ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО «ШИМОВОЛОС ПРОТИВ РОССИИ»

(Жалоба № 30194/09)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

СТРАСБУРГ

21 июня 2011 г.

Данное постановление вступает в силу в порядке, установленном в пункте 2 статьи 44 Конвенции. Может быть подвергнуто редакционной правке.

По делу «Шимоволос против России»,

Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой, в состав которой вошли:

Нина Вайич, Председатель,

Анатолий Ковлер,

Пеер Лоренцен,

Георг Николау,

Мирьяна Лазарова Трайковска,

Джулия Лафранке,

Линос-Александр Сицилианос, судъи,

а также Сорен Нильсен, Секретарь Секции,

проведя заседание за закрытыми дверями 31 мая 2011 г.,

вынес следующее постановление указанного выше числа:

ПРОЦЕДУРА

І. Дело было инициировано на основании жалобы (№ 30194/09), поданной 5 ноября 2008 г. в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - «Конвенция») против Российской Федерации гражданином Российской Федерации Сергеем Михайловичем Шимоволос (далее - «заявитель»).

2. Власти Российской Федерации (далее — «Власти») были представлены Уполномоченные Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, в частности, что милицией собирались личные сведения о нем, в частности, информация о совершаемых им передвижениях, а также, что он неоднократно подвергался проверке личности, допросам и аресту.

4. 19 октября 2009 г. Председатель Первой Секции принял решение уведомить Власти о поданной жалобе. Он решил рассмотреть данную жалобу в приоритетном порядке (Правило 41 Регламента

Суда).

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5. Заявитель,19б9 года рождения проживает в Нижнем Новгороде. Он является председателем Нижегородского правозащитного союза.

А. Общие сведения и события 13 и 14 мая 2007 г.

6. Как следует из справки, выданной сотрудником Волго-Вятского управления внутренних дел на транспорте 17 апреля 2008 г., 23 марта 2007 г. имя заявителя было внесено в так называемую базу данных «Сторожевой контроль». Выдержка из списка лиц, зарегистрированных в данной базе данных, показывает, что имя заявителя было упомянуто в разделе под названием «Правозащитные активисты».

7. База данных «Сторожевой контроль» содержит информацию относительно скинхедов, правозащитных активистов и других лиц, якобы вовлеченных в экстремистскую деятельность. Во всех случаях, когда лицо, информация о котором содержится в базе данных, купит билет на поезд или самолет, управление внутренних дел на транспорте получает соответствующее автоматическое уведомление.

8. На 17 и 18 мая 2007 г. в Самаре было назначено проведение Саммита Россия-ЕС.

9. 10 мая 2007 г. Волго-Вятское УВД на транспорте направило телетайпограмму в свои местные подразделения, сообщая о том, что на 18 мая 2007 г. несколькими оппозиционными организациями планировалось проведение акций протеста. С целью предотвращения незаконных и экстремистских действий было необходимо, в соответствии с законом «О противодействии экстремистской деятельности» и Приказом № 047 МВД «О мерах, направленных на усиление противодействия экстремизму» от 14 апреля 2005 г., выявить и остановить всех членов данной организаций, прибывающих в Самару в период с 8 по 20 мая 2007 г. В частности, было необходимо разделить лиц направляющихся в г. Самару и отговорить их от поездки.

10. В неустановленный день заявитель приобрел билет на поезд до Самары на 13 мая 2007 г. и обратный билет на 16 мая 2007 г.

11. 13 мая 2007 г. Волго-Вятское УВД на транспорте направило телетайпограмму в свои районные подразделения, сообщая о том, что заявитель намеревается приехать в Самару в связи с проведением Саммита Россия-ЕС. Оно также передало подробную информацию относительно его перемещения на поезде. Другая телетайпограмма была отправлена в тот же день Самарским УВД на транспорте с указанием на то, что заявитель направлялся в Самару для участия в акции протеста "Марш несогласных", а также, что при нем могла быть экстремистская литература.

12. В тот же день, как только заявитель сел на поезд на железнодорожном вокзале в Нижнем Новгороде, три сотрудника милиции зашли в его купе, проверили документы и задали ему вопросы относительно цели его поездки.

13. В Саранске (Республика Мордовия) была проведена очередная проверка документов, и заявителя снова опрашивали относительно целей его поездки. Сотрудники милиции приказали заявителю покинуть поезд и проследовать за ними в отделение милиции, однако заявитель отказался исполнить их указания. Рано утром 14 мая 2007 г., как только поезд прибыл в Самарскую область, документы заявителя были проверены в третий раз.

14. Когда заявитель сошел с поезда в Самаре он был остановлен сотрудниками милиции. Сотрудники правоохранительные органов проверили его документы и доставили его в отделении милиции, обосновывая это тем, что было необходимо проверить сведения о нем в милицейских базах данных. Они угрожали ему применением силы, однако заявитель отказался исполнить их указания.

15. Сотрудники милиции составили протокол об административном задержании, с использованием шаблонной формулировки «Протокол об административном задержании в отношении лица, совершившего административное правонарушение». Фраза «совершившего административное правонарушение» была зачеркнута сотрудником милиции, который составлял протокол. В протоколе указывалось, что заявитель был доставлен в отделение милиции 14 мая 2007 г. в 12:15. Упоминалось, что он был задержан на основании сведений, полученных посредством телетайпограмм №№ ТР 1149 и 26/4-Т-2021 от 13 мая 2007 г. Он был допрошен относительно целей поездки и его знакомых в Самаре. Заявителя отпустили в тот же день в 13:00.

16. Из показаний сотрудника милиции, который доставлял заявителя в отделение милиции, следует, что он получил информацию от вышестоящих должностных лиц относительно того, что заявитель намеревался принять участие в акции протеста, и мог иметь при себе экстремистскую литературу. Он остановил заявителя и доставил его в отделение милиции с целью предотвращения совершения им административных правонарушений и преступлений. Он предупредил заявителя, что если тот откажется подчиниться, в отношении него может быть применена сила. Он задавал заявителю вопросы относительно цели его визита в Самару. Заявитель отрицал причастность к какой-либо экстремистской деятельности. Обыску он не подвергался, поскольку багажа у него с собой не было, и было очевидно, что при нем не было никакой экстремистской литературы.

B. Жалобы заявителя в прокуратуру

17. Заявитель подал жалобы в прокуратуры Нижнего Новгорода, Республики Мордовия и Самарской области.

18. 15 июня 2007 г. Нижегородская транспортная прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции, которые допрашивали заявителя в Нижнем Новгороде, полагая, что заявитель добровольно явился для проверки документов и опроса.

19. 12 июля 2007 г. Рузаевская транспортная прокуратура (Республика Мордовия) отказала в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции, которые предположительно допрашивали заявителя на вокзале в г. Саранске. Было установлено, что 13 мая 2007 г. Рузаевским отделением милиции был получен телетайпограмма № 26/4-Т-2021 от Волго-Вятского УВД на транспорте, в котором содержалась информация относительно того, что заявитель направлялся в Самару на поезде, намереваясь принять участие в акции протеста, а также, что подозревалось, что при нем была экстремистская литература. Милиция обыскала поезд, но не смогла найти заявителя.

20. 23 июля 2007 г. Куйбышевская транспортная прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции, которые задержали заявителя в Самаре. Прокуратура постановила, что действия сотрудников милиции были законными согласно статьям 2 и 10 Закона «О милиции» (см. пункт 33 ниже). В частности, сотрудники милиции получили информацию (телетайпограмма № 26/4-Т-2021) относительно намерения заявителя участвовать в акции протеста. Таким образом, были основания полагать, что он мог быть причастен к совершению административных правонарушений, и было необходимо задержать его и доставить в отделение милиции.

C. Судебный иск

1. Первый этап судебных разбирательств

21. 24 мая 2007 г. заявитель подал в Канавинский районный суд Нижнего Новгорода иск к Волго-Вятскому УВД на транспорте. Он утверждал, что телетайпограммы, которые были разосланы Волго-Вятским УВД на транспорте в местные подразделения, требовавшие задержания заявителя, проверки его документов и допроса, были незаконными по следующим причинам:

- отсутствовали основания для проверки его документов и его допроса, поскольку у милиции уже имелась информация относительно его личности, даты и времени его прибытия и отъезда из Самары.

- подозрений относительно его намерения принимать участие в какой-либо незаконной деятельности быть не могло, поскольку, во-первых, акции в Самаре были должным образом одобрены администрацией города, и во-вторых, он планировал уехать из Самары до начала проведения запланированных акций протеста;

- его данные были внесены в милицейскую базу данных незаконно, без предварительной судебной санкции.

22. Заявитель также жаловался на предположительно незаконное задержание и содержание в отделении милиции в Самаре на протяжении одного часа. Он утверждал, что все вышеперечисленные действия нарушали его право на уважение частной жизни, его право на свободу и безопасность, а также представляли собой вмешательство в его правозащитную деятельность.

23. Канавинский районный суд объявил жалобу неприемлемой, постановив, что заявителем. Не были представлены подтверждающие документы. Данное решение было впоследствии отменено Верховным Судом Российской Федерации и дело было возвращено в Канавинский районный суд.

24. В ходе слушания представитель Волго-Вятского УВД на транспорте дал показания относительно того, что имя заявителя было внесено в базу данных «Сторожевой контроль» на основании приказа, полученного из отделения внутренних дел по Нижегородской области. Следовательно, сотрудники милиции была вправе принимать в отношении него меры, предусмотренные законом «О милиции» и законом «Об оперативно-розыскной деятельности». Что касается проверки документов в Республике Мордовия и Самарской области, Волго-Вятское УВД на транспорте не было территориально подведомственно региональному отделению милиции.

25. По запросу заявителя отделение внутренних дел по Нижегородской области было привлечено к производству в качестве соответчика. Представитель данного органа сообщил суду, что совершение преступлений или административных правонарушений лицом не являлось необходимым условием для внесения его имени в базу данных «Сторожевой контроль». Имя заявителя было занесено базу данных на основании конфиденциальной информации.

26. 29 мая 2008 г. Канавинский районный суд отказал в удовлетворении требований заявителя. Он постановил, что часть 4 статьи 11 закона «О милиции», а также статьи 2,5,6 и пункт "б" части 2 и часть 4 статьи 7 закона "Об оперативно-розыскной деятельности" (см. пункты 34 и 38 ниже) наделяли сотрудников милиции полномочиями относительно проверки документов и допроса граждан в конкретных случаях. В случае заявителя проведение в отношении него проверки документов и допроса было оправдано тем фактом, что его имя было занесено в базу данных "Сторожевой контроль". Заявитель добровольно отвечал на вопросы, заданные сотрудниками милиции. Ни сила, ни принуждение не применялись в отношении него сотрудниками милиции в Нижнем Новгороде. Волго-Вятское УВД на транспорте не могло нести ответственность за меры, предпринятые в отношение заявителя сотрудниками милиции в Республике Мордовия и Саранской области, [национальным судом, очевидно, имелась ввиду Самарская область], поскольку не обладала территориальной подсудностью над данными регионами. В заключение, суд отклонил ходатайство заявителя относительно вынесения судебного акта об удалении данных заявителя из милицейских баз данных. Суд постановил, что личные сведения о заявителе были собраны отделением внутренних дел по Нижегородской области, а не Волго-Вятским УВД на транспорте.

27. Заявитель обжаловал данное постановление, жалуясь, в частности, на недостаточную мотивированность. Он указал, что районный суд не представил подробных ответов на все его доводы.

28. 7 октября 2008 г. Нижегородский областной суд оставил постановление без изменений, поддержав аргументацию районного суда.

2. Второй этап судебных разбирательств

29. 8 декабря 2008 г. заявитель оспорил решение о занесении его имени в базу данных «Сторожевой контроль» в Нижегородском районном суде Нижнего Новгорода. Он утверждал, в частности, что решение представляло собой вмешательство в его право на уважение частной жизни, поскольку оно позволяло милиции собирать информацию относительно его перемещений. Он также регулярно подвергался допросам со стороны милиции относительно целей его поездки, его доходов, а также его знакомых и политических убеждений. Такого рода вмешательство излишне в демократическом обществе. Во-первых, приказы Министерства внутренних дел, регулирующие создание и функционирование базы данных "Сторожевой контроль" не были опубликованы. Обществу не было известно о порядке ее функционирования. Согласно средствам массовой информации база данных содержала имена более чем 3 800 лиц, большинство из которых являлись членами правозащитных и оппозиционных групп. Во-вторых, решение о внесении его имени в данную базу данных было произвольным. Он никогда не подозревался в совершении каких-либо преступлений или административных правонарушений, никогда не участвовал в экстремистской деятельности, никогда не поддерживал и не призывал к насилию. Внесение его имени в базу данных было очевидно связано с его правозащитной деятельностью и его участием в оппозиционных акциях протеста. Он также жаловался на нарушение его права на свободу. Он неоднократно подвергался задержанию со стороны милиции лишь на том основании, что его имя было занесено в базу данных «Сторожевой контроль».

30. 22 апреля 2009 г. Нижегородский районный суд отказал в удовлетворении требований заявителя. Суд отметил, что имя заявителя было удалено из базы данных в сентябре 2007 г. В постановлении излагалось следующее:

«Суд полагает, что отделение внутренних дел Нижегородской области имело основания для внесения имени [заявителя] в базу данных "Сторожевой контроль". Из письма заместителя начальника Департамента обеспечения правопорядка на транспорте МВД России следует, что база данных «Сторожевой контроль» преследует цель сбора информации относительно

покупки лицами, внесенными в нее, билетов для отправления в те места, [где] [планируется] проведение массовых мероприятий. Таким образом, база данных "Сторожевой контроль" не представляла собой вмешательство в частную жизнь лиц, внесенных в нее, поскольку [база данных] содержит лишь сведения об их поездках в связи с профессиональной или общественной деятельностью. Внесение имени лица в базу данных «Сторожевой контроль» не может рассматриваться в качестве нарушения его/ее прав или свобод или препятствия к осуществлению таких прав или свобод или же налагающих незаконные обязательства или ответственность.

... [заявитель] является представителем Московской Хельсинской группы, общественным активистом и председателем Нижегородского правозащитного союза. Он занимается организацией круглых столов и семинаров для правозащитных активистов. В связи с его общественной деятельностью он посещает многие города России. Таким образом, в мае 2007 г. он направлялся в Самару с целью изучения ограничений на публичные собрания в ходе Саммита Большой восьмерки в Самаре. Суд полагает, что, учитывая общественную деятельность [заявителя], отделение внутренних дел по Нижегородской области имело право внести его имя в базу данных «Сторожевой контроль», поскольку в соответствии с частью 4 статьи 11 закона «О милиции» при осуществлении своих полномочий сотрудники милиции вправе требовать от граждан и должностных лиц необходимые объяснения, сведения, документы...»

II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

А. Кодекс об административных правонарушениях

31. Кодекс об административных правонарушениях предусматривает, что должностными лицами органов внутренних дел осуществляется доставление, то есть принудительное препровождение физического лица в целях составления протокола об административном правонарушении, в служебное помещение органа внутренних дел при невозможности его составления на месте выявления административного правонарушения. Доставление должно быть осуществлено в возможный короткий срок. О доставлении составляется протокол либо делается соответствующая запись в протоколе об административном правонарушении или в протоколе об административном задержании. Копия протокола о доставлении вручается доставленному лицу по его просьбе. (пункт 1 части 1, часть 2 и 3 статьи 27.2).

32. Административное задержание, то есть кратковременное ограничение свободы физического лица, может быть применено в исключительных случаях, если это необходимо для обеспечения правильного и своевременного рассмотрения дела об административном правонарушении, исполнения постановления по делу об административном правонарушении. (часть 1 статьи 27.3 Кодекса). Срок административного задержания не должен превышать три часа (часть 1 статьи 27.5 Кодекса). Протокол Об административном задержании составляется должностным лицом его осуществляющим (статья 27.4 Кодекса).

B. Закон «О милиции»

33. Закон «О милиции» от 18 апреля 1992 г. (№1026-1) предусматривает, что задачами милиции являются, предупреждение и пресечение преступлений и административных правонарушений, а также охрана общественного порядка и обеспечение общественной безопасности (статья 2). Их обязанности включают в себя предотвращение и пресечение преступлений и административных правонарушений; выявление обстоятельств, способствующих их совершению и принятие мер к устранению данных обстоятельств (часть 1 статьи 10).

34. Статья 11 закона «О милиции» предусматривает, что для выполнения возложенных на нее обязанностей милиции предоставляется право:

§ 2. проверять документы, удостоверяющие личность, у граждан, если имеются достаточные основания подозревать их в совершении преступления или полагать, что они находятся в розыске, либо имеется повод к возбуждению в отношении их дела об административном правонарушении; осуществлять личный досмотр граждан, досмотр находящихся при них вещей при наличии достаточных данных полагать, что граждане имеют при себе оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества или наркотические средства;

§ 4. получать от граждан и должностных лиц необходимые объяснения, сведения, справки, документы и копии с них;

§ 5. осуществлять административное задержание лиц, подозреваемых в совершении административного правонарушения или лиц, незаконно проникнувших либо пытавшихся проникнуть на охраняемые милицией территории;

§ 7. задерживать и содержать под стражей в соответствии с уголовно-процессуальным законом лиц, подозреваемых в совершении преступления, а также лиц, в отношении которых мерой пресечения избрано заключение под стражу;

§ 8. задерживать лиц, уклоняющихся от правосудия;

§ 9 задерживать лиц, уклоняющихся от прохождения назначенных им в установленном законом порядке принудительных мер медицинского и воспитательного характера;

§ 10 задерживать и доставлять в приемники-распределители, центры временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей, а также центры социальной реабилитации лиц в случаях и порядке, предусмотренные законом;

§ 11 задерживать лиц, находящихся в общественных местах в состоянии опьянения и утративших способность самостоятельно передвигаться или ориентироваться в окружающей обстановке, либо могущих причинить вред окружающим или себе (статья 11).

C. Закон «Об оперативно-розыскной деятельности»

35. Закон «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г. (№144-ФЗ) предусматривает, что задачами оперативно-розыскной деятельности являются: 1) выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших; 2) осуществление розыска лиц, скрывающихся от правосудия, а также розыска без вести пропавших; 3) добывание информации о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации (статья 2).

36. Органы (должностные лица), осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, при проведении оперативно-розыскных мероприятий должны обеспечивать соблюдение прав человека и гражданина на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, неприкосновенность жилища и тайну корреспонденции. Не допускается осуществление оперативно-розыскной деятельности для достижения целей и решения задач, не предусмотренных настоящим Федеральным законом (статья 5).

37. К оперативно-розыскным действиям относятся, іпter аlіа, опрос и отождествление личности (статья 6).

38. Статья 7 закона «Об оперативно-розыскной деятельности» предусматривает, что основаниями для проведения оперативно-розыскных мероприятий являются, іпter аlіа:

(1) наличие возбужденного уголовного дела;

(2) ставшие известными органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, сведения о

(а) признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела;

(b) событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации;

(c) лицах, скрывающихся от правосудия;

(d) лицах, без вести пропавших, и об обнаружении неопознанных трупов;

...

4) запросы других органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, по основаниям, указанным в настоящей статье (статья 7).

D. Закон «О противодействии экстремистской деятельности»

39. Закон «О противодействии экстремистской деятельности (Федеральный закон № 114-ФЗ от 25 июля 2002 г.) предусматривает принятие органами власти профилактических мер, направленных на предупреждение экстремистской деятельности, в том числе на выявление и последующее устранение причин и условий, способствующих осуществлению экстремистской деятельности; выявление, предупреждение и пресечение экстремистской деятельности общественных и религиозных объединений, иных организаций, физических лиц (статья 3).

E. Правовые положения, регулирующие милицейские базы данных

40. В Приказе № 980 "О мерах по совершенствованию деятельности автоматизированной системы в органах внутренних дел на транспорте" Министерства внутренних дел от 1 декабря 1999 г. (неизданном, копия была представлена Властями) говорилось о создании и установке поисковой базы данных под кодовым названием ("Розыск-Магистраль"). Ее задачей является обнаружение лиц, подозреваемых в совершении преступлений, чьи имена находятся в списке разыскиваемых лиц. Предполагалось, что она будет подключена к базам данных железнодорожных и авиакомпаний для того, чтобы в случае, если кто-либо из лиц, находящихся в списке разыскиваемых, покупает билет на поезд или самолет, автоматическое уведомление рассылается сотрудникам милиции, тем самым предоставляя милиции возможность задержать это лицо.

41. Приказ № 1070 «О внедрении программно-технического комплекса «2» в ОВД на транспорте» МВД от 22 декабря 1999 г. (неопубликованный, копия была представлена Властями) предусматривал внедрение ПТК в первой половине 2000 г. Приложение к данному Приказу устанавливало порядок проведения данной операции. В частности, оно устанавливало включение следующих лиц в базу данных: 1) лиц, объявленных в международный розыск Интерполом; 2) иностранных граждан или лиц без гражданства, объявленных в розыск в связи с совершением преступлений на территории Российской Федерации; 3) иностранных граждан, чей въезд на территорию Российской Федерации был запрещен или ограничен; 4) лиц, подозреваемых в совершении следующих тяжких или особо тяжких преступлений: незаконная перевозка оружия, боеприпасов или взрывчатых веществ; совершение взрыва; незаконный оборот антиквариата или его контрабанда за пределы Российской Федерации; предумышленные убийства; террористические акты; наркотрафик; финансовые преступления; 5) лидеров этнических общин; лидеров и активистов организованных преступных группировок.

42. Приказ № 047 «О мерах, направленных на усиление противодействия экстремизму» МВД от 14 апреля 2005 г. (неизданный), устанавливал создание базы данных потенциальных экстремистов в качестве части базы данных "Розыск-Магистраль". Она носила кодовое название «Сторожевой контроль».

43. По словам Ш., сотрудника Волго-Вятского УВД на транспорте, чьи письменные показания были представлены Властями, решение о внесении данных о лице в базу данных "Сторожевой контроль" принимается Министерством внутренних дел или региональными подразделениями на основании конфиденциальной информации.

ПРАВО

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 5 КОНВЕНЦИИ

44. Заявитель подал жалобу на незаконность его задержания и содержания в отделении милиции в Самаре на протяжении одного часа 14 мая 2007 г. Он ссылался на пункт 1 статьи 5 Конвенции, которая предусматривает:

«Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

(а) законное содержание под стражей лица, осужденного компетентным судом;

(b) законное задержание или заключение под стражу (арест) лица за неисполнение внесенного в соответствии с законом решения суда или с целью обеспечения исполнения любого обязательства, предписанного законом;

(с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;

(d) заключение под стражу несовершеннолетнего лица на основании законного постановления для воспитательного надзора или его законное заключение под стражу, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом;

(е) законное заключение под стражу лиц с целью предотвращения распространения инфекционных заболеваний, а также законное заключение под стражу душевнобольных, алкоголиков, наркоманов или бродяг;

(f) законное задержание или заключение под стражу лица с целью предотвращения его незаконного въезда в страну или лица, против которого предпринимаются меры по его высылке или выдаче.

А. Приемлемость

45. Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта (а) пункта 3 статьи 35 Конвенции. Также она не является неприемлемой на каких-либо иных основаниях. Следовательно, она является приемлемой.

B. Существо жалобы

46. Заявитель утверждал, что 14 мая 2007 г. он подвергся «лишению свободы» по смыслу статьи 5 Конвенции. Сотрудник милиции угрожал ему применением силы в том случае, если он откажется проследовать в отделение милиции, и ему не позволялось покинуть отделение милиции без явного разрешения со стороны милиции. Его задержание было произвольным и незаконным, поскольку он не являлся подозреваемым в совершении какого-либо правонарушения. Более того, в связи с неясным правовым основанием задержания он был лишен всех процессуальных гарантий.

47. Власти указали, что заявитель был задержан в соответствии с частями 5 и 7 статьи 11 закона «0 милиции» (см. пункт 34 выше), и что его задержание было необходимым в целях предотвращения совершения им «правонарушения экстремистского характера». Протокол задержания был составлен и продолжительность содержания под стражей не превысила трех часов, что соответствовало требованиям национального законодательства (см. пункт 32 выше). Таким образом, его задержание было законным.

48. Суд отмечает, во-первых, что длительность содержания заявителя в отделении милиции не превышала сорок пять минут. Следовательно, он полагает, что первым вопросом при рассмотрении является тот факт, был ли заявитель "лишен свободы" по смыслу статьи 5 Конвенции.

49. Суд напоминает, что для того, чтобы определить, имело ли место лишение свободы, точкой отсчета должна стать конкретная ситуация, в которой оказалось лицо, и необходимо учитывать целый ряд факторов, возникающих в определенном случае, таких как тип, длительность, воздействие и способ выполнения рассматриваемой меры. Разграничением между лишением и ограничением свободы является лишь степень или интенсивность, а не характер и содержание. Несмотря на то, что процесс классификации категорий в одном и другом случае иногда представляет собой непростую задачу, поскольку некоторые пограничные состояния являются лишь вопросом мнения, Суд не может избежать выбора, от которого зависит применимость или неприменимость статьи 5 (см. дело "Гуццарди против Италии", от 6 ноября 1980 г., серии А № 39, §§ 92 и 93, а также дело "Х.Л. против Соединенного Королевства", № 45508/99. § 89, ЕСНК 2004-ІХ). Статья 5 Конвенции может применяться в отношении лишения свободы даже на очень короткий период времени (см. дело "Гиллан и Кинтон против Соединенного Королевства", № 4158/05, § 57, ЕСНК 2010-II... (выдержки), в котором заявители были задержаны для проведения обыска, который продолжался не более 30 минут, см. также дело «X. против Австрии», № 8278/78, решение Комиссии от 3 декабря 1979 г.; а также дело "Илья Стефанов против Болгарии", №. 65755/01, § 71,от 22мая2008г.).

50. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Суд отмечает, что Власти не оспаривали применимость статьи 5 к ситуации заявителя. Заявитель был доставлен в отделение милиции под угрозой применения силы и ему не позволялось покидать помещение без разрешения на то сотрудников милиции. Суд полагает, что присутствовал элемент принуждения, который несмотря на короткий срок задержания указывает на лишение свободы по смыслу пункта 1 статьи 5 (см. дело "Гиллан и Кинтон", указанное выше, § 57, и дело «Фока против Турции», № 28940/95, §§ 74-79, от 24 июня 2008 г.). В данных обстоятельствах Суд полагает, что заявитель был лишен свободы по смыслу пункта 1 статьи 5.

51. Далее Суду необходимо установить, соответствовало ли лишение свободы заявителя требованиям пункта 1 статьи 5. Он напоминает в связи с этим, что список исключений относительно права на свободу, гарантированного пунктом 1 статьи 5, является исчерпывающим, и лишь узкое толкование данных исключений соответствует цели данного положения, а именно обеспечению того, что никто не может быть произвольно лишен свободы (см. среди многих других источников,, дело «Джулия Манцони против Италии» от 1 июля 1997 г., § 25, Сборник решений и постановлений 1997-0IV).

52. Суд отмечает, что лишение заявителя свободы явно не подпадало под подпункты (а), (І1), (е) и (і) пункта 1 статьи 5. Оно также не подпадало под подпункт (Ь), поскольку отсутствуют доказательства неисполнения заявителем какого-либо законного судебного распоряжения или неисполнения им каких-либо обязательств, предусмотренных законом. Более того, он выполнил предусмотренные законодательством обязательства и предъявил запрашиваемые сотрудником милиции документы, ответил на вопросы сотрудника и подчинялся его приказам (см., для сравнения, дело "Васильева против Дании", № 52792/99, §§ 36-38, от 25 сентября 2003 г.). Остается лишь определить подпадало ли лишение заявителя свободы под подпункт (с).

53. Существенным в данном отношении является тот факт, что заявитель не являлся подозреваемым "в совершении правонарушения". Согласно Властям он был задержан с целью предотвращения совершения им «правонарушений экстремистского характера» (см. пункт 47 выше). Таким образом, Суд рассмотрит вопрос, могло ли задержание заявителя быть "обоснованно необходимым для предотвращения совершения им правонарушения" по смыслу подпункта (с) пункта 1 статьи 5.

54. Из национальных постановлений следует, что такие меры как проверка документов, опросы, доставление в отделение милиции, были предприняты милицией в отношении заявителя в ходе его поездки в Самару, поскольку его имя было внесено в базу данных «Сторожевой контроль». Единственным основанием для внесения его имени в эту базу данных «потенциальных экстремистов» стал тот факт, что он являлся правозащитным активистом (см. пункты 2626 и 3030 выше). Суд напоминает в связи с этим, что подпункт (с) пункта 1 статьи 5 не наделяет правоохранительные органы полномочиями применять в отношении лица или группы лиц, которые воспринимаются властями, независимо от того, верно это или нет, в качестве опасных или предрасположенных к незаконным действиям, общие превентивные меры. Он лишь позволяет Договаривающимся государствам использовать средства для предотвращения конкретного и определенного правонарушения (см. дело «Гуццарди», указанное выше, пункт 102).

55. Суд отмечает, что не местные власти, ни Правительство не привели никаких конкретных и определенных правонарушений, совершение которых заявителем было необходимо предотвращать. По мнению Суда, неопределенная ссылка Властей на «правонарушения экстремистского характера» не является достаточно четкой для того, чтобы соответствовать требованиям подпункта (с) пункта 1 статьи 5 (см., дело «Чулла против Италии», от 22 февраля 1989 г., § 40, Serias А, № 148) Национальные документы относительно задержания заявителя также являются неопределенными. Из протокола об административном задержании следует, что заявитель был доставлен в отделение милиции на основании сведений, содержавшихся в двух телетайпограммах. Внимательное изучение данных телетайпограмм выявило, что в Самаре планировалось проведение акций протеста, и что отделение внутренних дел сочло необходимым предотвратить участие членов определенных оппозиционных организаций в данной акции с целью предупреждения совершения ими «незаконных и экстремистских действий" (см. пункт 99 выше). Ссылки на конкретные и определенные правонарушения отсутствовали.

56. Единственным определенным подозрением в отношении заявителя, упомянутым в телетайпограммах, было подозрение, что он мог иметь при себе экстремистскую литературу (см. пункт 11 выше). Тем не менее, Власти не предоставили никаких фактов или сведений, которые могли бы объективно оправдать «обоснованность» подобных подозрений. Суд с обеспокоенностью отмечает, что подозрение было основано лишь на том факте, что заявитель являлся членом правозащитных организаций. По его мнению, подобное членство ни в коей мере не может представлять собой достаточное основание для подозрения, оправдывающего задержание лица. Кроме того, данное подозрение не подтвердилось, что следует из показаний сотрудника милиции, осуществлявшего доставление, в связи с тем, что заявитель не имел при себе багажа (см. пункт 16 выше). Суд приходит к выводу из вышесказанного, что задержание заявителя не могло быть "обосновано необходимым для предотвращения совершения им правонарушения" по смыслу подпункта (с) пункта 1 статьи 5.

57. Следовательно, задержание заявителя не имело законной цели согласно пункту 1 статьи 5, таким образом, оно было произвольным. Соответственно, имело место нарушение данной статьи.

II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 8 КОНВЕНЦИИ

58. Заявитель жаловался согласно статье 8 Конвенции относительно занесения его имени в базу данных «Сторожевой контроль» и последующего сбора личной информации о нем со стороны милиции. Статья 8 предусматривает:

«1. Каждый человек имеет право на уважение его личной и семейной жизни, неприкосновенности его жилища и тайны корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство государственных органов в осуществление этого права, за исключением случаев, когда это предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах государственной безопасности, общественного порядка или экономического благосостояния страны, для поддержания порядка и предотвращения преступлений, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, охраны здоровья или защиты нравственности или защиты прав и свобод других лиц».

А. Приемлемость

59. Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта (а) пункта 3 статьи 35 Конвенции. Также она не является неприемлемой на каких-либо иных основаниях. Следовательно, она является приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Замечания сторон

60. Заявитель утверждал, что внесение его имени в базу данных «Сторожевой контроль» представляло собой вмешательство в его частную жизнь, поскольку позволило милиции осуществлять сбор информации о его поездках. Подобное вмешательство было незаконным, поскольку ведомственные приказы, регулирующие создание и функционирование базы данных, никогда не были опубликованы. Кроме того, такого рода вмешательство излишне в демократическом обществе. Основания для внесения его имени в базу данных отсутствовали, поскольку он является законопослушным гражданином и никогда не подозревался в совершении каких-либо преступлений или административных правонарушений. По словам заявителя база данных «Сторожевой контроль» содержала информацию о более чем 3 800 лицах, большинство из которых, подобно самому заявителю, были включены в базу данных вследствие их общественной и правозащитной деятельности.

61. Власти указали, во-первых, что внесение имени заявителя в базу данных «Сторожевой контроль», проверка его документов и допросы, которым он подвергался в ходе поездки в Самару, не представляли собой вмешательство в его частную жизнь. Заявитель направлялся в Самару вследствие профессиональных причин, и подвергся допросу со стороны милиции относительно его профессиональной и общественной деятельности. Никаких вопросов о его частной жизни не задавалось.

62. Во-вторых, Власти признали, что ведомственные приказы, регламентирующие создание и функционирование базы данных «Сторожевой контроль», не были опубликованы вследствие их конфиденциальности. Они отказались представить копии данных приказов, а также описать порядок функционирования базы данных. Тем не менее, Власти подтвердили, что данные приказы соответствовали национальному законодательству, в частности, закону «О милиции», закону «Об оперативно-розыскной деятельности" и закону "О противодействии экстремистской деятельности". Данные законы наделяли сотрудников милиции полномочиями по проверке документов и проведению допросов. Меры, предпринятые в отношении заявителя, таким образом, являлись законными.

63. В заключение, Власти утверждали, что функционирование конфиденциальных милицейских баз данных преследовало законную цель, заключавшуюся в обеспечении национальной безопасности. Относительно соразмерности вмешательства, они утверждали, что заявитель являлся одним из учредителей общества Российско-Чеченской дружбы, которое было признано экстремистской организацией. Он также являлся председателем Нижегородского правозащитного союза, который ранее опубликовал в своей газете экстремистскую статью. Он направлялся в Самару с целью изучения препятствий праву на мирные собрания в этом городе. Местные власти задержали и опросили его, чтобы убедиться, что его наблюдения не нарушат права и свободы других лиц, и не подвергнут опасности национальную безопасность. Меры, предпринятые в отношении заявителя, таким образом, являлись «необходимыми в демократическом обществе».

2. Оценка Суда

(а) Имело ли место вмешательство в частную жизнь

64. Суд напоминает, что частная жизнь -это широкий термин, не допускающий исчерпывающее определение. Статья 8 не ограничивается защитой «внутреннего круга», внутри которого лицо может жить своей личной жизнью, как пожелает, и внутри которого может исключить полностью окружающий мир, который не входит в данный круг Она также защищает право устанавливать и развивать отношения с другими людьми и окружающим миром. Частная жизнь может также включать деятельность как профессионального, так и предпринимательского характера (см. дело "Ними против Германии", от 16 декабря 1992 г., § 29, № 251 -В и дело «Хэлфорд против Соединенного Королевства», от 25 июня 1997 г., § 42-46, Отчеты 1997- III) Таким образом, существует зона взаимодействия лица с другими людьми, даже в общественном контексте, который может подпадать под значение "частная жизнь" (см. дело "Перри против Соединенного Королевства", № 63737/00, § 36, ЕСНК. 2003-ІХ (выдержки); «Пек против Соединенного Королевства», № 44647/98, § 57, ЕСНЕ. 2003-1, и «П.Г. и Дж.Х. против Соединенного Королевства», № 44787/98, § 56, ЕСНК. 2001-IX).

65. Суд ранее указывал, что систематический сбор и хранение информации службами безопасности в отношении отдельных лиц представляли собой вмешательство в частную жизнь данных лиц, даже если сбор такой информации проводился в общественном месте (см. дело Пека, указанное выше. § 59, и дело П.Г. и Дж. X., указанное выше, §§ 57-59) или касалось исключительно профессиональной или общественной деятельности лица (см. дело «Аманн против Щвейцарии» (№ 27798/95, §§ 65-67, ЕСНЯ 2000-II, и дело «Ротару против Румынии» № 28341/95, §§ 43-44, ЕСНК. 2000-II). Сбор посредством ОР5 прибора, установленного на машине лица и хранение информации о местонахождении и передвижении данного лица в общественной сфере также составляли вмешательство в частную жизнь (см. дело «Узун против Германии», №. 35623/05, §§ 51-53, ЕСПЧ 2010-... (выдержки)).

66. Возвращаясь к обстоятельствам данного дела, Суд отмечает, что имя заявителя было внесено в базу данных «Сторожевой контроль», в которой собиралась информация относительно его перемещений, на поезде или самолете, на территории России. Учитывая прецедентную практику, цитируемую в пунктах 64 и 65 выше, Суд полагает, что сбор и хранение подобной информации представляли собой вмешательство в его частную жизнь, охраняемую пунктом 1 статьи 8 Конвенции.

(b) Было ли вмешательство «предусмотрено законом»

67. Согласно прецедентной практике выражение "предусмотрено законом" по смыслу части 2 статьи 8 требует, во-первых, чтобы мера имела какое-либо основание в национальном законодательстве; оно также ссылается на качество рассматриваемого закона, требуя, чтобы он был доступен заинтересованному лицу, которое должно, кроме того, иметь возможность предугадать последствия для себя (см. среди прочих источников, дело «Круслин против Франции», от 24 апреля 1990 г., § 27, № 176-А; дело «Ламберт против Франции», от 24 августа 1998 г.. §

23, Отчеты 1998, и дело Перри, указанное выше, § 45).

68. Суд напоминает в связи с этим, что в особом контексте негласных мер наблюдения вышеуказанные требования не могут означать, что лицо должно иметь возможность предусмотреть, когда власти наиболее вероятно будут применять меры негласного наблюдения, тем самым адаптируя свое поведение соответствующим образом. Тем не менее, особенно если полномочия наделенные исполнителем осуществляются тайно, риск произвольности очевиден. Таким образом, необходимо иметь четкие, детальные нормы относительно применения негласных мер наблюдения, особенно с учетом того, что доступные для использования технологии становятся всё более развитыми. Законодательство должно иметь достаточно точные формулировки, чтобы предоставить гражданам адекватные указания условий и обстоятельств, в которых власти наделены полномочиями прибегать к каким-либо мерам тайного надзора и сбора информации. Кроме того, вследствие отсутствия публичного рассмотрения и риска неправильного применения, присущего любой системе тайного надзора, следующий минимум гарантий должен быть закреплен в законодательстве для того, чтобы избежать неправильное применение: характер, объем и длительность возможных мер, основания необходимые для их применения, органы, компетентные, чтобы разрешать, проводить и следить за ними, вид средства правовой защиты, предусмотренного национальным законодательством (см. дело Узуна, указанное выше, §§61-63; дело «Ассоциация за европейскую интеграцию и права человека" и Экимджиев против Болгарии» № 62540, §§ 71-77, от 28 июня 2007 г., «Либерти и другие против Соединенного Королевства» № 58243/00, § 62, от 1 июля 2008 г., «С. и Марпер против Соединенного Королевства» №№ 30562/04 и 30566/04, §95 ІІ 96, от 4 декабря 2008 г.).

69. Возвращаясь к настоящему делу, Суд отмечает, что создание и функционирование базы данных «Сторожевой контроль» и порядок ее работы регулируются ведомственным приказом № 047 (см. пункт 42 выше). Данный приказ не издан и не является общественно доступным. Основания внесения имени лица в базу данных, органы, полномочные запрашивать подобное внесение, длительность применения меры, определенный характер собираемой информации, процедуры хранение и использования собираемой информации и существующие контроль и гарантии относительно неправильного применения не являются открытыми для общественного рассмотрения и ознакомления.

70. На основании вышеизложенного, Суд не считает, что национальное законодательство указывает достаточно четко объем и способ применения усмотрения, возложенного на национальные

власти по сбору и хранению информации о частной жизни лиц в базе данных «Сторожевой контроль». В частности, в нем не установлено, как того требует прецедентная практика Суда, в общественной доступной форме какого-либо указания на минимальные гарантии в отношении неправильного использования. Вмешательство в права заявителя согласно статье 8 таким образом не было «предусмотрено законом».

71. Из этого следует, что в данном деле имело место нарушение статьи 8.

II.ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 2 ПРОТОКОЛА № 4

72. Суд решил, по своей инициативе, сообщить Властям о вопросе относительно того, явилось ли внесение имени заявителя в базу данных "Сторожевой контроль" нарушением его прав, предусмотренных статьей 2 Протокола № 4, которая гласит:

«1. Каждому, кто законно находится на территории какого-либо государства, принадлежит, в пределах этой территории, право на свободное передвижение и свобода выбора местожительства.

2. Каждый человек имеет право покидать любую страну, включая свою собственную.

3. Осуществление этих прав не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц...»

4. Права, признанные в пункте 1, могут также, в определенных районах, подлежать ограничениям, вводимым в соответствии с законом и обоснованным общественными интересами в демократическом обществе."

73. Учитывая вывод, приведенный выше согласно статье 8 Конвенции, Суд полагает, что несмотря на то, что жалоба является приемлемой, отдельного вопроса для рассмотрения на основании статьи 2 Протокола № 4 не возникает.

IV. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 14 КОНВЕНЦИИ В СОВОКУПНОСТИ СО СТАТЬЕЙ 8 КОНВЕНЦИИ

74. Заявитель также ссылался на статью 14 Конвенции в совокупности со статьей 8 в отношении внесения его имени в базу данных "Сторожевой контроль". В статье 14 указано следующее:

«Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам».

75. Учитывая вывод, приведенный выше согласно статье 8 Конвенции, Суд полагает, что, несмотря на то, что жалоба является приемлемой, отдельного вопроса для рассмотрения на основании статьи 14 Протокола № 4 не возникает.

V. ДРУГИЕ ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ НАРУШЕНИЯ КОНВЕНЦИИ

76. Европейский Суд рассмотрел другие жалобы, представленные заявителем. Однако, принимая во внимание все имеющиеся в его распоряжении материалы, а также в той степени, в какой данные жалобы подпадают под его юрисдикцию, Европейский Суд находит, что они не раскрывают никаких признаков нарушения прав и свобод, закрепленных в Конвенции или Протоколах к ней. Из этого следует, что данная часть жалобы должна быть отклонена как явно необоснованная на основании подпункта (а) пункта 3 и пункта 4 статьи 35 Конвенции.

VI. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

77. Статья 41 Конвенции предусматривает:

«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий данного нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

78. Заявитель подал требований о справедливой компенсации в течение установленных сроков. Соответственно, по данным пунктам выплаты не предусматриваются.

НА ОСНОВАНИИ ИЗЛОЖЕННОГО ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ЕДИНОГЛАСНО:

1. Объявил жалобы относительно внесения имени заявителя в базу данных «Сторожевой контроль» и его задержания приемлемыми, а остальную часть жалобы неприемлемой;

2. Постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции;

3. Постановил, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции;

4. Постановил, что отсутствуют основания рассматривать отдельно вопрос касательно статьи 2 Протокола № 4;

5. Постановил, что нет необходимости рассматривать жалобу на основании статьи 14 Конвенции в совокупности со статьей 8;

6. Принял решение не присуждать компенсацию согласно статье 41 Конвенции.

Составлено на английском языке, уведомление разослано в письменном виде 21 июня 2011 года, в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Секретарь Секции Сорен Нильсен

Председатель Палаты Нина Вайич