ПЯТАЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО «НАБОЙЩИКОВ против РОССИИ»

(Жалоба № 21240/05)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

СТРАСБУРГ

27октября 2011 г.

Данное постановление вступит в силу в порядке, установленном пунктом 2 статьи 44 Конвенции. Может быть подвергнуто реданционной правке.

По делу «Набойщиков против России»,

Европейский  Суд  по  правам  человека  (Пятая  Секция),  заседая Палатой, в состав которой вошли:

Дин Шпильман, Председатель,

Элизабет Фура,

Карел Юнгвирт,

Боштьян М. Зупанчич,

Анатолий Ковлер,

Изабель Берро-Лефевр,

Ангелика Нюссбергер, судьи,

и Клаудия Вестердик, Секретарь Секции,

проведя заседание 4 октября 2011 г. за закрытыми дверями,

выносит следующее постановление, принятое в тот же день:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело было инициировано на основании жалобы (№ 21240/05), поданной   29   апреля   2005 г.    против   Российской   Федерации   в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - «Конвенция») гражданином Российской Федерации Сергеем Викторовичем     Набойщиковым (далее - «заявитель»).

2. Интересы заявителя, которому была предоставлена юридическая помощь,  представлял К.П. Краковский, адвокат, практикующий в г.Москве.   Интересы властей Российской Федерации (далее   -«Власти») представлял Г. Матюшкин, Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека.

3. В частности,  заявитель утверждал,  что  подвергся жестокому обращению   со стороны сотрудников государственных органов и последующее расследование его жалоб было неэффективным.

4. 2 марта 2009 г. Председатель Пятой Секции принял решение уведомить Власти о поданной жалобе. Также Суд решил рассмотреть жалобу по   существу одновременно с решением вопроса о её приемлемости (пункт 1 статьи 29).

ФАКТЫ

1. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5. Заявитель, 1956 года рождения, проживает в г. Ростове-на-Дону.

А. Происшедшее 3 октября 2003 года

6. Стороны не сходятся во мнениях относительно событий, произошедших 3  октября 2003  года. Их версии могут быть кратко изложены следующим образом.

1. Версия событий, представленная заявителем в жалобе, поданной в Суд 19 декабря 2005 года

7. 2 октября 2003 года заявитель увидел, как инспектор милиции получает взятку за разрешение проехать на запрещенную территорию, и уведомил об этом инциденте соответствующий правоохранительный орган. Так как за уведомлением не последовало никаких действий, заявитель решил провести независимое расследование и выяснить, сколько автомобилей было допущено на запрещенную территорию. Вечером 3 октября 2003 года он был остановлен охраной Стрелковой команды № 16 Ростовского отряда отдела вневедомственной охраны Северо-Кавказской железной дороги. Его  обыскали и привели в караульное помещение, где жестоко избили.  Сотрудник отряда С. несколько раз выстрелил по ногам заявителя из автомата Калашникова и нанес ему серьезные ранения.

2.   Версия  событий, представленная  Властями  на  основании внутреннего расследования.

8.  3 октября 2003 года в 2:00 заявитель проник на запрещенную территорию,  охраняемую Стрелковой командой №16 Ростовского отряда отдела вневедомственной охраны, отвечающей за безопасность железнодорожного   моста   сектора   Заречная   -   Батайск   Северо-Кавказской железной дороги.

9. Заявитель открыл огонь по автомобилю, принадлежавшему сотруднику стрелковой  команды  С.,  в связи  с чем был задержан последним.

10. Сотрудники стрелковой команды Л. и С. препроводили заявителя в караульное помещение. Войдя в караульное помещение, они прошли по   направлению к комнате начальника караула, а сотрудник Н. отошел на   кухню, чтобы позволить  им пройти. Сотрудник Л. шел замыкающим.

11. Неожиданно заявитель повернулся и попытался ударить сотрудника С. ножом. Так как последний не успел достать из кобуры пистолет, он    скомандовал сотруднику Л. подать автомат и предупредил заявителя. После   того как предупреждение было повторено в адрес приближающегося заявителя, оператор стрелковой команды С. выстрелил в сторону от заявителя, попав в огнетушитель, который начал выпускать пену.  Сотрудникам стрелковой  команды было трудно видеть и дышать, поэтому они покинули помещение. После того как пена осела, С. снова вошел в помещение и увидел заявителя, прятавшегося за дверным косяком. Заявитель выскочил в коридор и снова попытался ударить стрелка С. ножом. Стрелок С. отскочил назад, но далыпе отбежать не смог, так как путь ему преградил стрелок Л. Сотрудник стрелковой команды С., все еще державший автомат, предупредил заявителя и выстрелил в пол рядом с ним. Заявитель отскочил в сторону, но продолжал угрожать. Опасаясь за свою жизнь, С. выстрелил два раза, целясь в ноги заявителю. Заявитель направился к комнате начальника караула, крича, что намерен взорвать помещение. С. последовал за ним и увидел заявителя в куртке и фуражке стрелка сидящим на диване, по его ногам текла кровь. С. заметил, что телефонные провода были перерезаны. Он приказал стрелку Н. позвонить в милицию и в «Скорую помощь», а сам совместно с Л. принялся оказывать первую помощь. Нож был впоследствии найден на спинке дивана.

3. Версия событий, представленная заявителем в ответ на утверждения Властей.

12. Заявитель, страдавший хроническим психическим расстройством в форме параноидальной шизофрении, подозревал, что сотрудники Стрелковой команды № 16 сотрудничали с террористами. Днем 2 октября 2003 года он подъехал к запрещенной территории на велосипеде    и    потребовал,    чтобы    охрана прекратила пропуск автомобилей. Не достигнув желаемого результата, 3 октября 2003 года в 2:00 заявитель проник на запрещенную территорию, где он, судя по всему, попытался обстрелять машину сотрудника стрелковой команды С., который задержал его, находясь при этом в состоянии опьянения.

13. После безуспешных попыток найти у заявителя оружие С. провел его в караульное помещение, где, вместе с Л. и Н., начал избивать заявителя, пытаясь отомстить за поврежденный автомобиль. Большинство травм были нанесены ударами ногой в паховую область. Поняв, что заявитель страдает   умственным расстройством, С. выстрелил в него, но промахнулся и попал в огнетушитель. Когда пена осела, С. в ярости вернулся в помещение и выстрелил в заявителя три раза, два из которых пришлись по ногам заявителя и один в пол. С. впоследствии подложил нож в здание с тем, чтобы подтвердить свои доводы о том, что заявитель напал на него.

B. Последствия происшедшего и вред, причиненный здоровью заявителя.

14.  Сразу же после инцидента заявитель был доставлен в больницу, где были диагностированы огнестрельные ранения левой и правой голени, ранение левой подколенной артерии, гангрена левой нижней конечности и уретрит. Левую ногу ему ампутировали 14 октября 2003 года, после чего ему была присвоена вторая группа инвалидности. Ампутированная конечность не сохранилась, информации о точках входа и выхода пули в медицинских документах не содержится.

15. Заявитель представил объяснения некоторых своих друзей и родственников, которые показали, что  до инцидента они знали заявителя как весьма здорового человека в хорошей физической форме и что лишь после инцидента он начал жаловаться на боли в паховой области , когда друзья посещали его в больнице. В частности, двое из них заявили, что 8 октября 2003 года, вынося используемое заявителем судно, они заметили в моче присутствие крови.

16. 18 ноября 2003 года заявитель проконсультировался с урологом в        муниципальной больнице, и тот диагностировал катетерассоцированный уретрит . 22 декабря 2003 года ему поставили диагноз:   хронический   цистит   и пиелонефрит. Не исключались патологические отверстия мочевого пузыря и уретры, а также другие повреждения мочевого пузыря.

17. 24 марта 2004 года заявитель обратился в транспортную прокуратуру Северного Кавказа с жалобой на то, что его мочеполовая система была   повреждена в результате избиений со стороны сотрудников стрелковой команды в день инцидента.

18. В различные дни медицинский персонал, опрашиваемый в ходе расследования инцидента, показал, что других телесных повреждений, кроме огнестрельных ранений, обнаружено не было. Брюки, которые были на заявителе на момент инцидента и впоследствии снятые с него в больнице перед операцией, были утеряны или выброшены.

19. В период с 2005 по 2009 год заявитель прошел несколько курсов лечения в стационаре, в том числе несколько операций на органах мочеполовой системы. В настоящее время он вынужден использовать нефростом (катетер, удаляющий мочу прямо из почек).

C. Последующее расследование происшедшего

20. 3 октября 2003 года следователь транспортной прокуратуры г. Ростова осмотрел место происшествия. В тот же день охранники, присутствовавшие при инциденте, прошли тест на наличие алкоголя в крови при помощи алкотестера. Результаты С. были зафиксированы как на нулевые.

21. 9 октября 2003 года заместителем транспортного прокурора г. Ростова  было   возбуждено  уголовное  дело   по  факту   причинения тяжких телесных повреждений заявителю. Последнему был присвоен процессуальный статус свидетеля.

22. Расследование проводилось ЛОВД на  станции Батайск Ростовской области.

23. 23 октября 2003 года заявитель был вызван для допроса, однако отказался давать показания, ссылаясь на плохое самочувствие.

24. В октябре и ноябре 2003  года следствием были получены результаты   медицинской  экспертизы и судебных баллистических экспертиз, были допрошены свидетели.

25. 15 декабря 2003 года судебно-психиатрическая экспертиза установила,      что заявитель страдает формой  хронической параноидальной шизофрении.

26. Постановлением от 9 января 2004 года следователь ЛОВД г. Батайска   прекратил расследование в отношении  С. в связи с отсутствием состава преступіения. Постановление было основано на показаниях отца заявителя   и   охранников,   присутствовавших при инциденте,  а также на результатах  нескольких экспертиз. Тем не менее, 15 марта 2004 года заместитель транспортного прокурора г. Ростова  отменил  данное  постановление в  связи  с  ненадлежащей юридической квалификацией действий заявителя и С., а также  ввиду того, что заявитель не был допрошен и не были собраны   подробные сведения   о   личности    и   способностях   заявителя,  дело было возвращено для дальнейшего расследования.

27. 24 марта 2004 года заявитель обратился с ходатайством о присвоении ему статуса потерпевшего по уголовному делу.  Это ходатайство было отклонено следователем на следующий день на том основании,   что  заявитель  страдал  умственным  расстройством. 30 марта 2004 года следователь позволил жене заявителя выступать в качестве его законного представителя и получил   объяснения   у заявителя.

28. В неуказанный день заявитель нанял адвоката.

29. В ответ на жалобы адвоката заявителя 22 апреля и 27 мая 2004 года заместитель транспортного прокурора г. Ростова и заместитель прокурора Ростовской области соответственно отказались присвоить заявителю статус потерпевшего, так как причинение вреда здоровью заявителя не было неправомерным.

30. Постановлениями от 15 мая 2004 года следователь снова прекратил  производство  по уголовному  делу в отношении С. за отсутствием состава преступления иотказал в возбуждении уголовного дела в отношении заявителя в связи с его невменяемостью. В частности, постановление о   прекращении уголовного дела в отношении С. было основано на показаниях заявителя, начальника стрелковой команды №  16, экспертов,  медицинского персонала и милиции, а также на результатах следственных экспериментов. Копия последнего постановления была направлена заявителю.

31. Тем не менее, 4 июня 2004 года эти  постановления были отменены надзирающим прокурором, и дело было направлено для проведения дальнейшего расследования. Прокурор отметил, что не была дана надлежащая правовая квалификация умышленной порчи имущества и угрозам убийства со стороны заявителя по отношению к сотрудникам отдела вневедомственной охраны, а также отметил, что было необходимо провести дополнительное психиатрическое обследование с тем, чтобы выяснить, нуждается ли заявитель в принудительном лечении.

32.  11 июня 2004 года следователь отклонил  ходатайство адвоката заявителя о предоставлении копии постановления от 15 мая 2004 года о прекращении  уголовного дела в отношении С., и о предоставлении результатов медицинской и судебной экспертизы. Он также отклонил ходатайство  адвоката о  предоставлении результатов экспертизы  о законности использования стрелком С. огнестрельного оружия, однако удовлетворил  его ходатайство об ознакомлении  с постановлением прокурора от 4 июня 2004 года.

33. 30 июня 2004 года следователь уведомил адвоката и жену заявителя   о   результатах трех психиатрических и медицинских судебных экспертиз.

34.   Постановлениями  от  7  июля  2004  года  следователь  снова прекратил уголовное дело в отношении С. и отказался  возбудить уголовное дело в отношении заявителя по тем же причинам, что и раныпе. Копия последнего постановления была направлена заявителю.

35. В ответ на жалобу жены заявителя 27 сентября 2004 года заместитель прокурора Ростовской области отменил постановление от 7   июля 2004 года и вернул дело для дальнейшего расследования. Заместитель   прокурора       подтвердил, что следователь не дал надлежащей правовой квалификации порче имущества  заявителем, и не установил точных мест входа и выхода пуль применительно к ранениям заявителя, а также не определил, могли ли подобные раны быть нанесены лишь одним  выстрелом.  По мнению заместителя прокурора, следствие также не проверило противоречия между двумя судебно-психиатрическими экспертизами, касающимися необходимости принудительного лечения заявителя.

36. 13 октября 2004 года следователь вновь отказался присвоить заявителю статус потерпевшего по делу. Это постановление было оставлено в силе 5 ноября 2004 года.

37. 28 декабря 2004 года следователь уведомил адвоката и жену заявителя о результатах последних психиатрических и медицинских судебных экспертиз. В тот же день он снова вынес постановления о прекращении уголовного дела в отношении С. за отсутствием состава преступленняи об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении заявителя в связи с его  невменяемостью. Описание событий, представленное властями, в ходе следствия не менялось.

II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА

А. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 2002 года

38. Статья 42 Кодекса определяет потерпевшего как физическое лицо,        которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный    вред.    Далее    статья   уточняет,   что потерпевший имеет право, в числе прочего, знать о предъявленном обвиняемому обвинении, участвовать с разрешения следователя или дознавателя в следственных действиях, производимых по его ходатайству либо ходатайству его представителя,  знакомиться по окончании предварительного расследования со всеми материалами уголовного дела, выписывать из уголовного дела любые сведения и в любом объеме, снимать копии с материалов уголовного дела, получать копии постановлений о возбуждении уголовного дела, признании его потерпевшим или об отказе в этом, о прекращении уголовного дела, приостановлении производства по уголовному делу.

39.  Статья 56 Кодекса дает определение свидетеля, устанавливает его права и обязанности в уголовном процессе. В частности, ч.4 (5) статьи 56   предусматривает, что свидетель имеет право заявлять ходатайства и подавать жалобы на действия (бездействие) и решения следователя, прокурора и суда.

40.   Глава   16   Кодекса   устанавливает   процедуру   обжалования действий или решений суда и должностных лиц,  участвующих в уголовном процессе. Действия (бездействие) и решения следователя, руководителя следственного органа, прокурора и суда могут быть обжалованы «участниками уголовного судопроизводства» или «иными лицами в той части, в которой производимые   процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы» (статья  123). Эти действия или бездействие могут быть обжалованы у прокурора (статья   124).  Постановления дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно  иные  решения и действия (бездействие), которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам «участников уголовного судопроизводства» либо «затруднить доступ граждан к правосудию», могут быть обжалованы в суд.(статья 125).

B. Решения и постановления Конституционного суда Российской Федерации

41.  Постановлением Конституционного суда № 13-П от 29 апреля 1998  года особым образом признало неконституционным положение статьи 113 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР (действовавшего до 2002 года), ограничивавшее доступ к обжалованию в судебном порядке отказа в возбуждении уголовного дела, и обеспечило доступ к правосудию в подобных делах всем лицам, чьи интересы затрагиваются в ходе рассмотрения.

42.  Ссылаясь на предыдущие   постановления № 5-П от 23 марта 1999 года и № 11-П от 27 июня 2000 года, а также на статью 48 Конституции, которая гарантирует профессиональную юридическую помощь, в определении № П9-О от 22 января 2004 года Конституционный суд постановил, что «обеспечение гарантированных Конституцией Российской Федерации прав   и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве     обусловлено     не формальным признанием лица тем или иным участником производства по уголовному делу, а наличием определенных сущностных признаков, характеризующих фактическое положение этого лица, как нуждающегося в обеспечении соответствующего права».

C. Отдел вневедомственной охраны МВД

43. Отдел вневедомственной охраны МВД был создан Постановлением Правительства № 589 от 14 августа 1992 года (далее -«Декрет»).

44. Пункт 1 Положения  оговаривает, что отдел вневедомственной охраны был создан для защиты имущества собственников и в своих действиях руководствуется   Конституцией   Российской   Федерации, Законом РСФСР «О милиции» и другими законами РФ, указами и распоряжениями Президента, постановлениями и распоряжениями Правительства Российской Федерации, решениями органов государственной власти и управления субъектов Российской Федерации, настоящим Положением и нормативными актами Министерства внутренних дел Российской Федерации. Пункт 5 Положения гласит, что отдел вневедомственной охраны управляется Департаментом государственной защиты имущества МВД РФ, Центром оперативного руководства деятельностью вневедомственной охраны и специализированными управлениями органов внутренних дел на уровне субъектов федерации и местном уровне. Пункт 8 Положения позволяет работникам отдела вневедомственной охраны, среди прочего, доставлять в служебные помещения охраны или в милицию лиц, подозреваемых в совершении преступлений, связанных с посягательством на охраняемое имущество, с тем чтобы в исключительных случаях провести личный досмотр, и применять в случаях и порядке, предусмотренных законодательством, огнестрельное оружие.

ПРАВО

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 КОНВЕНЦИИ

45. Заявитель обратился с жалобой в соответствии со статьей 3 Конвенции о том, что он подвергся пыткам со стороны сотрудников отдела вневедомственной охраны, и что национальные власти не обеспечили эффективным образом его защиту. Статья 3 Конвенции гласит следующее:

«Никто не должен подвергатъся пыткам или бесчеловечным или унижающим его достоинство обращению или наказанию».

А. Приемлемость

1. Доводы сторон

46. Изначально Власти заявили, что в ходе расследования заявитель был проинформирован о его правах, гарантированных статьей 56 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, а именно о праве обращаться с ходатайствами и подавать жалобы на действия (бездействие) и решения следственного органа, прокурора и суда. Ссылаясь на постановления Конституционного суда Российской Федерации (приведенные выше в пунктах 41-42), они утверждают, что процессуальный статус заявителя не препятствовал ему обратиться с жалобой в суд. Далее они отметили, что заявитель не обжаловал в суд какие-либо решения об отказе в возбуждении уголовного дела, в то время как жалоба в суд была признана в деле «Трубников против России» (№ 49790/99, 14 октября 2003 года) эффективным средством правовой защиты против незаконных действий со стороны следственных органов. Власти заключили, что заявитель не исчерпал доступные внутренние средства правовой защиты и предложили признать жалобу относительно материального аспекта статьи 3 неприемлемой в соответствии с пунктом 1 и подпунктом «а» пункта 3 статьи

35 Конвенции. Они утверждали, что жалобы на неэффективность расследования и отсутствие эффективных средств правовой защиты были явно необоснованными и должны быть признаны неприемлемыми в соответствии с подпунктом «а» пункта 3 статьи 35 Конвенции.

47.  Заявитель не согласился с доводами Властей. Он утверждал, что не смог подать в суд жалобу на постановление следователя, так как он никогда не получал его в силу своего статуса свидетеля. В любом случае, отсутствие доступа к другим материалам дела лишила бы такое средство правовой защиты каких-либо шансов на успех.

2. Оценка Суда

48. Суд повторяет, что правило об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты в соответствии с п.1 ст.35 Конвенции обязывает заявителей  сначала  использовать имеющиеся в национальной правовой    системе доступные и достаточные средства правовой защиты для возмещения причиненного вреда. Наличие средств правовой защиты должно быть достаточно определенным в теории и на практике; в противном случае они не отвечают требованиям доступности и эффективности.  Также  п.1 статьи 35 требует, чтобы жалобы, которые впоследствии будут поданы в Европейский Суд, подавались в соответствующий  национальный государственный  орган, по крайней мере, по существу  и  в соответствии с официальными требованиями и в сроки, установленные внутренним      законодательством, и, далее, чтобы любые процессуальные средства, которые могут препятствовать нарушению положений Конвенции, бьши использованы. Однако, не установлено обязательства прибегать к тем    средствам, которые являются неприемлемыми или неэффективными (см. «Хациева и другие против России» № 5108/02, пункт 111,  17 января 2008 года, и последующие ссылки).

49. Далее Суд акцентирует внимание, что применение правила об исчерпании     внутренних средств правовой защиты должно осуществляться  с учетом того,  что оно применяется  в  контексте механизма защиты прав человека, которые Государства - участники установили по обоюдному согласию. Следовательно, Суд признал, что п. 1 статьи 35 Конвенции должен применяться с определенной долей гибкости и без излишнего формализма. Далее он признал, что правило об исчерпании не является ни абсолютным,   ни автоматически применимым; чтобы проверить, было ли оно соблюдено, необходимо учитывать обстоятельства конкретного дела. В частности, это значит, что Суд обязан дать реальную  оценку  не только существованию официальных средств правовой защиты в правовой системе данного Государства - участника, но и общей ситуации, в которой они работают, а таюке личным обстоятельствам заявителя. Затем он обязан изучить, с учетом всех обстоятельств дела, действительно ли заявитель сделал все возможное, что ожидалось от него/нее, чтобы исчерпать все внутренние средства правовой защиты (см. «Акдивар и другие против Турции» 16 сентября 1996 года, пункт 69, «Отчеты о постановлениях и решениях» 1996-ТѴ; «Аксой против Турции» 18 декабря 1996 года, пункты 53-54, «Отчеты» 1996-ѴІ; и «Танрикулу против Турции» , № 23763/94, пункт 82, ЕСПЧ 1999-ІѴ).

50. Суд полагает, что доводы Властей относительно неисчерпания заявителем всех внутренних средств правовой защиты  поднимают вопросы, тесно связанные с эффективностью расследования. Учитывая значимость    этих вопросов для существа жалоб заявителя в соответствии со статьей 3 Конвенции (см. «Владимир Романов против России», № 41461/02, пункт 53, 24 июля 2008 года), Суд принимает решение рассмотреть данный вопрос вместе с существом дела.

51. Суд далее отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной   по смыслу подпункта «а» пункта 3 статьи 35 Конвенции и что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Таким образом, ее следует признать приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

52.  Власти представили версию событий, приведенную выше (см. пункты 8-11) и указали, что использование огнестрельного оружия против   заявителя   было   оправдано   как   средство   самообороны   в ситуации, когда возникла угроза жизни стрелка С. Далее они заявили, что жалобы заявителя на избиение и и полученные заявителем в этой связи серьезные увечья были выдуманными. Наконец, они утверждают, что расследование инцидента было быстрым и включало проведение всех необходимых следственных мероприятий, таким образом, отвечая требованиям, установленным практикой Европейского Суда.

53.  Заявитель представил ряд возражений на утверждения Властей, указывая на несоответствия и недостатки в установлении фактических обстоятельств со стороны властей. В частности, он указал, что нож не был обнаружен у  него при себе в ходе досмотра, проведенного стрелками в начале  инцидента,   и  что утверждения свидетелей о местонахождении данного оружия сразу после инцидента являлись противоречивыми. Кроме того,  нож не был осмотрен на предмет наличия отпечатков пальцев; кому он принадлежал, установлено также не было. Далее он заверил, что аргументы, приведенные властями, для того, чтобы обосновать использование стрелком С. автомата, неправдоподобны, так как ему было бы гораздо проще использовать пистолет, который он носил на поясе. Кроме того, было маловероятно, чтобы в условиях плохой видимости и затрудненного дыхания после взрыва пенного огнетушителя, в течение одной или двух минут он мог найти и перерезать телефонные провода, надеть форму одного из стрелков и скрыться за дверным косяком, чтобы впоследствии напасть на стрелков. Анализируя результаты баллистической экспертизы, он попытался доказать, что был ранен в тот момент, когда лежал на полу. Далее он указал, что результаты алкотеста сотрудника стрелковой команды С. показали, что С. уклонился от прохождения теста, вероятно, ввиду того, что он был в состоянии опьянения. Заявитель представил свидетельства различных лиц о том, что до инцидента он обладал хорошим здоровьем и никогда не жаловался на проблемы с мочеполовой системой. Наконец, он заявил, что даже если бы версия властей о его нападении была правдивой, использование огнестрельного оружия против человека, явно страдающего умственным расстройством и предположительно угрожающего троим хорошо вооруженным мужчинам, не являлось необходимостью. Окна помещения были зарешечены, единственная дверь запиралась снаружи, следовательно, у стрелков была возможность запереть его внутри и вызвать подкрепление.

54. Что касается эффективности расследования, он предположил, что   власти    пытались   скрыть   незаконные   действия   сотрудника стрелковой  команды  С.   и  не  провели  эффективной  проверки.  В дополнение,  он заявил, что процесс прекращался и возобновлялся трижды в связи с некомпетентностью следствия.

2. Оценка Суда

(а) Предполагаемое жестокое обрашение с заявителем

55. Статья 3, как отмечал Суд во многих случаях, закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Даже в тяжелейших обстоятельствах, таких, как борьба с терроризмом и организованной   преступностью,   Конвенция   в   абсолютной   форме запрещает   пытки   и   бесчеловечное   или   унижающее   достоинство обращение   или   наказание,   независимо   от  действий   жертвы   (см. «Лабита против Италии» № 26772/95, пункт 119, ЕСПЧ  2000-ІѴ,   и   «Чахал   против  Великобритании»15 ноября 1996 года, пункт 79, «Отчеты» 1996-Ѵ). Статья   3   не   содержит   ссылок   на   исключения,   и   не   допускает отклонений от ее требований в соответствии с пунктом 2 статьи 15 Конвенции, даже в случае чрезвычайной ситуации, угрожающей существованию нации (см. «Селмуни против Франции» № 25803/94, пункт 95, ЕСПЧ 1999-Ѵ, и «Ассенов и другие против Болгарии», 28 октября 1998 года, пункт 93, «Отчеты» 1998-ѴПІ).

56. Суд напоминает, что заявления о жестоком обращении должны быть подтверждены соответствующими доказательствами. Для оценки доказательств Суд обычно применяет стандарт доказательства «вне всякого       разумного сомнения» (см. «Ирландия против Великобритании»18 января 1978 года, пункт 161, Серия А № 25). Однако такое доказательство может также вытекать   из   одновременного   наличия   двух   и   более   достаточно обоснованных, очевидных и согласующихся выводов или предположений      или схожих неопровергнутых фактических презумпций. Там, где рассматриваемые события находятся полностью, или по большей части, в исключительном ведении властей, весомые фактические презумпции     возникают в отношении увечий, полученными лицом, находящимся под их контролем. В действительности можно полагать, что бремя доказывания возлагается на властей с тем, чтобы было представлено удовлетворительное и убедительное объяснение (см. «Салман против Турции» жалоба № 21986/93, пункт 100, ЕСПЧ 2000-ѴІІ).

57. В отношении лица, лишенного свободы или, в более общем смысле,  сталкивающегося с органами  безопасности,  использование физического воздействия, не являвшегося строго необходимым ввиду собственного поведения лица, умаляет человеческое достоинство и является, по сути, нарушением права, установленного статьей 3 (см. «Текин против Турции» № 22496/93, пункты 52 и 53, «Отчеты» 1998-ІѴ; «Ассенов и другие», цит. выше, пункт 94; «Лабита против Италии» цит. выше, пункт 120; и «Гюзель Шахин и другие против Турции» № 68263/01, пункт 46, 21 декабря 2006 года). Статья 3 как таковая не запрещает использование физической силы сотрудниками оранов безопасности при задержании и других оперативных действиях.  Тем не менее, применяемая сила должна быть необходима и соразмерна в данных обстоятельствах (см., среди других источников,   «Рехбок   против Словении» №   29462/95,   пункт 76,   ЕСГТЧ 2000-ХП,  и «Алтай  против Турции» № 22279/93, пункт 54, 22 мая 2001 года).

58.  В настоящем деле стороны сходятся в том, что С., сотрудник стрелковой  команды № 16 Ростовского отдела вневедомственной охраны на Северо-Кавказской железной дороге, серьезно ранил заявителя посредством двух   выстрелов из автомата по ногам, в результате чего заявителю ампутировали   одну ногу. Учитывая положение отдела вневедомственной охраны в национальной правоохранительной системе (как приведено выше в пунктах 43-44) и тот факт, что силовые действия по отношению к заявителю были совершены сотрудником стрелковой команды при исполнении им служебных обязанностей, Суд полагает, что присутствует доля ответственности Государства.

59. Стороны расходятся во мнениях касательно причин и соразмерности     силы, примененной к заявителю в данных обстоятельствах. Кроме того, является спорным тот факт, был ли заявитель настолько избит сотрудниками стрелковой команды, что последствием этого явилось повреждение его мочеполовой системы. Таким образом, Суд призван установить с учетом всех материалов, представленных сторонами, необходимость и соразмерность примененной силы.

60. Суд полагает, что, с учетом серьезности  происхождения и обстоятельств нанесения повреждений заявителю, бремя остается на государстве,   которое   должно с помощью убедительных доводов доказать, что применение силы не было чрезмерным (см. «Владимир Романов», цит. выше, пунктом).

61. В отношении той части жалобы, где идет речь об огнестрельных ранениях, Суд указывает, что, согласно данным национальных органов власти, повторно указанным  Властями, они были нанесены в результате   самообороны от заявителя, который угрожал жизни стрелков ножом. Учитывая доводы, приведенные заявителем, в частности, неспособность стрелков обнаружить при нем нож в ходе обыска и то, что нож не был изучен следственными органами на предмет наличия отпечатков пальцев, Суд вынужден принять версию Властей с долей сомнения. В то же время, так как национальные органы власти не смогли провести тщательное расследование (см. заключение ниже в пункте 74), Суд не может дать независимую оценку правдоподобности сделанных ими выводов.

62. Тем не менее, даже если предположить, что версия событий, представленная Властями, правдива, Суд не убежден в том, что использование огнестрельного оружия было оправдано в данных обстоятельствах. Как видно из описания событий, представленного властями, после неудачного первого нападения заявителя С. решил вернуться в  помещение, подвергая себя риску нового нападения, которое он предположительно вынужден был отразить, стреляя по ногам заявителя     (см. пункт 11 выше). Ни результаты внутригосударственного расследования, ни последующие утверждения Властей не объясняют, зачем профессионально обученному сотруднику стрелковой команды потребовалось вести себя подобным образом, и не объясняют, почему было   недостаточно первого выстрела.

63. Что касается предполагаемого избиения заявителя, Суд отмечает, что   Власти отрицают, что оно имело место, и внутригосударственное расследование не проясняет эту ситуацию. В то  время  как  Суд  признает,  что  заявитель  испытывал  серьезные проблемы со здоровьем мочеполовой системы вследствие инцидента, он не обладает никакими медицинскими документами, способными подтвердить, что рассматриваемое обстоятельство       было непосредственным результатом примененной в день инцидента силы и не существовало ранее, либо не было вызвано другими причинами. В этом отношении Суд особо отмечает, что невозможность прийти к каким-либо     выводам  в значительной мере происходит от неспособности национальных     органов власти эффективно и своевременно реагировать на жалобы заявителя(ср. «Лопата против России», № 72250/01, пункт 125, 13 июля 2010 года).

64. Соответственно, с учетом обстоятельств применения огнестрельного оружия и происхождения и степени увечий заявителя, Суд заключает, что    заявитель подвергся бесчеловечному и унижающему достоинство обращению в нарушение статьи 3 Конвенции. Однако он не может установить нарушение статьи 3 в отношении предполагаемого избиения заявителя.

(b) Эффективность расследования

65.  Суд напоминает о том, что в случаях, когда лицо обращается со спорным заявлением о жестоком обращении в нарушение статьи 3, это положение  в  совокупности  с  общей  обязанностью   государства  в рамках статьи 1 Конвенции «обеспечивать каждому лицу, находящемуся под его юрисдикцией, права и свободы, определенные в... Конвенции», подразумевает требование  о проведении эффективного официального расследования. Обязательство по проведению расследования касается «не результата, а используемых средств»: не каждое расследование обязательно приводит к успешному результату или выявляет факты, совпадающие с мнением заявителя о произошедших событиях; однако оно, по существу, должно привести к установлению фактов дела и, если доводы оказываются верными, к установлению личности и наказанию виновных лиц (см. «Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства» №46477/99, пункт71, ЕСПЧ 2002-11, а также «Махмут Кайя против Турции» № 22535/93, пункт 124, ЕСПЧ 2000-ІП).

66. Таким образом, расследование серьезных заявлений о жестоком обращении   должно   быть  тщательным.   Это   означает,   что   власти должны всегда со всей  серьезностью  пытаться  выяснить то,  что произошло     и не должны  полагаться на поспешные и малообоснованные выводы для того,  чтобы прекратить дело либо принять решения (см. «Ассенов и другие», цит. выше, пункт 103 и далее). Они должны принимать все необходимые меры к тому, чтобы сохранить все доказательства, касающиеся инцидента, включая, среди прочего, свидетельства очевидцев и данные судебной экспертизы (см., дело Салмана, цит. выше, пункт 106; дело Танрикулу, цит. выше, пункты 104 и далее; и «Гюль против Турции» №22676/93, пункт 89, 14 декабря 2000 года). Все недостатки расследования, которые подрывают его способность установить причину телесных повреждений или личность тех, кто несет ответственность, рискуют вступить в противоречие с данным стандартом.

67. Далее, Суд напоминает, что для того, чтобы расследование предполагаемых пыток или бесчеловечного обращения со стороны государственных служащих было эффективным, должно проводиться независимо  от лиц,  непосредственно вовлеченных в события (см. «Мехмет Эмин Юксел против Турции» № 40154/98, пункт 37, 20 июля 2004 года) и в короткие сроки (см. «Лабита», цит. выше, пункты 133 и далее; «Тимурташ против Турции» № 23531/94, пункты 89, ЕСГТЧ 2000-VI; «Текин», цит.  выше, пункт 67; и «Инделикато против Италии» № 31143/96, пункт 37, 18 октября 2001 года).

68. Наконец, для того чтобы сохранить доверие общества в приверженности властей норме закона и предотвратить лобой сговор или  попустительство незаконным действиям, должен существовать надежный элемент общественного контроля за расследованием или его результатами с тем, чтобы обеспечить его надежность, как в теории, так и на практике. Степень требуемого общественного контроля в различных делах может меняться. Вместе с тем, в любом случае, заявитель должен быть обеспечен эффективным доступом к процессу расследования (см. «Бати и другие против Турции»  №№ 33097/96 и 57834/00, пункт 137, ЕСТТЧ   2004-ІѴ (выдержки), с последующими ссылками).

69. Возвращаясь к настоящему делу, Суд ссылается на установленные им нарушения материального аспекта статьи 3 ввиду использования огнестрельного оружия против заявителя (см. пункт 64 выше) и отмечает, что заявитель имел «небезосновательную жалобу», заслуживающую тщательного расследования. Далее Суд отмечает, что уголовное расследование инцидента было начато немедленно, и что болыпинство  необходимых  мероприятий,  таких  как  осмотр  места происшествия, допрос участников и свидетелей,     судебная медицинская, баллистическая и психиатрическая экспертизы,  были проведены в течение трех месяцев с момента инцидента.

70. В то же время,  принимая во внимание доводы заявителя о различных   предполагаемых недостатках и противоречиях в ходе расследования, Суд вынужден признать некоторые из них обоснованными. В частности, Суд обращает внимание на отсутствие попыток объяснить, почему стрелки не смогли найти нож, которым заявитель предположительно угрожал сотруднику стрелковой команды С., в ходе личного досмотра заявителя. Далее, он отмечает, что нож не был осмотрен следственными органами на предмет наличия отпечатков пальцев. Представляется, что в рассматриваемых обстоятельствах происшедшего изучение отпечатков пальцев на оружии было бы решающим при определении правдоподобности версии событий, представленной сотрудниками стрелковой команды, присутствовавшими при инциденте. Суд также не упускает из виду небрежность по отношению к важнейшей части доказательств, к ампутированной конечности, от которой неосмотрительно избавились в то время, когда расследование уже проводилось. Суд полагает, что эти необъяснимые упущения подрывают надежность расследования в качестве попытки прояснить факты правдиво и непредвзято.

71. Более того, Суд отмечает, что органы следствия игнорировали жалобу заявителя об избиении со стороны стрелков, которое привело к серьезному повреждению его мочеполовой системы. Следствие просто положилось на утверждения медицинского персонала, осматривавшего заявителя после инцидента, согласно которым других повреждений, кроме огнестрельных ранений, на теле заявителя обнаружено не было. Непредпринималось никаких попыток сопоставить эти утверждения с начальным  диагнозом  «уретрит»,   поставленным  в  больнице,   куда заявителя доставили после выстрелов, или с серьезными проблемами со здоровьем, с которыми заявитель столкнулся вследствие инцидента и которые бьши засвидетельствованы медицинскими работниками, а также его друзьями и родственниками.

72. Наконец, Суд придает особое значение тому, что заявитель не мог оспорить вышеперечисленные упущения, так как ему несколько раз было отказано в присвоении статуса потерпевшего. Суд не считает достаточными    причины, приводимые властями, в том  числе, умственное расстройство  заявителя и предполагаемое отсутствие состава преступленияв действиях стрелков (см.  пункты 27 и 29 выше). В то время как заявитель в  соответствии со статьей  56 Уголовно-процессуального  кодекса  имел   право  ходатайствовать и обжаловать действия или бездействие властей как свидетель, его не информировали в полной мере о таких действиях или бездействии. Так как ему было отказано в доступе к материалам дела, он узнавал о некоторых из них весьма неожиданным образом. Суд считает, что элемент «общественного контроля»,  необходимого для  проведения эффективного расследования, в данном деле отсутствовал.

73. Обращаясь к доводам Властей о том, что заявитель не исчерпал доступные внутренние средства правовой защиты и не подавал жалобы в суд относительно действий или бездействия следователей, Суд отмечает, что, во-первых, Власти не указали, какие именно действия или бездействие заявитель должен был обжаловать в суде, а во-вторых, заявитель не имел реальной возможности сделать это, так как ему было отказано в доступе к информации из-за его процессуального статуса. Суд полагает, что в конкретных обстоятельствах настоящего дела заявитель не был обязан подавать жалобу в суд и что таким образом возражение Властей против приемлемости жалобы должно быть отклонено.

74. С учетом вышеизложенного Суд далее делает вывод о том, что власти   не   провели тщательного и эффективного расследования обстоятельств причинения нанесенных заявителю увечий.

75. Таким образом, Суд постановляет, что имело место нарушение процессуального аспекта статьи 3 Конвенции.

II. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

А. Ущерб

76.  Статья 41 Конвенции предусматривает:

«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий данного нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

77. Заявитель потребовал присуждения ему Судом справедливой компенсации   морального   вреда   в   соответствии   с   действующей практикой Суда.

78. Власти оспорили это требование как необоснованное и не подтвержденное никакими удостоверяющими документами.

79. Суд признает, что в результате чрезмерного применения силы против заявителя и непроведения эффективного расследования его жалоб  заявителю   были нанесены тяжкие телесные повреждения, результатом которых стала    частичная нетрудоспособность и значительное психологическое   потрясение.   Принимая  решение   на основании принципа справедливости, он присуждает заявителю 23 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

B. Судебные издержки и расходы

80. Заявитель не требовал возмещения издержек и расходов. Таким образом, по данному основанию Суд не присуждает ничего в этой части.

C. Проценты за просрочку платежа

81.  Суд считает приемлемым, что процентная ставка при просрочке платежа должна быть установлена в размере предельной годовой процентной   ставки   Европейского   центрального   банка   плюс   три процента.

НА ОСНОВАНИИ ВЫШЕИЗЛОЖЕННОГО ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ЕДИНОГЛАСНО:

1.  Объявляет жалобу приемлемой;

2.  Постановляет, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи   с   несоразмерным применением огнестрельного оружия в отношении заявителя и что отсутствовало нарушение в отношении утверждаемого избиения заявителя;

3.  Постановляет, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части    непроведения эффективного расследования по факту жестокого обращения с заявителем;

4. Постановил

(а)   что   государство-ответчик   должно   выплатить   заявителю   в течение трех месяцев со дня вступления данного постановления в силу, в соответствии  с пунктом 2 статьи 44  Конвенции,  23 000 (двадцать три тысячи) евро плюс налог, которым может облагаться данная сумма, в  качестве  компенсации  за  моральный   вред  в российских рублях по курсу, установленному на день выплаты;

(b) что с момента истечения вышеуказанного трехмесячного срока до   момента   выплаты   компенсации   с   вышеуказанной   суммы подлежат начислению простые проценты в размере предельной учетной ставки   Европейского   центрального   банка   в   течение периода выплаты процентов за просрочку плюс три процента.

Составлено на английском языке; уведомление о постановлении направлено в письменном виде 27 октября 2011 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Клаудия Вестердик        Дин Шпильман,

Секретарь                        Председатель