ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ТРЕТЬЯ СЕКЦИЯ

СЛЮСАРЕВ ПРОТИВ РОССИИ

(Жалоба No. 60333/00)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

СТРАСБУРГ

20 апреля 2010

Данное постановление вступит в силу в соответствии со Статьей 44 S: 2 Конвенции. Оно может быть подвергнуто редакционной правке

В деле Слюсарев против России,

Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Josep Casadevall, Председателя,

Corneliu Bоrsan,

Boljtjan M. Zupani,

Anatoly Kovler,

Alvina Gyulumyan,

Egbert Myjer,

Ineta Ziemele, судей,

и Santiago Quesada, Секретарь Секции,

Посовещавшись в закрытом судебном заседании 23 марта 2010,

Выносит следующее постановление, которое было принято той датой:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело инициировано по жалобе (No. 60333/00) против Российской Федерации, поданной в Суд в соответствии со Статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - <<Конвенция>>) российским гражданином, господином Владимиром Юрьевичем Слюсаревым, 25 апреля 2000 г.

2. Заявителя, которому была присуждена правовая помощь, представляла госпожа Костромина К., юрист московского НКО, Центра помощи международной защите. Российское правительство (далее - <<Правительство>>) представляли Лаптев П. и Милинчук В., бывшие Уполномоченные Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека.

3. Заявитель предполагал, среди прочего, что тот факт, что полиция забрала у него очки после ареста в 1998 г., является бесчеловечным и унижающим достоинство обращение.

4. Решением от 9 ноября 2006 г. Суд признал жалобу частично приемлемой.

5. Заявитель и Правительство представили дополнительные письменные пояснения (Правило 59 S: 1).

ФАКТЫ

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

6. Заявитель родился в 1970 г. и живет в Москве.

7. Поздно ночью 2 июля 1998 г. на госпожу С. напали в подъезде ее дома. Двое соседей задержали заявителя по подозрению, что он совершил преступление и передали его в милицию. Заявителя отвезли в ОВД <<Печатники>> г. Москвы для допроса. Представляется, что в определенный момент у заявителя, который страдал близорукостью, забрали очки.

8. В милиции заявитель подписал явку с повинной и указал, что он пытался ограбить госпожу П. с использованием газового оружия, и что он немного подрался с соседом. Соседи подтвердили письменные показания заявителя.

9. 3 июля 1998 г. было возбуждено уголовное дело в отношении заявителя по подозрению в совершении вооруженного грабежа госпожи П. и незаконном ношении оружия. В неуточненную дату заявителя обвинили также в трех эпизодах мошенничества, которые не относились к эпизоду с госпожой П.

10. 4 июля 1998 г. заявителя направили к врачу. Представляется, что заявитель не жаловался врачу на травму.

11. 6 июля 1998 г. заявителя снова допросили в связи с грабежом, на этот раз в присутствии адвоката. Заявитель отказался от первоначального признания.

12. В неуточненную дату заявителя перевели в СИЗО -- 48/1 в Москве. Заявитель заявлял, что просил администрацию СИЗО предоставить ему очки, но ему отказали. Со слов заявителя он также попросил следователя, ведущего его дело, организовать ему визит к окулисту.

13. 14 июля 1998 г. заявитель обратился с ходатайством об освобождении в Преображенский районный суд, в котором он изложил свою версию событий, произошедших 2 июля 1998 г. Он утверждал, что госпожа П. украла у него деньги, а он пытался забрать у нее свои деньги или задержать ее. Он жаловался, что он не виновен в совершении грабежа, а его арест является незаконным. Среди многих других аргументов он отметил, что он страдает близорукостью, и что его зрение ухудшается.

14. Со слов заявителя 1 сентября 1998 г. он пожаловался следователю на ухудшение зрения. 9 сентября 1998 г. следователь вынес постановление о прохождении осмотра заявителем в Московском институте заболевания глаз.

15. 14 сентября 1998 г. жена заявителя обратилась с жалобой к районному прокурору, утверждая, что заявителя избили милиционеры сразу же после ареста. Она также просила прокурора вернуть очки ее мужу.

16. Прокурор назначил прокурорскую проверку по жалобе. 16 октября 1998 г. прокурор сообщил жене заявителя, что он решил возбудить уголовное дело.

17. В неустановленную дату заявитель обратился с заявлением об ухудшении зрения к следователю, который постановил проведение осмотра у окулиста.

18. 25 ноября 1998 г. заявитель прошел обследование у окулиста в больнице. Врачи констатировали снижение подвижности левого глаза в результате полученной <<контузии>>. Врачи также обнаружили, что зрение заявителя ухудшилось и что ему нужны очки. Однако врачи сделали заключение, что заявитель способен сам себя обслуживать, ориентироваться и передвигаться внутри помещений.

19. 1 декабря 1998 г. адвокат заявителя обратился к следователю с официальным заявлением о возврате очков заявителю.

20. 2 декабря 1998 следователь вернул очки заявителю. С его слов очки нашли в сейфе одного из милиционеров УВД "Печатники", который занимался делом заявителя.

21. 3 декабря 1998 г. было завершено досудебное расследование, дело было направлено в Люблинский районный суд г. Москвы для рассмотрения по существу.

22. 25 декабря 1998 г. районный суд вернул дело в прокуратуру, указав, что у заявитлея не было достаточно времени, чтобы ознакомиться с материалами дела, поскольку у него забрали очки, а вернули только 2 декабря 1998. Обвинение обязали снова ознакомить заявителя с материалами дела, чтобы он смог надлежащим образом подготовить защиту.

23. В декабре 1998 г. обвинение возобновила расследование жалоб заявителя на жестокое обращение. Были опрошены свидетели, присутствующие при аресте заявителя. Кроме того, обвинение обратилось к государственному бюро судебно-медицинской экспертизы с просьбой установить, могло ли ухудшение здоровья заявителя быть спровоцировано предполагаемыми побоями.

24. В неуточненную дату в январе 1999 г. следователь предоставил заявителю новые очки взамен старых. Немного позже дело с обвинительным заключением было передано обвинением в суд.

25. 5 апреля 1999 г. судебно-медицинский эксперт подготовил отчет, в котором указал, что не было обнаружено никаких доказательств побоев, что заявитель страдал от близорукости с 1998 г. и что ухудшение зрения заявителя можно было бы объяснить его хронической близорукостью.

26. 15 апреля 1999 г. прокуратура прекратила расследование в связи с отсутствием преступления. Следователь сделал вывод, что синяки заявитель получил в борьбе с соседями госпожи П., и что его проблемы с глазами не были связаны с событиями, произошедшими 3 июля 1998 г. Жена заявителя обжаловала постановление. 31 июля 2000 г. ее проинформировали, что после проведения дополнительной проверки прокурор принял решение не возбуждать расследование.

27. Заявитель поднял вопрос о жестоком обращении в ходе судебного разбирательства по его уголовгому делу. Он оспаривал приемлемость его первоначальных признаний, жалуясь, что они были получены путем применения насилия. Защитник заявителя обратился с ходатайством о проведении новой медицинской экспертизы, чтобы определить, могли ли повреждения заявителя быть получены в результате побоев. Районный суд отказал в удовлетворении ходатайства на том основании, что такая экспертиза уже проводилась.

28. 15 июня 1999 г. районный суд признал заявителя виновным в одном эпизоде вооруженного ограбления, одном эпизоде незаконного ношения оружия, нескольких эпизодах мошенничества и назначил наказание в виде лишения свободы на срок 9 лет. 3 ноября 1999 г. Московский городской суд отказал в удовлетворении кассационной жалобы заявителя и оставил приговор в силе. Городской суд подтвердил выводы первой инстанции и отметил, что не обнаружено доказательств жестокого обращения.

ПРАВО

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 КОНВЕНЦИИ

29. Заявитель жаловался, что несмотря на то, что он страдает близорукостью, у него забрали очки и вернули только через 5 месяцев, тем самым унизили его чувство собственного достоинства. Это привело к серьезному ухудшению его зрения. Заявитель ссылался на Статью 3, которая гласит следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинству обращению или наказанию."

A. Пояснения сторон

30. Правительство согласно с тем, что заявителя лишили очков на незаконных основаниях и что в течение определенного периода времени он не мог участвовать в судебном разбирательстве. Однако, что касается ухудшения зрения заявителя, врачи сделали заключение, что это возникло в силу естественных причин. Даже без очков заявитель мог передвигаться и себя обслуживать. Следовательно, обращение, на которое жаловался заявитель, не может считаться бесчеловечным или унижающим достоинство. Более того, нарушение прав защиты было признано на национальном уровне, очки вернули заявителю, и ему дали дополнительное время для изучения материалов дела. Следовательно, его права были полностью восстановлены.

31. Далее Правительство заявило, что с 3 июля по 1 декабря 1998 г. ни заявитель, ни его защитник не обратились к следователю с просьбой вернуть очки. Очки вернули заявителю 2 декабря 1998 г., через день после того, как защита обратилась с ходатайством о возврате очков. Что касается новых очков, они были переданы заявителю сразу же, как были изготовлены.

32. Заявитель настаивал на своих жалобах, подчеркивая, что власти знали о нарушении его прав, и что у него были серьезные проблемы со зрением, что он не мог ни читать, ни писать. Хотя суд обязал вернуть очки и предоставить ему дополнительные два дня для ознакомления с материалами уголовного дела, очевидно, что этого было недостаточно. Со слов заявителя, после ареста его зрение значительно снизилось.

33. Далее заявитель отметил, что с июля по декабрь 1998 г. он подавал несколько жалоб компетентным органам власти с целью получить обратно очки. В частности, он упомянул о проблеме в своем ходатайстве об освобождении от 14 июля 1998. Далее он жаловался на быстрое ухудшение зрения. Он подчеркнул, что с того момента, как его зрение ухудшилось после ареста, ему было необходимо посетить офтальмолога, чтобы получить рецепт на новые очки. Следователь вынес постановление о назначении осмотра окулиста на 9 сентября 1998 г.; однако, заявителя отвезли к врачу только 25 ноября 1998 г. Властям потребовалось еще два месяца для изготовления очков.

B. Оценка Суда

34. Суд отмечает, что у заявителя забрали очки сразу же после ареста 3 июля 1998 г. Правительство подтвердило, что тот факт, что у заявителя отобрали очки, является незаконным. Однако, это автоматически не накладывает на властей ответственность за нарушение статьи 3 Конвенции. В связи с этим Суд напоминает, что жестокое обращение должно достичь минимального уровня жестокости, чтобы подпадать под Статью 3 Конвенции. Ранее Комиссия отмечала, что отсутствие очков у лица, содержащегося под стражей, не является жестоким обращением (см. A.K. v the Netherlands (dec.), no. 24774/94, от 6 апреля 1995; cf. Jamal-Aldin v. Switzerland (dec.), no. 19959/92, от 23 мая 1999), а Суд не увидел причину, чтобы не согласиться с Комиссией. Следовательно, если заявителю очки вернули быстро, Статья 3 не может быть применена в деле.

35. В отличие от вышеуказанного примера, в настоящем деле у заявителя не было очков в течение нескольких месяцев. Заявитель предполагал, что это привело к серьезному ухудшению его зрения. Однако он не представил медицинских справок о состоянии его зрения до ареста. Кроме того, эксперт сделал заключение, что ухудшение зрения заявителя произошло по естественным причинам (см. параграф 25 выше). Суд не видит причин, чтобы не согласиться с данным заключением.

36. С другой стороны, даже если отсутствие очков не имело постоянного воздействия на здоровье заявителя, он должен был страдать из-за этого. Как следует из материалов дела, у него была близорукость средней тяжести. Без очков он мог <<обслуживать себя, ориентироваться и передвигаться самостоятельно в помещении>> (см. заключение врача, указанный в параграфе 18 выше), но очевидно, что он не мог нормально ни читать, ни писать, и кроме того, это создало много неудобств в его ежедневной жизни, и вызвало ощущение беспомощности и отсутствия безопасности. Таким образом, Суд считает, что ситуация заявителя, в связи с длительностью, была достаточно серьезной, чтобы подпадать под Статью 3 Конвенции.

37. Правительство утверждало, что заявитель сам виноват в сложившейся ситуации. Он не жаловался на то, что у него забрали очки до декабря 1998 г. Суд напоминает, что действительно, в определенном контексте поведение предполагаемой жертвы может быть учтено при определении, могут ли власти быть виновны за обращение, на которое жаловался заявитель. Как правило, Статья 3 запрещает жестокое обращение независимо от обстоятельств и поведения жертвы (см. Labita v. Italy [GC], no. 26772/95, S: 119, ECHR 2000-IV). Однако, это правило имеет исключения. Таким образом, если осужденный не получает необходимую медицинскую помощь от властей, это может повлечь ответственность государства только если он принял обоснованные меры для того, чтобы воспользоваться ания такой помощью (см. Valaljinas v. Lithuania, no. 44558/98, S: 105, ECHR 2001-VIII, и Knyazev v. Russia, no. 25948/05, S: 103, от 8 ноября 2007). Следовательно, в настоящем деле поведение самого заявителя является важным элементом, который необходимо оценить среди других соответствующих факторов.

38. Прежде чем обратиться к данному аргументу Правительства, необходимо рассмотреть обстоятельства дела, по которым стороны не согласны. В то время как Правительство утверждало, что заявитель не жаловался на то, что у него забрали очки до декабря 1998 г., заявитель оспаривал данное утверждение. Он заявлял, что он несколько раз обращался с такой жалобой в ходе проведения следствия, в частности, в своем ходатайстве об освобождении от 14 июля 1998 г.

39. В материалах дела отсутствуют доказательства того, что заявитель поднимал данный вопрос в июле-августе 1998 г. Действительно, в своем ходатайстве от 14 июля 1998 г. заявитель упоминал о ситуации относительно его очков (см. параграф 13 выше). Однако в данном заявлении он первоначально пытался доказать, что он невиновен, что его арест и уголовное преследование было незаконным, и что его нужно освободить. Заявитель не просил вернуть очки или проверить очки. В любом случае неясно, имел ли право суд, проверяющий законность содержания под стражей, рассмотреть вопрос об очках и принять приемлемые меры.

40. При других обстоятельствах Суд мог бы толковать слова заявителя как явное требование, гарантирующее соответствующую реакцию властей (см., среди прочего, Aksoy v. Turkey, от 18 декабря 1996 г., S: 56, Reports of Judgments and Decisions 1996-VI). Однако, при таких обстоятельствах нет причин, чтобы размышлять об этом, особенно, с учетом, что заявителя представлял адвокат по его выбору, который мог бы ему посоветовать поднять этот вопрос перед компетентным органом (следователем) в более прямой форме.

41. С другой стороны, Суд не может принять утверждение Правительства о том, что заявитель не поднимал вопрос об очках до 2 декабря 1998 г. Изучив имеющиеся материалы, Суд признает, что следователь хорошо знал о проблеме заявителя и до 2 декабря. 9 сентября 1998 г. следователь постановил провести обследование заявителя у офтальмолога -- очевидно в ответ на заявление, с которым защита обратилась ранее. Неясно, когда защита обратилась, но Суд готов сделать вывод, что с сентября 1998 г. обвинение знало о трудной ситуации заявителя. В любом случае 14 сентября 1998 г. жена заявителя обратилась с заявлением к районному прокурору о возврате очков ее мужу (см. параграф 15 выше).

42. Надо признать, что власти не остались безучастными; заявителя отправили к офтальмологу, который сделал предписания, и наконец заявителю выдали новые очки. Однако, властям потребовалось практически пять месяцев, чтобы достать для него новые очки. Более того, Правительство не пояснило, почему его старые очки не отдали сразу же после того, как следователь узнал о проблеме заявителя. Даже если они частично сломаны, они могли бы облегчить положение заявителя.

43. Суд подчеркивает, что определенные формы допустимого обращения или наказания -- например, лишение свободы -- может содержать постоянный элемент страдания или унижения. Однако, в соответствии со Статьей 3 Конвенции государства должны обеспечить, чтобы лицо содержалось в условиях, которые соответствуют принципу уважения чувства собственного достоинства лица, и что с учетом практических требований содержания под стражей, его здоровье и благополучие защищены соответствующим образом и ему обеспечена, среди прочего, необходимая медицинская помощь (см. Kuda v. Poland [GC], no. 30210/96, S:S: 92-94, ECHR 2000-XI). Тот факт, что у заявителя забрали очки, не может быть объяснен с точки зрения <<практических требований содержания лица под стражей>>, и более того, был незаконным. Правительство не объяснило, почему следователь не вернул старые очки, когда он узнал о положении заявителя. Наконец, Правительство не представило никаких пояснений о том, почему заявитель был осмотрен специалистом с задержкой на два с половиной месяца и почему потребовалось еще два месяца, чтобы изготовить новые очки.

44. При таких обстоятельствах Суд делает вывод, что в обращении, на которое жаловался заявитель, в больше степени виновны власти. С учетом степени страдания и длительностью Суд заключает, что заявитель подвергся унижающему достоинство обращению. Следовательно, имело место нарушение Статьи 3 Конвенции.

II. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

45. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного возмещения, Суд, в случае необходимости, присуждает выплату справедливой компенсации потерпевшей стороне".

46. Суд указывает, что в соответствии с Правилом 60 Правил Суда любое требование о выплате справедливой компенсации должно быть изложено в письменной форме с приложением соответствующих подтверждающих документов или квитанций об оплате, <<в противном случае Палата может отказать в удовлетворении требования полностью или частично>>.

47. В настоящем деле 7 декабря 2006 г. Суд предложил заявителю представить требование о выплате справедливой компенсации до 9 февраля 2007 г. Однако заявитель не представил такого требования. В связи с этим Суд не присуждает заявителю выплату суммы в соответствии со Статьей 41 Конвенции (см., например, irin v. Turkey, no. 47328/99, S:S: 27-29, от 15 марта 2005, и Pravednaya v. Russia, no. 69529/01, S:S: 43-46, от 18 ноября 2004).

НА ОСНОВАНИИ ВЫШЕИЗЛОЖЕННОГО, СУД ЕДИНОГЛАСНО

Постановляет, что имело место нарушение Статьи 3 Конвенции.

Совершено на английском языке, и вынесено в письменной форме 20 апреля 2010 г., на основании Правила 77 S:S: 2 и 3 Правил Суда.

Santiago Quesada Josep Casadevall

Секретарь Председатель

Текст русского перевода данного решения взят с сайта общественного объединения "Сутяжник" (http://www.sutyajnik.ru/).