержания под стражей; было указано, в частности, что состояние его здоровья являлось удовлетворительным, за исключением легкого ухудшения зрения.

17.  В феврале 2004 г. заявитель подал жалобу в областное управление исполнения наказаний на предположительно унижающие достоинство условия содержания его под стражей, ссылаясь, в частности, на переполненность следственного изолятора и отсутствие доступа дневного света и свежего воздуха в камерах. Письмом от 2 марта 2004 г. Федеральная служба исполнения наказаний признала, что в 2001 и в 2002 гг. проблема перенаполненности «определенных камер» в данном следственном изоляторе действительно существовала, а также заявило, что в 1999г. металлические ставни были частично демонтированы с окон камер; полностью они были сняты в марте 2003 г.

ПРАВО

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 КОНВЕНЦИИ

18. Заявитель жаловался на условия его содержания в следственном изоляторе № 55/1 в г.Омске в период с марта 2001 г. по июнь 2003 года. По его словам, они явились нарушением ст. 3 Конвенции, которая гласит:

«Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию».

А. Приемлемость

19. Власти Российской Федерации сочли, что в соответствии с п. 1 ст. 35 Конвенции только период содержания под стражей с 10 марта по 10 июня 2003 г. подпадает под действие шестимесячного правила. Также они утверждали, что заявителю, который в тот момент пользовался услугами адвоката, следовало исчерпать национальные средства правовой защиты путем подачи жалобы в прокуратуру или гражданского иска с целью получения компенсации материального и/или морального вреда, причиной возникновения которого явились условия содержания под стражей.

20. Заявитель не предоставил никаких конкретных замечаний.

21. Что касается исчерпания национальных средств правовой защиты, Европейский Суд, во-первых, отмечает, что заявитель обращался с жалобами на условия содержания под стражей в различные национальные органы власти (см. выше п.п. 16 и 17). Что касается жалобы в прокуратуру и потенциальной возможности подачи гражданского иска о возмещении вреда, Европейский

Суд уже рассматривал аналогичный аргумент, выдвинутый властями Российской Федераций, и в ряде дел отклонил его (см., среди прочих источников, Постановление Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу «Бенедиктов против Российской Федерации» (Beriediktov v. Russia), и. 30, жалоба № 106/02, и Постановление Европейского Суда от 9 декабря 2008 г. по делу «Матюш против Российской Федерации» (Matyush v. Russia), п. 47, жалоба № 14850/03). В данном случае, ничто в заявлениях властей Российской Федерации не убеждает Европейский Суд отклониться от названного решения. Поэтому он приходит к выводу о том, что данную жалобу нельзя отклонить по причине того, что национальные средства правовой защиты исчерпаны не были.

22.  Кроме того, учитывая, что заявитель находился под стражей в следственном изоляторе с марта 2001 г. по июнь 2003 г., следует считать, что он не нарушил шестимесячное правило, так как жалоба в Европейский Суд об условиях содержания в изоляторе была подана 10 сентября 2003 г.

23.  Европейский Суд приходит к заключению, что жалоба не является явно необоснованной по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции. Европейский Суд также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Таким образом, жалоба должна быть признана приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

24. Власти Российской Федерации утверждали, что заявителю не удалось предоставить никаких очевидных доказательств, например, показаний сокамерников, в подтверждение его утверждений о невыносимых условиях содержания под стражей, в частности, в том, что касается предположительной перенаполненности камер. Большую часть срока заявитель провел в камере, предназначенной для бывших сотрудников правоохранительных органов. Признание Федеральной службой исполнения наказаний проблемы перенаполненности не касается конкретно камер (-ы), в которых (-ой) содержался заявитель (см. выше п. .17). Со своей стороны, власти Российской Федерации обосновали это противоречие в вышеназванных утверждениях со ссылкой на объяснения, представленные должностными лицами в рамках своей компетенции и сознававшими возможность привлечения к уголовной ответственности за подделку официальных документов (см. выше пп. 10-14). Никаких достаточных оснований сомневаться в их достоверности или надежности не было. Власти Российской Федерации также сообщили, что соответствующие регистрационные и учетные журналы следственного изолятора уже уничтожены, поскольку истек срок(-и) их хранения.

25. Заявитель настаивал на удовлетворении своей жалобы.

2. Мнение Европейского Суда

(а) Основные принципы

26. Европейский Суд напоминает, что жестокое обращение должно достигать минимального уровня жестокости, чтобы данный факт подпадал под среду действия ст. 3 Конвенции (см.

Постановление Европейского Суда по делу «Прайс против Соединенного Королевства» (Price v. the United Kingdom), п. 24, жалоба № 33394/96, ЕСПЧ 2001-VII). Оценивая условия содержания под стражей, следует обращать внимание на общие последствия от таких условий, а также на конкретные утверждения заявителя. Признавая это обстоятельство, Европейский Суд не может решить раз и навсегда, какое именно личное пространство должно быть предоставлено заключенному в соответствии с Конвенцией (см. Постановление Европейского Суда от 19 июля 2007 г. по делу «Трепашкин против Российской Федерации» (Trepashkin v.' Russia), п. 92, жалоба № 36898/03).

27. Европейский Суд также повторяет, что утверждения о жестоком обращении должны быть подтверждены соответствующими доказательствами. При оценке доказательств Европейский Суд применил, как обычно, стандарт доказывания «вне разумного сомнения» (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 3 978 г. по делу (Ирландия против Соединенного Королевства» (Ireland v. the United Kingdom), п. 161, Серия A №25). Однако такая доказанность может следовать из одновременного существования достаточно веских, явных и согласующихся выводов или неопровержимых презумпций факта. Судебные процессы в рамках Конвенции, как, например, возникающие из рассмотрения настоящей жалобы, не во всех случаях приводят к строгому применению принципа affirmanti incumbit probatio поскольку в некоторых случаях только власти государства-ответчика имеют доступ к информации, подтверждающей или опровергающей те или иные утверждения. То, что властям Российской Федерации не удалось без удовлетворительных объяснений предоставить такую информацию, может послужить основанием для того, чтобы сделать вывод об обоснованности утверждений заявителя (см. Постановление Европейского Суда от 6 апреля 2004 г. по делу «Ахмет Озкан и другие против Турции» (Ahmet Ozkan and Others v. Turkey), n. 426, жалоба № 21689/93).

(b) Применение вышеуказанных принципов в настоящем деле

28. Европейский Суд отмечает, что заявитель не поддержал какие-либо конкретные утверждения, касающиеся камеры № 53. Что касается камеры № 163, в то время предназначенной конкретно для бывших сотрудников правоохранительных органов, Европейский Суд отмечает, что стороны расходятся во мнении относительно условий содержания под стражей, за исключением тех, что относятся к площади камеры (двадцать один квадратный метр).

29. Из заявлений властей Российской Федерации можно сделать вывод о том, что в камере заявителю было предоставлено не менее четырех метров пространства, при этом количество заключенных в ней никогда не превышало пяти человек. Однако заявитель настаивал на том, что количество заключенных в камере, особенно в 2001 и 2002 гг., варьировалось от восьми до двадцати человек. Таким образом, обычно на него приходилось не более двух квадратных метров пространства камеры.

30. В первую очередь, Европейский Суд напоминает, что национальным органам власти было известно о том, что в 2001 и 2002 гг. некоторые неуказанные камеры были, являлись перенаполненными в соответствии с внутренними стандартами (см. выше п. 17). Заявитель полагался на вышеназванную информацию, когда подавал соответствующую жалобу в Европейский Суд.

31. Далее Европейский Суд отмечает, что, в свою очередь, власти Российской Федерации заявили об уничтожении первичных доказательств, свидетельствующих о количестве заключенных в камерах в связи с истечением срока их хранения (см. выше п. 14). Наряду с отсутствием заявлений об уничтожении соответствующих журналов регистрации, совершенном с нарушением сроков хранения, установленных национальным законодательством, также отсутствовали объяснения того, почему регистрационный журнал за 2003 г. был уничтожен уже в августе 2004 г. (см. выше п. 14),

32. Кроме того, в своем заявлении о количестве заключенных, власти Российской Федерации полагались на показания директора, данного учреждения, который и указал количество лиц, находящихся в одной камере с заявителем. Если предположить, что регистрационные журналы данного учреждения были уничтожены, Европейский Суд считает пеобычным тот факт, что спустя годы после того, как заявитель покинул данное учреждение, персонал следственного изолятора оказался в состоянии вспомнить точное количество заключенных, которые пребывали в камере вместе с заявителем. Поэтому, с учетом изложенного, справки, выданные персоналом изолятора, не являются достаточно весомым доказательством для Европейского Суда (см, в качестве аналогичного примера, Постановление Европейского Суда от 12 июня 2008 г. по делу «Власов против Российской Федерации» (Vlasov v. Russia), п. 93, жалоба № 78146/01, и Постановление Европейского Суда от 28 мая 2009 г. по делу «Кокошкина против Российской Федерации» (Kokoshkina v. Russia), п. 60, жалоба № 2052/08).

33. В то же время нельзя упускать из виду тот факт, что несмотря на недоступность соответствующих регистрационных журналов, власти Российской Федерации смогли в 2008 г. установить личности людей, которые в рассматриваемое время содержались под стражей в одной камере с заявителем, и получить от них письменные показания, подтверждающие позицию властей Российской Федерации в отношении условий содержания под стражей в 2001-2003 гг. Эти лица утверждали, что условия содержания под стражей были приемлемыми и что они не испытывали проблем, связанных с ограниченным жилым пространством в камере или с недостатком коек.

34. Заявитель не давал никаких специальных комментариев касательно достоверности и надежности тех показаний. Отмечено также, что нет никаких признаков того, что, будь то в период его заключения или позже, заявитель, пользовавшийся услугами адвоката, стремился получить какие-либо свидетельские показания в поддержку своих утверждений о неудовлетворительных условиях содержания его под ' стражей. Однако, оценивая общую картину на основе складывающуюся из всей доступной информации, в частности той, которая приводится выше в п. 15, Европейский Суд не может не принять во внимание тот факт, что в 2004 г. национальным органам власти было известно о проблеме перенаполненности данного следственного изолятора в 2001 и 2002 гг. (см. также упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу «Матюги против Российской Федерации», пп. 51-59, в отношении того же следственного изолятора в соответствующие периоды времени). Различные справки и отчеты, представленные властями Российской Федерации, содержат противоречивую информацию о том, превышало ли количество заключенных, содержащихся в изоляторе под стражей, предусмотренного проектной вместительностью в соответствии с национальными стандартами или количество коек (см. выше п. 15).

Таким образом, поскольку власти Российской Федерации не смогли привести никаких адекватных и убедительных доказательств, Европейский Суд считает, что заявитель пострадал в результате проблемы общей перенаполненности данного следственного изолятора.

35. В связи с вышеизложеным, принимая во внимание утверждения заявителя, Европейский Суд делает вывод о том, что большую часть того времени содержания под стражей в данном следственном изоляторе, заявителю время от времени приходилось довольствоваться менее чем двумя квадратными метрами пространства камеры. Кроме того, в то время как отсутствуют достаточные доказательства того, что ухудшение его зрения явилось следствием условий содержания под стражей, Европейский Суд допускает, что заявитель испытывал определенные неудобства вследствие того, что окно (-а) камеры были закрыты металлическими ставнями.

36. Европейский Суд напоминает, что в ряде дел заключенные в российских следственных изоляторах испытывали такой серьезный недостаток личного пространства, что это само по себе позволяет обосновать решение о нарушении ст. 3 Конвенции. В названных делах заявителям, как правило, предоставлялось менее трех квадратных метров личного пространства (см., для примера, Постановление Европейского Суда от 6 декабря 2007 г. по делу «Линд против Российской Федерации» (Lind v. Russia), п. 59, жалоба № 25664/05; Постановление Европейского Суда от 21 июня 2007 г. по делу «Кантырев против Российской Федерации» (Kantyrev v. Russia), пп. 50-51, жалоба № 37213/02; Постановление Европейского Суда от 29 марта 2007 г. по делу «Андрей Фролов против Российской Федерации» (Andrey Frolov v. Russia), пп. 47-49, жалоба №205/02; Постановление Европейского Суда от 16 июня 2005 г. по делу «Лабзов против Российской Федерации» (Labzov v. Russia), п. 44, жалоба № 62208/00; а также Постановление Европейского Суда от 20 января 2005 г. по делу «Ыайзит против Российской Федерации» (Mayzit v.Russia), п. 40, жалоба № 63378/00).

37. Вышеуказанные выводы являются достаточными для того, чтобы Европейский Суд мог прийти к выводу, что условия содержания заявителя под стражей в период с марта 2001 г. по июнь 2003 г. были бесчеловечными и унижающими достоинство. Соответственно, имело место нарушение ст. 3 Конвенции.

II. ПРОЧИЕ ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ НАРУШЕНИЯ КОНВЕНЦИИ

38. Заявитель также подал жалобу по ст. 3 Конвенции о том, что в изоляторе временного содержания его содержали вместе с лицами, враждебно настроенными по отношению к сотрудникам правоохранительных органов, и что его избивали как сотрудники милиции, так и лица, проводившие допрос. Он жаловался на то, что должен был изучать свое дело более трех дней без отдыха и еды, в присутствии следователя и конвоиров. Он утверждал, что продолжительность процесса по уголовному делу и его предварительное заключение противоречили положениям ст. 3 Конвенции. В соответствии со ст. 5 Конвенции заявитель также жаловался на содержание под стражей до апреля 2002 г. Наконец, в основном он жаловался по ст. 6 Конвенции на ряд допущенных нарушений, которые, с его точки зрения, привели к несправедливости процесса.

39. Однако, принимая во внимание все материалы, имеющиеся в распоряжении Европейского Суда, а также тот факт, что эти жалобы подпадают под сферу его компетенции, Европейский Суд приходит к выводу, что отсутствуют какие-либо нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Таким образом, данная часть жалобы должна быть отклонена как явно необоснованная, согласно пл. 3 и 4 ст. 35 Конвенции.

III. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

40. Ст. 41 Конвенции гласит:

«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

А. Ущерб

41. Ссылаясь на несправедливость судебного процесса в его отношении, заявитель требовал 10 000 евро за каждый месяц своего содержания под стражей с 5 марта 2001 г., и 300 ООО евро в качестве компенсации морального вреда.

42. Власти Российской Федерации оспорили данные требования.

43. Европейский Суд, прежде всего, отмечает, что большая часть. жалоб заявителя признана неприемлемыми. Он также отмечает, что первое требование, кроме того, необоснованно и не имеет отношения к установленному нарушению ст. 3 Конвенции. Принимая во внимание характер нарушения по данному делу и производя расчет на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю в качестве компенсации морального вреда сумму в размере 9 000 евро плюс любой налог, который может начисляться на указанную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

44. Заявитель требовал возмещения не подтвержденных документально гонораров адвокатов и стоимости переводческих услуг..

45. Власти Российской Федерации оспорили эти требования.

46. В соответствии с прецедентным правом Европейского Суда, заявителю полагается возмещение судебных расходов и издержек только в том случае, если было доказано, что такие расходы и издержки действительно были понесены и являлись разумными. Заявитель не представил никаких документальных доказательств, подкрепляющих его исковые требования. Европейский Суд отклоняет их как необоснованные.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

47. Европейский Суд считает, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

НА ОСНОВАНИИ ИЗЛОЖЕННОГО ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ЕДИНОГЛАСНО:

1. Признал приемлемой жалобу в части ненадлежащих условий содержания в следственном изоляторе № 55/1 г. Омска в период с марта 2001 г. по июнь 2003 г. и неприемлемой в остальной части;

2.  Постановил, что имело место нарушение ст.. 3 Конвенции;

3.  Постановил,

(а) что государство ответчик должно выплатить заявителю в течение трех месяцев с даты, когда Постановление станет окончательным в соответствии с п. 2 ст. 44 Конвенции, сумму в размере 9 000 (девять тысяч) евро, конвертированную в российские рубли по курсу, действующему на дату оплаты, плюс любой налог, который может быть начислен на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(б) что в период после истечения вышеупомянутых трех месяцев и до момента .урегулирования, заявителю подлежит выплачивать простой процент на вышеуказанные суммы по ставке, равной предельной годовой процентной ставке по займам Европейского центрального банка для периода начисления пеней, плюс три процентных пункта;

4. Отклонил остальные требования заявителя о справедливой компенсации.

Составлено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменной форме 23 сентября 2010 г. в соответствии с пп. 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Сорен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты