ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

КОЛЕСНИК ПРОТИВ РОССИИ

(Жалоба No. 26876/08)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

СТРАСБУРГ

17 июня 2010

Данное постановление вступит в силу в соответствии со Статьей 44 S: 2 Конвенции. Оно может быть подвергнуто редакционной правке.

В деле Колесник против России,

Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:
Christos Rozakis, Председателя,

Nina Vaji,

Anatoly Kovler,

Khanlar Hajiyev,

Dean Spielmann,

Giorgio Malinverni,

George Nicolaou, судей,

и Sren Nielsen, Секретаря Секции,

Посовещавшись в закрытом судебном заседании 27 мая 2010,

Выносит следующее постановление, которое было принято той датой:


ПРОЦЕДУРА

1. Дело инициировано по жалобе (No. 26876/08) против Российской Федерации, поданной в Суд в соответствии со Статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - <<Конвенция>>) российским гражданином, госпожой Ириной Батдановой Колесник, гражданкой Туркменистана, и господином Виктором Павловичем Колесник, российским гражданином, (далее - <<заявители>>), 9 июня 2008 г.

2. Заявителей представляла госпожа Рябинина, юрист, практикующий в Москве, и госпожа Цейтлина, юрист, практикующий в Санкт-Петербурге. Российское правительство (далее - <<Правительство>>) представляла госпожа Милинчук В., бывший Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека, позже новый Уполномоченный, господин Матюшкин Г.

3. Заявители жаловались на то, что после экстрадиции в Туркменистан первый заявитель мог подвергнуться жестокому обращению, могло быть нарушено ее право на уважение личной жизни, что содержание под стражей было незаконным, вопрос о законности содержания под стражей судом не решался, и что был нарушен принцип невиновности. Они ссылались на нарушение Статей 3, 5, 6 и 8 Конвенции.

4. 27 июня 2008 Председатель Палаты решил применить Правило 39 Правил Суда, указывая Правительству, что в интересах сторон и надлежащего проведения разбирательства не экстрадировать первого заявителя в Туркменистан до вынесения постановления Суда.

5. 2 марта 2009 Председатель Первой Секции решил коммуницировать жалобу Правительству. В соответствии со Статьей 29 S: 3 он также принял решение рассмотреть одновременно вопрос о приемлемости жалобы и по существу.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

6. Заявители родились в 1961 г. и 1946 г. и проживают в Тульской области.

A. Предшествующие события

7. Заявители являются супружеской парой и имеют дочь 1992 г.р. У первого заявителя также есть дочь от предыдущего брака, рожденной в 1985 г. Обе дочери являются российскими гражданками.

8. До своего приезда в Россию заявители и его дочь жили в Туркменистане. Там второй заявитель и их дочь получили российское гражданство в 2002 г. 15 ноября 2005 г. в отношении первого заявителя было возбуждено уголовное дело в связи с совершением экономических преступлений. Первого заявителя допрашивал следователь в качестве свидетеля по нескольким эпизодам и якобы угрожал.

9. 10 декабря 2005 заявители и их дочь переехали в Россию. Старшая дочь первого заявителя уже жила в России.

10. Заявители купили дом в Тульской области. В мае 2006 г. первый заявитель получила разрешение на временное проживание. В сентябре 2006 г. первый заявитель также обратился с заявлением о приобретении российского гражданства.

11. 22 февраля 2007 г. в удовлетворении ее заявления на получение российского гражданства было отказано по той причине, что в отношении нее было возбуждено уголовное дело в государстве, гражданкой которого она являлась. Представляется, что первый заявитель не обжаловал данное постановление в суд.

B. Получение убежища

12. 24 июля 2007 первый заявитель обратился в Федеральную миграционную службу (далее - <<ФМС>>) для решения вопроса о присвоении статуса беженца.

13. 26 июля 2007 ФМС отказалась рассматривать заявление по существу в связи с тем, что у первого заявителя временное разрешение на проживание, она замужем за российским гражданином и находится в розыске в Туркменистане.

14. Первый заявитель обжаловал отказ в Центральный районный суд г. Тулы. В своей жалобе она не приводила доводы относительно своего страха возвращаться в Туркменистан, поскольку она может быть подвергнута жестокому обращению, и ее разлучат с семьей.

15. 28 января 2008 Центральный районный суд г. Тулы оставил решение ФМС в силе и отказал в удовлетворении жалобы заявителя. Первый заявитель обжаловал решение суда.

16. 29 мая 2008 Тульский областной суд оставил решение первой инстанции без изменений.

17. 2 июля 2008 первый заявитель обратился с заявлением о выдаче разрешения на временное убежище в России. В своем заявлении она кратко указала, что если ее вышлют в Туркменистан, она подвергнется пыткам и другим формам жестокого обращения.

18. 23 июля 2008 первого заявителя опросили по этому вопросу, когда она находилась под стражей.

19. 25 июля 2008 ее заявление приняли к рассмотрению, а 22 октября 2008 ФМС отказал в удовлетворению заявления. Первый заявитель обжаловал решение об отказе, ссылаясь на угрозу применения бесчеловечного обращения в Туркменистане и семейные узы в России.

20. 17 февраля 2009 г. Замоскворецкий районный суд г. Москвы постановил оставить решение ФМС без изменений. Первый заявитель не обжаловал данное решение в вышестоящий суд.

C. Экстрадиция

21. 28 января 2006 г. туркменские власти, в контексте уголовного дела, возбужденного в 2005, обвинили первого заявителя в совершении экономических преступлений и фальсификации документов и объявили ее в розыск.

22. 6 сентября 2006 прокурор Копетдагского района г. Ашхабада вынес постановление о заключении первого заявителя под стражу.

23. 10 октября 2006 туркменские власти направили в Генеральную прокуратуру запрос об экстрадиции первого заявителя.

24. 15 декабря 2006 первый заявитель узнал от заместителя прокурора г. Донского, что проводится проверка лиц для экстрадиции. После этого она обратилась в различные российские органы власти с просьбой защитить ее от предполагаемого незаконного преследования туркменских властей.

25. 28 августа 2007 Московская межрайонная прокуратура подготовила отчет по результатам проверки лиц для экстрадиции.

26. 22 февраля 2008 Генеральная прокуратура Туркменистана направила письмо в Генеральную прокуратуру России, гарантируя, что в случае экстрадиции в Туркменистан первый заявитель не подвергнется преследованию по политическим основаниям.

27. 11 марта 2008 Генеральная прокуратура России вынесла постановление об экстрадиции первого заявителя в Туркменистан в связи с совершением преступлений, предусмотренных ч. 5 статьи 33, ч.ч. 1, 2, 3 чт. 218 и ч. 4(а) статьи 229 УК Туркменистана.

28. Первый заявитель обжаловал постановление об экстрадиции в Московский городской суд.

29. 5 июня 2008 Московский городской суд отказал в удовлетворении жалобы первого заявителя как необоснованной.

30. Первый заявитель обжаловал решение в тот же день. В жалобе она указала о своих страхах о жестоком обращении в Туркменистане.

31. 9 июня первый заявитель обратился в Суд с ходатайством о применении предварительных мер в соответствии с Правилом 39 Правил Суда и остановить процесс ее экстрадиции.

32. 27 июня 2008 Суд удовлетворил ходатайство и предложил России не экстрадировать первого заявителя в Туркменистан.

33. 17 июля 2008 Верховный суд России удовлетворил жалобу первого заявителя, отменил постановление от 5 июня 2008 г. и направил дело на новое рассмотрение. В то же самое время Верховный Суд установил срок содержания заявителя под стражей - 8 августа 2008 г.

34. 1 августа 2008 Московский городской суд снова отказал в удовлетворении жалобы первого заявителя на постановление об экстрадиции.

35. 16 октября 2008 г. Верховного суда России по жалобе первого заявителя отменил решение и отправил дело на новое рассмотрение.

36. В ноябре и декабре 2009 Московский городской суд обратился в МИД Туркменистана с просьбой прокомментировать жалобы первого заявителя об угрозе жестокого обращения и жалобы на несправедливое судебное разбирательство. В ответ 15 января 2009 Генеральная прокуратура Туркменистана заявила, что в случае экстрадиции первый заявитель не подвергнется ни политическому преследованию, ни пыткам или бесчеловечному или унижающему достоинству обращению или наказанию.

37. 13 февраля 2009 Московский городской суд снова оставил постановление Генеральной прокуратуры от 11 марта 2008 в силе.

38. Первый заявитель обжаловал решение. 31 марта 2009 г. Верховный суд оставил постановление от 13 февраля 2009 г. без изменений.

D. Содержание первого заявителя под стражу

1. Первый арест первого заявителя

39. 14 мая 2007 первого заявителя арестовали сотрудники милиции.

40. 16 мая 2007 заместитель прокурора г. Донского обратился в Донской городской суд с ходатайством о вынесении постановления о об избрании меры пресечения в виде заключения заявителя под стражу.

41. 18 мая 2007 Донской городской суд отказал в удовлетворении ходатайства прокурора, первого заявителя освободили в зале судебного заседания. Суд признал, среди прочего, что во время ее отъезда из Туркменистана первого заявителя не подозревали в совершении какого-либо преступления, к ней не было применено превентивных мер, ее не ограничили свободы передвижения. Также отмечено, что первый заявитель сама обратилась в МВД Тульской области в связи с объявлением ее в розыск в Туркменистане.

42. 21 мая 2007 Донская городская прокуратура обжаловала рещение. 4 июля 2007 г. Тульский областной суд отменил решение и направил дело на новое рассмотрение.

2. Второй арест первого заявителя

43. 19 августа 2007 при попытке выехать на Украину, чтобы посетить родственников, первого заявителя арестовали и отправили в СИЗО-77/6 г. Москвы.

44. 21 августа 2007 Дорогомиловский районный суд г. Москвы проверил документы относительно экстрадиции первого заявителя и удовлетворил ходатайство прокуратуры о заключении ее под стражу до 24 августа 2007 г. Первый заявитель и ее защитник заявили, что они согласились с ходатайством прокурора.

45. 24 августа 2007 Дорогомиловский районный суд г. Москвы вынес постановление о заключении первого заявителя под стражу до экстрадиции. Суд не указал сроки содержания под стражей. Первый заявитель не обжаловал постановление.

46. В октябре 2007 первый заявитель обратился с жалобой в Люблинский районный суд г. Москвы, аргументируя, что администрация СИЗО-77/6 незаконно удерживала ее под стражей, поскольку срок ее содержания уже истек.

47. 11 января 2008 Люблинский районный суд удовлетворил жалобу. Он признал, что срок содержания первого заявителя под стражей истек 19 октября 2007, и что ее содержание после этой даты является незаконным. Первого заявителя ни вызывали в суд, ни освобождали. Администрация СИЗО-77/6 обжаловала решение.

48. 28 февраля 2008 Московский городской суд проверил жалобу, отменил решение от 11 января 2008 и вынес новое решение. Кассационная инстанция заявила, что сроки, указанные в Статье 109 УПК РФ, не применяются, поскольку в России ей не предъявлено обвинения в совершении преступления.

3. Последующие постановления относительно содержания первого заявителя под стражей

49. 19 февраля 2008 Дорогомиловский районный суд г. Москвы вновы вынес постановление о заключении первого заявителя под стражу до экстрадиции, хотя к тому времени она уже находилась под стражу в течение нескольких месяцев. В постановлении не был указан срок и не было ссылок на статьи 108 или 109 УПК. Первый заявитель обжаловал указанное постановление.

50. 19 марта 2008 Московский городской суд оставил решение от 19 февраля 2008 без изменений. Сроков содержания первого заявителя под стражей не было установлено.

4. Освобождение первого заявителя

51. 11 августа 2008 Московско-смоленская прокуратура вынесла постановление об освобождении первого заявителя в соответствии с инструкциями Генеральной прокуратуры на основании постановления Верховного суда от 17 июля 2008 г., указывающего срок содержания под стражей -- 8 августа 2008.

52. 12 августа 2008 первый заявитель был освобожден, проведя 11 месяцев и 25 дней в заключении.


II. ПРИЕМЛЕМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ И МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО И ПРАКТИКА

A. Приемлемое национальное право

53. Последний обзор соответствующего российского законодательства и практики по вопросам экстрадиции иностранных граждан см. в постановлении по делу Khudyakova v. Russia, no. 13476/04, S:S: 33-48, от 8 января 2009.

B. Приемлемые международные материалы относительно ситуации в Туркменистане по правам человека

54. Обзор приемлемых международных отчетов о ситуации в Туркменистане на конец 2006 г. см. Ryabikin v. Russia, no. 8320/04, S:S: 91-98, от 19 июня 2008. В документах имеется информация о преследовании этнических меньшинств, включая русских, нарушении принципа справедливого судебного разбирательства, широко распространенном применении пыток, невыносимых условиях содержания под стражей и отсутствии доступа к задержанным со стороны независимых организаций, адвокатов и родственников. Различные межправительственные и неправительственные организации охарактеризовали ситуацию с правами человека в Туркменистане <<катастрофичной>>, <<очень плохой>> и <<одной из худших тоталитарных систем в мире>>.

55. Самые последние достижения в Туркменистане после вступления в полномочия нового президента в конце 2006 г. описываются следующим образом. Фридом Хаус написал в своем докладе <<Худшие из Худших 2009>> - Туркменистан 3 июня 2009:

"Судебная система подчиняется президенту, который назначает и снимает судей без судебного рассмотрения. Власти часто отказывают в реализации прав, включая право на публичное разбирательство и доступ к правовой помощи. Тюрьмы переполнены, в них нехватка надлежащего питания и медицинского ухода, международным организациям не разрешается посещать тюрьмы."

56. В своем отчете Международная Амнистия от 28 мая 2009 г. сделала вывод:

"Повсеместная безнаказанность полиции, силовых ведомств и других органов власти. ...

Дискриминация этнических меньшинств продолжается, четко проявляется через ограниченный доступ к работе и высшему образованию."

57. Последний отчет Госдепартамента США опубликован в апреле 2010 (http://www.state.gov/g/drl/rls/hrrpt/2009/sca/136095.htm). В связи с ситуацией в 2009 г., отчет содержит следующую информацию:

"Хотя в некоторых регионах есть небольшие достижения, правительство продолжает совершать серьезные преступления, а ситуация с правами человека остается неблагоприятной. ...

58. Министерство иностранных дел отметило в своей последней публикации, Ежегодный отчет по правам человека 2009: Туркменистан, март 2010 (доступен на сайте www.ecoi.net):

"В 2009 были сообщения о том, что Туркменистан отходит от предыдущих достижений и обязательств по правам человека. ...

Условия в местах содержания остается чрезвычайно неблагоприятными. Туркменское правительство до сих пор не предоставило Международному Комитету Красного Креста доступ к туркменским тюрьмам."

C. Уголовное право Туркменистана

59. Статья 218 УК РФ (принятого в 1997) предусматривает, что изготовление фальшивых документов, использование и продажа фальшивых документов или печатей подлежит наказанию в виде принудительных работ на срок до 2 лет, или лишением свободы на срок до 2 лет. Данные преступления, совершенные повторно, подлежат наказанию в виде лишения свободы до 4 лет.

60. Статья 229 S: 4 предусматривает, что незаконная растрата средств, совершенная группой лиц или причинившая значительный ущерб, подлежит наказанию в виде лишения свободы от 6 до 12 лет, с или без конфискации имущества.


ПРАВО

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 КОНВЕНЦИИ

61. Первый заявитель жаловался на то, что ее экстрадиция в Туркменистан нарушило бы Статью 3 Конвенции, которая гласит следующее:
"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию."

A. Критерий лица (ratione personae)

62. Правительство оспаривало, что первый заявитель не может рассматриваться жертвой нарушения Конвенции, поскольку постановление Генеральной прокуратуры от 11 марта 2008 г. осталось неисполненным и останется таковым до вынесения постановления Судом.

63. Суд отмечает исключительный характер применения понятия <<жертва>> в делах по нарушениям Статьи 3, связанных с экстрадицией, а именно <<по причине предвиденных последствий>> (см. Soering v. the United Kingdom, от 7 июля 1989, S: 90 Series A no. 161). Также Суд отмечает, что постановление Генеральной прокуратуры от 11 марта 2008 г. об экстрадиции первого заявителя было оставлено в силе Верховным судом и вступило в законную силу. Соответственно, Суд отклоняет данное возражение.

B. Приемлемость

64. Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной в значении Статьи 35 S: 3 of the Convention. Суд также отмечает, что жалоба не может быть признана необоснованной и по другим причинам. Следовательно, жалоба должна быть признана приемлемой.

C. По существу

1. Пояснения сторон

65. Первый заявитель жаловался, что постановление об экстрадиции ее в Туркменистан было бы реальной угрозой подвергнуться пыткам, бесчеловечному или унижающему достоинству или обращению, противоречащему Статье 3 Конвенции. Ссылаясь на постановление Суда по делу Soldatenko v. Ukraine, она аргументировала, что <<само по себе задержание в качестве подозреваемого в такой ситуации дает достаточные основания полагает, что ей (заявителю) будет угрожать серьезная опасность подвергнуться обращению, противоречащего Статье 3 Конвенции (см. Soldatenko v. Ukraine, no. 2440/07, S: 72, от 23 октября 2008). Первый заявитель отмечал, что российские власти не приняли во внимание аргументов жестокого обращения, поскольку они ссылались на материалы, которые были либо незавершенными, такие как заявления МИДа РФ, или пристрастными, такие как письма из Генеральной прокуратуры Туркменистана. Заявительница также считает, что отправив письмо непосредственно туркменским властям с указанием на ее заявления о предполагаемом жестоком обращении и отсутствии гарантий справедливого судебного разбирательства, Московский городской суд подверг ее даже большему риску преследования, поскольку она могла восприниматься как диссидент и лицо, которое опорочило имидж Туркменистана за границей.

66. Правительство оспаривало данные заявления. Оно ссылалось на четко выраженные заверения Генеральной прокуратуры Туркменистана в отношении дела первого заявителя. Власти также указывали на законодательство Туркменистана, которое запрещало пытки, бесчеловечное или унижающее достоинство обращение и наказание, и объявило, что никто не может быть ограничен в реализации его прав, признал виновным или подвергал наказанию в соответствии с законом. Правительство отметило, что Туркменистан является стороной Конвенции ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство обращения или наказания (1999).

2. Оценка Суда

67. В соответствии с прецедентной практикой Суда необходимо проверить, могли ли предвиденные последствия экстрадиции первого заявителя в Туркменистане привести к нарушению Статьи 3 Конвенции. Поскольку ее не выслали в связи с указанием Суда на принятие предварительных мер согласно Правилу 39 Правил Суда (Y. v. Russia, no. 20113/07, S:S: 74-82, от 4 декабря 2008).

68. Суд отмечает, что свидетельства ряда объективных источников, кратко изложенные выше, говорят о крайне плохих условиях содержания под стражей, а также что жестокое обращение и пытки продолжают вызывать озабоченность всех наблюдателей ситуации в Туркменистане. Он также отмечает, что точная информация о ситуации с правами человека в Туркменистане и, в частности, о местах заключения, является скудной и трудно проверяемой ввиду исключительно ограничительного характера существующего политического режима, называемого "одним из наиболее репрессивных и закрытых государств в мире", и систематического отказа туркменских властей разрешить международным или просто неправительственным наблюдателям провести мониторинг в местах заключения (см. Soldatenko, cited above, S: 71; Ryabikin, cited above, S:S: 116, 119; and Garabayev v. Russia, no. 38411/02, S: 78, ECHR 2007-VII).

69. Суд отмечает, что указанная оценка была сделана в 2007 и 2008. Последние отчеты правительственных и неправительственных наблюдателей (см. параграфы 62-63 выше) не демонстрируют улучшения ситуации в Туркменистане по наиболее важным вопросам.

70. Суд также признает, что он не может исключать тот факт, что заявление Московского городского суда, направленное властям Туркменистана, в котором сообщалось о деле заявителя, о характере ее жалоб на ситуации в Туркменистане, мог представлять более серьезную угрозу для заявителя. Нужно отметить, что сам первый заявитель не предпринимал никаких мер, чтобы сообщить властям Туркменистана о жалобах на жестокое обращение и тем самым создать <<нежелательную>> публичность вокруг ее дела (см. N. v. Finland, no. 38885/02, S: 165, 26 июля 2005).

71. Суд учитывает аргумент Правительства о том, что жалобы первого заявителя на угрозу жестокого обращения были проверены в национальных судах и отклонены. Однако Суд напоминает, что в делах, касающихся иностранцев, столкнувшихся с высылкой или экстрадицией, он вправе сравнить материалы, представленные Правительством с другими материалами, представленными достоверными и объективными источниками (см. Salah Sheekh v. the Netherlands, no. 1948/04, S: 136, ECHR 2007-I (extracts), and Saadi v. the United Kingdom [GC], no. 13229/03, S:S: 131, ECHR 2008-...).

72. Суд признает, что отказ судов в удовлетворении жалоб заявителя основывался на предположении, что она ссылалась на общую информацию, не учитывая ее личные обстоятельства (см. параграф 37 выше). Однако, учитывая информацию о ситуации в Туркменистане, и о том факте, что первого заявителя обвиняли в совершении преступлений, которые подлежат наказанию в виде лишения свободы на длительный срок (см. параграфы 59-60 выше), Суд признает, что у нее были достаточные основания, чтобы бояться, что ей грозит подвергнуться обращению, противоречащему Статье 3 Конвенции.

73. В предыдущих постановлениях Суд также не мог принять дипломатические заверения Правительства Туркменистана, поскольку было бы трудно проверить, были ли бы они выполнены (см. Ryabikin, cited above, S: 120, и Soldatenko, cited above, S: 73). Суд также заявил, что Суд уже признал, что самих по себе дипломатических заверений недостаточно, чтобы обеспечить надлежащую защиту от риска подвергнуться жестокому обращению, поскольку из достоверных источников известно, что практика, применяемая властями, явно противоречит принципам Конвенции (см. Saadi, cited above, S:S: 147-148). Также в настоящем деле Суд не может согласиться с Правительством, что заверений Правительства Туркменистана достаточно для обеспечения защиты первого заявителя от серьезной угрозы жестокого обращения в случае экстрадиции.

74. В связи с вышеизложенным, Суд признает, что экстрадиция первого заявителя в Туркменистан было бы нарушением Статьи 3 Конвенции.

II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 5 КОНВЕНЦИИ

75. Первый заявитель жаловался на то, что ее содержание под стражей до экстрадиции было незаконным. Она также заявляла, что у нее не было средств для оспаривания законности ее содержания. Соответствующие части Статьи 5 предусматривают:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом: ...

(f) законное задержание или заключение под стражу лица с целью предотвращения его незаконного въезда в страну или лица, против которого принимаются меры по его высылке или выдаче. ...

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным. ..."

76. Правительство оспаривало указанное требование. Оно заявляло, что положения российского закона, регулирующие содержание лиц под стражей до экстрадиции, достаточно четко сформулированы. В соответствии с постановлением Конституционного суда от 4 апреля 2006 г. No. 101-O, положения статьи 466 и Глава 13 УПК применимы к случаям содержания под стражей. Правительство отметило, что первый заявитель предстал перед судом в течение 48 часов после ее задержания. В соответствии со статьей 109 УПК РФ ее содержание под стражей не могла превышать 12-месячный срок, хотя она находилась под стражей 11 месяцев 25 дней. Правительство заявило, что она использовала соответствующие положения российского уголовного процессуального законодательства и обжаловала постановления о задержании и содержании ее под стражей в вышестоящие инстанции. Она также могла использовать статью 125 УПК, которая позволяла сторонам процесса обжаловать в суде постановления следователей.

77. Заявители настаивали на своих жалобах.

A. Приемлемость

78. Суд отмечает, что указанная жалоба не является явно необоснованной в значении Статьи 35 S: 3 Конвенции. Суд также отмечает, что жалоба не является неприемлемой и по другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть признана приемлемой.

B. По существу

1. Предполагаемое нарушение Статьи 5 S: 1 Конвенции

79. Стороны не оспаривают, что первый заявитель содержался под стражей в период с 19 августа 2007 и 12 августа 2008 с целью экстрадиции в Туркменистан. Следовательно, применимы положения Статьи 5 S: 1 (f). Стороны оспаривают, было ли содержание под стражей законным.

80. Эта норма не требует признания обоснованной необходимости содержания под стражей лица, в отношении которого предпринимаются меры по выдаче, например, с целью предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться. В этой связи статья 5 S: 1 (f) предусматривает иной уровень защиты, чем статья 5 S: 1 (c). Единственное требование подпункта (f) состоит в том, что "предпринимаются меры по его выдаче". Следовательно, в целях статьи 5 S: 1 (f) несущественно, является ли решение о высылке обоснованным в соответствии с национальным законодательством или Конвенцией (см. onka v. Belgium, No. 51564/99, S: 38, ECHR 2002-I, и Chahal v. the United Kingdom, постановление от 15 ноября 1996 года, Reports of Judgments and Decisions 1996-V, S: 112).

81. Тем не менее, Суд повторяет, что в его компетенцию входит установить, было ли задержание заявителя <<законным>> в соответствии со статьей 5 S: 1 (f), обращая особое внимание на гарантии, предусмотренные национальным законодательством. При рассмотрении <<законности>> заключения под стражу, включая вопрос о соблюдении <<порядка, установленного законом>>, Конвенция в основном отсылает к национальному законодательству и устанавливает обязательство соблюдать материальные и процессуальные нормы национального законодательства. Однако Конвенция также требует, чтобы любое лишение свободы соответствовало целям статьи 5, а именно - защите лиц от произвола (см. Amuur v. France, постановление от 25 июня 1996 года, Reports of Judgments and Decisions 1996-III, S: 50). Поскольку согласно статье 5 S: 1 неисполнение требований национального закона ведет к нарушению Конвенции, следовательно, Суд может и должен, использовать свою компетенцию для рассмотрения такого требования, заявленного в жалобе. (см. Benham v. the United Kingdom, постановление от 10 июня 1996, Reports 1996-III, S: 41).

82. Что касается настоящего дела, Суд отмечает, что Правительство, ссылаясь на толкование Конституционного Суда, оспаривало, что содержание первого заявителя под стражей до экстрадиции регулировалось положениями УПК. Действительно первого заявителя доставили в суд в течение 48 часов после ее ареста. 24 августа 2007 Дорогомиловский районный суд г. Москвы вынес постановление о содержании заявителя под стражей до экстрадиции. Однако Суд отмечает, что, во-первых, в постановлении не было установлено сроков, а, во-вторых, после истечения первоначального максимального двухмесячного срока, судом срок не был продлен. Положения, регулирующие общие условия заключения под стражу (Статья 108 УПК), устанавливают двухмесячный срок содержания под стражей. Судья может продлить срок до 6 месяцев. Дальнейшее продление срока может быть осуществлено в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений. Поэтому предполагая, что постановление Дорогомиловского районного суда являлось законным основанием для первоначального заключения под стражу, после истечения двухмесячного срока, т. е. с 19 октября 2007 г., мера пресечения в виде заключения под стражей перестала быть законным.

83. Более того, Суд отмечает, что первый заявитель обжаловал продление срока содержания под стражей. 11 января 2008 г. Люблинский районный суд г. Москвы признал, что содержание под стражей с 19 октября 2007 г. было незаконным. Однако, данное постановление не послужило основанием для освобождения первого заявителя. Оно было обжаловано в Московский городской суд 28 февраля 2008 г., который указал, что сроки, предусмотренные УПК не применяются к первому заявителю. Городской суд указал, что поскольку в первоначальном постановлении Дорогомиловский районный суд не указал сроков содержания под стражей, жалобу заявителя необходимо отклонить (см. параграфы 47-48 выше).

84. 19 февраля 2008 Дорогомиловский районный суд снова вынес постановление о заключении первого заявителя под стражу, не указывая на шесть месяцев, которые она уже провела под стражей на тот момент. Данное постановление, обжалованное в Московский городской суд 19 марта 2008, также не содержало сроков заключения под стражу (см. параграфы 49-50 выше).

85. Только 17 июля 2007 г. Верховный Суд установил срок содержания под стражей первого заявителя -- 8 августа 2008 г. (см. параграф 33 выше). Первого заявителя освободили 12 августа 2008 г..

86. Поэтому Суд признает, что, допуская, что содержание первого заявителя под стражей, в период с 19 августа до 19 октября 2007 г. можно считать законным в соответствии с положениями национального законодательства, после 19 октября 2007 г. содержание под стражей перестало быть законным. Последующие постановления судов от 19 и 28 февраля, 17 июля 2008 г. не содержали ссылки на соответствующее национальное законодательство, регулирующее содержание под стражей, и не указали сроки и достаточные основания для продления содержания под стражей, в нарушение статьи 109 S: 2 УПК.

87. При таких обстоятельствах Суд признает, что содержание первого заявителя под стражей до экстрадиции было незаконным в целях Статьи 5 S: 1 Конвенции. Соответственно, имело место нарушение данного положения.

2. Предполагаемое нарушение Статьи 5 S: 4 Конвенции

88. Ранее Суд признал, что положения УПК РФ не наделяют заявителя правом инициировать судебное рассмотрение законности его содержания под стражей. Поэтому Суд признал, что в формулировке статей 108 и 109 не содержится указаний на то, что подобное рассмотрение может быть инициировано лицом, заключенным под стражу, так как ходатайство прокурора о продлении срока содержания под стражу является необходимым условием возбуждения соответствующего производства. Суд уже признал выше, что заключение первого заявителя под стражу было назначено в нарушение соответствующего национального законодательства, и, следовательно, первого заявителя лишили возможности добиваться судебного рассмотрения законности его содержания под стражей (см. Nasrulloyev v. Russia, no. 656/06, S: 88, 11 October 2007; Ismoilov and Others v. Russia, no. 2947/06, S: 153, 24 April 2008; and Ryabikin, cited above, S: 139). Что касается ссылки Правительства на статью 125 УПК, Суд отмечает, что жалоба заявителя на незаконность ее содержания под стражей первоначально была удовлетворения Люблинским районным судом. Однако указанным постановлением заявитель не был освобожден, оно было отменено Московским городским судом, который решил, что первый заявитель не подпадает под положения УПК РФ, поскольку в России ей не предъявлено обвинения в совершении преступления (те же самые выводы, см. Nasrulloyev, cited above, S: 89, и Ryabikin, cited above, S: 140).

89. Из этого следует, что первый заявитель не располагал каким-либо средством правовой защиты, при помощи которого законность его содержания под стражей могла быть рассмотрена судом. Следовательно, имело место нарушение Статьи 5 S: 4 Конвенции.

III. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 S: 2 КОНВЕНЦИИ

90. Первый заявитель жаловался, что постановления прокуратуры РФ и судов нарушили принцип невиновности, поскольку в них было указано, что она совершила преступления в Туркменистане. Они ссылались на Статью 6 S: 2 Конвенции.

91. Правительство оспаривало данный аргумент.

92. Суд отмечает, что постановления прокурора Московской межрайонной прокуратуры от 28 августа 2007 г. и Генеральной прокуратуры от 22 февраля 2008 г. об экстрадиции первого заявителя четко указывали на документы, представленные властями Туркмении, в соответствии с которыми заявителя обвинили в совершении преступлений (см. параграфы 25 и 27 выше). Также постановления судов о законности постановления об экстрадиции описывали обвинения, выдвинутые против первого заявителя в Туркменистане (см. параграф 37 выше). При таких обстоятельствах Суд не считает, что заявления, сделанные российскими чиновниками, декларируют вину первого заявителя, а скорее всего описывают <<подозрение>>, которое легло в основу запроса об экстрадиции и последующего постановления о ее экстрадиции (по сравнению с Ismoilov, указано выше, S: 171).

93. Из этого следует, что данная часть жалобы явно необоснованна и должна быть отклонена в соответствии со Статьей 35 S:S: 3 и 4 Конвенции.

IV. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 8 КОНВЕНЦИИ

94. Заявители жаловались на то, что экстрадиция первого заявителя в Туркменистан приведет к нарушению их права на уважение семейной жизни. Они ссылались на Статью 8 Конвенции.

95. Правительство оспорило указанный аргумент.

96. Предполагая, что данную жалобу нужно признать приемлемой, с учетом вышеуказанного признания относительно нарушения статьи 3, Суд считает, что нет необходимости в настоящем деле рассматривать, имело ли место нарушение Статьи 8 (см. Hilal v. the United Kingdom, no. 45276/99, S: 71, ECHR 2001-II).

V. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

97. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного возмещения, Суд, в случае необходимости, присуждает выплату справедливой компенсации потерпевшей стороне".

A. Ущерб

98. Заявители заявили, что в результате нарушений они перенесли моральные страдания. Вопрос о сумме компенсации они оставили на усмотрение Суда.

99. Правительство оспаривало, что заявителям был причинен моральный вред; или в качестве альтернативы достаточной компенсацией является признание нарушения.

100. Суд признал, что экстрадиция первого заявителя в Туркменистан являлась бы нарушением Статьи 3. Суд также признал нарушение двух положений Статьи 5 в отношении первого заявителя. Суд согласен, что первому заявителю был причинен моральный вред, который не может быть компенсирован только признанием нарушений, и считает приемлемым присудить ей 24,000 euros (EUR).

B. Судебные расходы и издержки

101. Заявители требовали в общей сложности 78 250 рублей (EUR 1,739) в качестве судебных расходов и издержек, понесенных в национальных судах и EUR 4,930 - понесенных в Суде. В подтверждение своих требований заявители представили соглашения с двумя юристами: госпожой Цейтлиной и господином Гайтаевым, а также подробное описание работы, проведенной госпожой Рябининой. Почасовая оплата работы юристов по представительству в Суде была установлена в размере EUR 100, в то время как оплата услуг в национальных судах была определена в определенном размере. Кроме данных сумм заявители требовали оплаты почтовых и административных расходов в размере 7% от расходов на предоставление юридических услуг.

102. Правительство поставило под вопрос необходимость и обоснованность расходов.

103. С учетом прецедентной практики Суда заявитель имеет право на возмещение судебных расходов и издержек, если он покажет, что данные расходы были реально понесены, были необходимы и обоснованны. В настоящем деле с учетом имеющихся документов и вышеуказанных критериев Суд считает обоснованным присудить заявителям EUR 6,679.

C. Процентная ставка

104. Суд считает, что процентная ставка равна процентной ставке Европейского центрального банка плюс три процента, если требуемая сумма не будет выплачена в трехмесячный срок.


НА ОСНОВАНИИ ВЫШЕ ИЗЛОЖЕННОГО, СУД ЕДИНОГЛАСНО

1. Объявляет жалобу в части Статей 3, 5 и 8 приемлемой, в остальной части - неприемлемой;

2. Постановляет, что экстрадиция первого заявителя в Туркменистан нарушила бы Статью 3 Конвенции;

3. Постановляет, что имело место нарушение Статьи 5 S:S: 1 и 4 Конвенции;

4. Постановляет, что нет необходимости рассматривать жалобу в части нарушения Статьи 8 Конвенции;

5. Постановляет

(a) что государство-ответчик должен выплатить организации-заявителю в течение трех месяцев с даты, когда постановление вступит в законную силу в соответствии со Статьей 44 S: 2 Конвенции, следующие суммы в пересчете на национальную валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день вынесения постановления, а также уплатить необходимые налоги:

(i) EUR 24,000 в качестве компенсации морального вреда первому заявителю плюс любой налог, который необходимо оплатить;

(ii) EUR 6,679 в качестве судебных расходов и издержек плюс любой налог, который заявителям необходимо оплатить;

(b) что простые проценты по ставке Европейского центрального банка начисляются на эту сумму по истечении вышеупомянутого трехмесячного срока до момента фактической уплаты плюс три процента.

Совершено на английском языке, и вынесено в письменной форме 17 июня 2010 г., на основании Правила 77 S:S: 2 и 3 Правил Суда.


Soren Nielsen Christos Rozakis

Секретарь Председатель

Текст русского перевода данного решения взят с сайта общественного объединения "Сутяжник" (http://www.sutyajnik.ru/).