ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

СУТЯЖНИК ПРОТИВ РОССИИ

(Жалоба No. 8269/02)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

СТРАСБУРГ

23 июля 2009

Данное постановление вступит в силу в соответствии со Статьей 44 S: 2 Конвенции. Оно может быть подвергнуто редакционной правке.

В деле Сутяжник против России,

Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Christos Rozakis, Председателя,

Anatoly Kovler,

Elisabeth Steiner,

Dean Spielmann,

Sverre Erik Jebens,

Giorgio Malinverni,

George Nicolaou, судей,

и господина Sren Nielsen, Секретаря Секции,

Посовещавшись в закрытом судебном заседании 2 июля 2009,

Выносит следующее постановление, которое было принято той датой:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело инициировано по жалобе (No. 8269/02) против Российской Федерации, поданной в Суд в соответствии со Статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - <<Конвенция>>) российской общественной организацией, Сутяжник (далее - <<организация-заявитель>>), 21 января 2002 г.

2. Организацию-заявителя, которой была присуждена правовая помощь, представляла Чуркина Л., юрист, практикующий в г. Екатеринбург. Российское правительство представляли Лаптев П. и Милинчук В., бывшие Уполномоченные Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека.

3. Организация-заявитель утверждала, что отменив решение от 17 июня 1999 г., власти нарушили <<право на суд>>, предусмотренное статьей 6 Конвенции.

4. Решением от 2 марта 2006 г. Суд признал жалобу приемлемой.

5. Правительство, но не организация-заявитель, предоставило дополнительные письменные пояснения (Правило 59 S: 1). После обсуждения со сторонами, Палата решила не проводить слушание по существу дела (Правило 59 S: 3 in fine).

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

6. Организация-заявитель была зарегистрирована в 1994 г. Управлением юстиции Свердловской области (далее - <<Управление>>) по следующему адресу: Свердловская область, пос. Верх-Нейвинский, пл. Революции, 10. Однако в рассматриваемый период организация-заявитель перехала в Екатеринбург, на улицу Тургенева, 11-1. Как следует из материалов дела, в частности, из письма от 11 мая 1999 г., Управление знало о фактическом адресе организации-заявителя.

7. В 1995 г. вступил в силу новый закон <<Об общественных объединениях>>. В соответствии с законом все общественные организации, созданные до 1995 г., должны были пройти перерегистрацию до 1 июля 1999 г. Организация-заявитель дважды обращалась в Управление с документами для перерегистрации. Но получила отказы.

8. Организация-заявитель обратилась в суд с исковым заявлением об обязании Управление перерегистрировать организацию. 17 июня 1999 г. Арбитражный суд Свердловской области рассмотрел исковое заявление организации-заявителя и обязал Управление зарегистрировать организацию-заявителя. Суд также обязал Управление компенсировать организации-заявителю судебные расходы. Решение было оставлено без изменений Уральским федеральным арбитражным судом 18 октября 1999 г.

9. 22 августа 2000 г. заместитель председателя Высшего арбитражного суда обратился с надзорной жалобой на решения от 17 июня и 18 октября 1999 г. Как следует из письма канцелярии Высшего арбитражного суда от 19 ноября 2001 г., 29 августа 2000 г. копия надзорной жалобы была выслана заявителю на старый адрес, который был указан в регистрационных документах. 7 сентября 2000 г. письмо канцелярии дошло до указанного адреса, но было возвращено отправителю с пометкой почтальона: "[такая] общественная организация не зарегистрирована [по этому адресу]".

10. 26 сентября 2000 г. Президиум Высшего арбитражного суда Российской Федерации отменил решения нижестоящих судов в надзорном порядке. В качестве основания Президиум указал следующее:

"В соответствии со Статьей 22 Арбитражного процессуального кодекса арбитражные суды рассматривают споры экономического характера, возникающие из гражданских, административных и других правоотношений>>.

В соответствии со статьями 50 и 117 Гражданского кодекса, а также статьей 5 Закона <<Об общественных объединениях>> общественное объединение не является коммерческой организацией.

Споры относительно [государственной] регистрации или перерегистрации некоммерческих организаций не имеют коммерческого характера и [следовательно] не подлежат рассмотрению арбитражных судов".

В результате, производство по делу было прекращено. Судебное заседание состоялось в отсутствие сторон.

11. 10 октября 2000 копия постановления Высшего арбитражного суда была направлена по старому адресу организации-заявителя. Этот документ был доставлен 17 октября 2000 г.; однако был также возвращен в канцелярию со следующей пометкой: "[это] адрес совета поселка, получатель отказался взять [это письмо]".

12. По утверждению организации-заявителя, она несколько раз обращалась в арбитражный суд Свердловской области с целью заставить Управление исполнить решение от 17 июня 1999 г., оставленное без изменений 18 октября 1999 г., и зарегистрировать организацию, но безуспешно. В октябре 2001 г. канцелярия арбитражного суда сообщила организации-заявителю об отмене решения от 17 июня 1999 г., оставленного в силе 18 октября 1999 г. 22 октября 2001 г. организация-заявитель обратилась к председателю Высшего арбитражного суда с просьбой выслать копию постановления. Организация-заявитель получила копию 28 ноября 2001 г.

13. Вскоре после этого организация-заявитель обжаловала отказ Управления в судах общей юрисдикции. Решением от 1 августа 2002 г., вступившим в законную силу, Свердловский областной суд удовлетворил заявление организации-заявителя и обязал Управление зарегистрировать организацию-заявителя.

14. В 2003 г. организация-заявитель обжаловал соответствующие положения Арбитражного процессуального кодекса в Конституционном суде Российской Федерации. 18 декабря 2003 г. Конституционный суд признал жалобу неприемлемой. Суд признал, что хотя обжалуемые положения не устанавливают сроков для подачи надзорной жалобы, срок, в течение которого жалоба была подана, не превышает <<разумный срок>>, и, следовательно, права заявителя, не были нарушены.

II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

15. Закон <<Об общественных объединениях>> (No.82-ФЗ от 19 мая 1995 г.), относительно общественных организаций, предусматривал, что отказ компетентного Управления юстиции зарегистрировать общественную организацию мог быть обжалован в суд (статья 23 Закона).

16. С 1990 г. российская судебная система включает суды общей юрисдикции, арбитражные суды и конституционные суды. Арбитражный процессуальный кодекс от 1995 г. (No.70-ФЗ от 5 мая 1995 г., действующий в тот период, но отмененный 1 сентября 2002 г., далее - <<старый Кодекс>>) устанавливал, что арбитражные суды могут рассматривать <<экономические споры, возникающие из гражданских, административных и других правоотношений...между юридическими лицами..." (статья 22 S: 1 старого Кодекса). Статья 22 S: 2 старого Кодекса предусматривал, что <<экономические споры...включают споры...по обжалованию отказа государственного органа зарегистрировать юридическое лицо, если такая регистрация установлена законом".

17. Арбитражный процессуальный кодекс от 2002 (действует с 1 сентября 2002 г., далее - <<новый Кодекс>>) включает подобное положение, которое определяло компетенцию арбитражных судов, на основании двух критериев: предмет спора ("экономические споры") и статус сторон ("юридические лица"). Статья 33 нового Кодекса устанавливает, что споры относительно создания, реорганизации и ликвидации юридических лиц подлежат рассмотрению арбитражных судов.

18. В соответствии со статьей 9 Закона <<Об арбитражных судах Росийской Федерации>> (No.1-ФКЗ от 28 апреля 1995 г., действующий в соответствующее время), Высший арбитражный суд был вправе, среди прочего (inter alia), давать разъяснения по вопросам судебной практики. 9 декабря 2002 г. Высший арбитражный суд дал разъяснения No.11 <<Об определенных вопросах, возникающих в связи с принятием Арбитражного процессуального кодекса>>, в которых, среди прочего (inter alia), суд дает толкование Статьи 33 нового Кодекса. В статье 15 разъяснений Высший арбитражный суд уточнил, что споры, касающиеся регистрации некоммерческой организации не подлежат рассмотрению арбитражных судов.

19. Кодекс предусматривал, что постановления арбитражных судов первой инстанции могут быть обжалованы в течение одного месяца с даты их вынесения (Статья 147). Постановления апелляционных судов могут быть обжалованы в кассационный суд также в течение одного месяца с даты вынесения (Статья 164).

20. Статья 22 Кодекса также устанавливала, что любое постановление или решение арбитражного суда Российской Федерации (кроме постановлений Президиума Высшего арбитражного суда) могут быть обжалованы в надзорном порядке посредством подачи надзорной жалобы председателем Высшего арбитражного суда, или его заместителем, или Генеральным прокурором Российской Федерации, или его заместителем (Статьи 180 и 181). Кодекс не предусматривал ни перечень оснований для подачи надзорной жалобы, ни сроков. Он уточнял, что надзорной производство могло быть возбуждено по инициативе соответствующего государственного служащего или <<в связи с жалобой стороны по делу" (Статья 185 S: 1). Вызов сторон на заседание Президиума Высшего арбитражного суда на усмотрение Президиума (Статья 186 S: 2).

21. Президиум Высшего арбитражного суда являлся судом последней инстанции в системе арбитражных судов; его постановления не подлежали обжалованию (Статья 180 S: 1 Кодекса).

ПРАВО

I. ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ ВОЗРАЖЕНИЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА

22. Правительство настаивало, что жалоба была подана с нарушением шестимесячного срока, предусмотренного Статьей 35 S: 1 Конвенции. Во-первых, оно повторно заявило, что организация-заявитель не сообщила властям свой новый адрес. Кроме того, правительство утверждало, что постановление Высшего арбитражного суда от 26 сентября 2000 г. было опубликовано в No.12 официального бюллетеня от 2000 г., а затем было включено в электронную базу правовых актов. Таким образом, заявитель должен был знать о постановлении Высшего арбитражного суда вскоре после его официального опубликования.

23. Суд напоминает, что он рассмотрел вопрос о соблюдении шестимесячного срока в своем решении о приемлемости жалобы 2 марта 2006 г. и отклонил возражение правительства. Суд не видит причин возвращаться снова возвращаться к этому вопросу в настоящее время. Соответственно, Суд отклоняет предварительное возражение.

II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 S: 1 КОНВЕНЦИИ

24. Организация-заявитель утверждала, что отмена постановления от 17 июня 1999 г., оставленного в силе 18 октября 1999 г., нарушила ее <<право на суд>>, предусмотренное Статьей 6 Конвенции. Статья 6, в соответствующей части, предусматривает следующее:

"При определении его гражданских прав и обязанностей ..., каждый человека имеет право на справедливое ... судебное разбирательство ... судом..."

A. Пояснения сторон

25. Правительство отметило, что право организации-заявителя не было нарушено. Во-первых, надзорное производство было возбуждено в разумный срок после вынесения постановления Федеральным арбитражным судом. Во-вторых, Президиум Высшего арбитражного суда действовал в соответствии с Арбитражным процессуальным кодексом, поэтому организация-заявитель не могла быть неготовой для подобного развития событий. Наконец, надзорное производство производство было предназначено для исправления существенных недостатков, допущенных нижестоящими судами, а именно, отсутствия юрисдикции арбитражных судов для рассмотрения данной категории споров.

26. Организация-заявитель поддержала свою жалобу.

B. Оценка Суда

27. Суд отмечает, что основной вопрос в настоящем деле заключается в том, соответствовало ли надзорное производство статье 6 и, особенно, был ли соблюден принцип правовой определенности с учетом фактов настоящего дела.

28. Суд отмечает, что надзорное производство в рамках арбитражных судов в соответствующее время было аналогичным надзору в гражданском процессе, которое было в центре внимания в постановлении по делу Рябых и последующих дел (см. Ryabykh v. Russia, no. 52854/99, ECHR 2003-IX). Надзор по гражданским делам имел такие же особенности, которые во многих случаях приводили Суд к заключению, что надзорное производство в гражданском процессе нарушало принцип правовой определенности, гарантированный Статьей 6, а именно, что решения нижестоящих судов <<подлежали оспариванию в течение неопределенного времени>>, и <<по протесту должностного лица>> (см. Ryabykh ibid., S: 56). В итоге Суд признает, что структурные процессуальные проблемы, обозначенные Судом в предыдущих делах, имели место также в настоящем деле.

29. В настоящем деле правительство представило три аргумента, оправдывающих отступление от принципа правовой определенности. Во-первых, они утверждали, что надзорное производство было возбуждено в <<разумный срок>>. Суд отмечает, что до возбуждения надзорного производства прошло более 10 месяцев с момента вынесения постановления Федеральным арбитражным судом. По мнению Суда, сама задержка вполне может стать предметом рассмотрения в соответствии со статьей 6 Конвенции и, особенно учитывая тот факт, что сроки для подачи апелляционной жалобы или кассационной жалобы были ограничены месячным сроком. В любом случае Суд считает, что отсутствовал срок для возможного возобновления производства по делу, что создало неопределенность для сторон. Тот факт, что властям потребовалось менее года, чтобы возбудить надзорное производство в настоящем деле не влияет на эту существенную проблему неопределенности.

30. Второй аргумент правительства заключается в том, что организация-заявитель знала, что решение, вынесенное в ее пользу, подлежало обжалованию в надзорной инстанции. Однако, в глазах Суда суть проблемы в том, что организация-заявитель не могла предвидеть, когда будет возбуждено надзорное производство, если вообще надзор будет инициирован. Следовательно, этот аргумент также следует отклонить, поскольку в этом отношении также оставалась проблема неопределенности.

31. Наконец, правительство утверждало, что рассмотрение решения, вынесенного в пользу организации-заявителя, в надзорном порядке было оправданным, поскольку нижестоящие суды действовали вне своей компетенции, поэтому было предназначено для исправления существенных недостатков.

32. Суд отметил бы следующий вывод, сделанный в деле Рябых (см. ранее), в части, относящейся к данному делу The Court would refer to its finding in the case of Ryabykh (cited above) where it held as follows, in so far as relevant to the instant case:

"51. ... Один из фундаментальных аспектов верховенства права -- принцип правовой определенности, который означает, среди прочего, что вступившее в законную силу решение суда не должно быть подвергнуто сомнению ...

52. Правовая определенность предполагает уважение принципа res judicata ..., т.е. принципа вступивших в законную силу решений. Данный принцип подчеркивает, что ни одна из сторон не вправе добиваться отмены окончательного и вступившего в законную силу решения просто с целью пересмотра дела и вынесения нового решения по делу ...

56. ... Право стороны на судебное разбирательство было бы ... иллюзорным, если бы правовая система Высокой Договаривающейся Стороны позволяла отменить вышестоящим судом вступившее в законную силу и обязательное для исполнения судебное решение по протесту должностного лица."

33. Однако, Суд подчеркивает, что в постановлении по делу Рябых он сделал важную оговорку, и, по крайней мере потенциально, принял тот факт, что пересмотр дел в надзорной инстанции может быть оправдан в определенных обстоятельствах. Суд сказал (см. S: 52 ibid):

"... Пересмотр не может рассматриваться как скрытая процедура обжалования, также как наличие двух мнений относительно предмета спора не является основанием для пересмотра дела. Отступление от этого принципа может быть оправдано только когда необходимо при существенных и вынужденных обстоятельствах.

34. В постановлении по делу Кот против России (no. 20887/03, S: 29, от 18 января 2007), Суд развил этот подход, заявив следующее:

"в гражданском процессе стороны неизбежно имеют противоречивые мнения относительно применения материального права ... Суд отмечает, что до передачи дела в надзорную инстанцию требования заявителей были рассмотрены ... первой и апелляционной инстанциями. Не утверждалось, что суды действовали за пределами своей компетенции или что были допущены существенные недостатки при рассмотрении дел. Тот факт, что Президиум не согласился с оценкой, сделанной судами первой и кассационной инстанций, по своей сути, не являлся исключительным обстоятельством, гарантирующим отмену вступившего в законную силу и обязательного для исполнения и пересмотра дела по жалобе заявителя".

35. Таким образом, Суд принимает, что при определенных обстоятельствах возможно отступление от правовой определенности с целью исправления <<существенных недостатков>> или <<судебной ошибки>>. Однако, данные понятия не имеют точного определения. Суду приходится решать в каждом деле, насколько было допустимо отступление от принципа правовой определенности (см., в контексте уголовных дел, постановление по делу Радичковa против. России, no. 65582/01, S: 44, от 24 мая 2007; в контексте гражданских дел, см. постановления по делам Проценко против России, no. 13151/04, S:S: 31 et seq., от 31 июля 2008; и Тишкевич против России, no. 2202/05, S:S: 25-26, от 4 декабря 2008).

36. Относительно настоящего дела Суд отмечает, что причиной для отмены постановлений нижестоящих судов стал тот факт, что спор между организацией-заявителем и Управлением не подлежал рассмотрению в арбитражных судах. Суд уже заявлял, что в принципе судебные ошибки можно рассматривать как <<существенные недостатки>>, подлежащие исправлению в надзорном порядке (см. постановление по делу Лучкина против России, no. 3548/04, S: 21, от 10 апреля 2008). Возникает вопрос, может ли при определенных обстоятельствах дела нарушение правил юрисдикции рассматриваться как <<существенный недостаток>>, требующий пересмотр решения, которое заявитель считал вступившим в законную силу (res judicata).

37. Суд отмечает, что в России споры относительно официальной регистрации юридических лиц, как правило, рассматривались арбитражными судами. Однако, споры о регистрации общественных организаций были исключены из юрисдикции арбитражных судов видимо по причине <<неэкономического>> характера этих споров. Такое чтение старого Кодекса было предложено Высшим арбитражным судом, а у Суда нет причина с ним не согласиться. Однако, нужно обратить внимание, что как организация-заявитель, так и ответчик (Управление юстиции) считали, что спор подлежал рассмотрению в арбитражных судах. Более того, арбитражные суды, в двух инстанциях, принимали дело к производству и рассматривали его по существу. Это свидетельствует о том, что соответствующие положения старого Кодекса, в сочетании с Законом <<Об общественных объединениях>>, были в лучшем случае неоднозначны. Правила юрисдикции были разъяснены только в 2002 г., в связи c вступлением в силу нового Кодекса, когда Высший арбитражный суд уточнил, что споры относительно регистрации некоммерческих организаций не подлежат рассмотрению в арбитражных судах (см. выше раздел <<Соответствующее национальное законодательство>>).

38. Таким образом, Суд считает, что решение от 17 июня 1999 г., оставленное в силе постановлением от 18 октября 1999 г., являлось законным. Последствия решения от 17 июня 1999 г. очень ограничены: это касалось только сторон по делу, и не противоречило другому судебному решению. Суд принимает тот факт, что как принцип, правила юрисдикции следует соблюдать. Однако, при определенных обстоятельствах настоящего дела Суд не находит настоятельной социальной необходимости, которая могла бы оправдать отступление от принципа правовой определенности. Решение было отменено скорее ради правового пуризма, чем для того, чтобы исправить важную судебную ошибку.

39. В конечном итоге, при данных обстоятельствах дела отмена решения от 17 июня 1999 г., оставленного в силе 18 октября 1999 г., была непропорциональной мерой, и уважение принципа правовой определенности должно было преобладать. Следовательно, имело место нарушение Статьи 6 S: 1 Конвенции.

III. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

40. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного возмещения, Суд, в случае необходимости, присуждает выплату справедливой компенсации потерпевшей стороне".

A. Ущерб

41. Организация-заявитель требовала 3 000 евро в качестве компенсации морального вреда. Она утверждала, что в течение нескольких лет ее не перерегистрировали и, следовательно, она находилась под угрозой ликвидации.

42. Правительство посчитало, что требование является чрезмерным. Оно отметило, что опасение возможной ликвидации было необоснованным. Правительство заявило, что признание нарушения будет достаточной справедливой компенсацией.

43. Суд считает возможным присудить в качестве компенсации морального вреда юридическому лицу в связи с <<длительной неопределенностью>> и <<беспокойством>>, которое оно испытывало в связи с нарушением, признанным Судом (см. Comingersoll S.A. v. Portugal [GC], no. 35382/97, S: 36, ECHR 2000-IV).

44. Суд принимает, что отмена решения от 17 июня 1999 г., оставленного без изменения, причинило организации-заявителю некоторое беспокойство. В то же время, представляется, что прекращение производства по делу Президиумом Высшего арбитражного суда незначительно повлияло на деятельность организации-заявителя, у которой, кроме того, была возможность обратиться в надлежащий суд и в конце концов получить положительное судебное решение. Производя оценку на справедливой основе, руководствуясь при этом Статьей 41, Суд присуждает организации-заявителю 500 евро в качестве компенсации морального вреда.

B. Судебные расходы и издержки

45. Организация-заявитель не заявляла требований о возмещении судебных расходов и издержек, понесенных в национальных судах и Европейском Суде. Соответственно, Суд не присуждает никакой суммы в рамках данного раздела.

C. Процентная ставка

46. Суд считает, что процентная ставка равна процентной ставке Европейского центрального банка плюс три процента, если требуемая сумма не будет выплачена в трехмесячный срок.

НА ОСНОВАНИИ ВЫШЕИЗЛОЖЕННОГО, СУД

1. Отклоняет единогласно предварительные возражения правительства;

2. Постановляет пятью голосами против двух, что имело место нарушение Статьи 6 Конвенции.

3. Постановляет пятью голосами против двух

(a) что государство-ответчик должен выплатить организации-заявителю в течение трех месяцев с даты, когда постановление вступит в законную силу в соответствии со Статьей 44 S: 2 Конвенции, EUR 500 (пятьсот евро) в качестве компенсации морального вреда, в пересчете на национальную валюту государства-ответчика по курсу, действующему на день вынесения постановления, а также уплатить необходимые налоги;

(b) что простые проценты по ставке Европейского центрального банка начисляются на эту сумму по истечении вышеупомянутого трехмесячного срока до момента фактической уплаты плюс три процента;

4. Отклоняет единогласно остальные требования организации заявителя относительно справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и вынесено в письменной форме 23 июля 2009 г., на основании Правила 77 S:S: 2 и 3 Правил Суда.

Sren Nielsen Christos Rozakis

Секретарь Председатель

В соответствии со Статьей 45 S: 2 Конвенции и Правилом 74 S: 2 Правил Суда, совместное особое мнение судей Kovler и Steiner прилагается к данному постановлению.

C.L.R.

S.N

СОВМЕСТНОЕ НЕСОВПАДАЮЩЕЕ МНЕНИЕ СУДЕЙ KOVLER И STEINER

К нашему сожалению, мы не разделяем мнение большинства относительно того, что имело место нарушение Статьи 6 Конвенции.

В данном деле пересмотр в надзорном порядке - даже в соответствии со старой системой арбитражных судов -- был предназначен для исправления существенной ошибки, допущенной нижестоящими судами. Как Суд повторяет в настоящем постановлении (см. S: 33-34 постановления), отступление от этого принципа может быть оправдано только когда необходимо при существенных и вынужденных обстоятельствах (см., среди прочего, постановление по делу Рябых против России, no. 52854/99, S: 52, ECHR 2003-IX, и постановление по делу Кот против России, no. 20887/03, S: 29, от 18 января 2007 г.). Другими словами, требование правовой определенности не является абсолютным. Суд принимает, что правовая определенность может быть нарушена с целью исправления <<существенные недостатки>> или <<судебную ошибку>> (см. параграф 35, с соответствующими ссылками).

Причиной для отмены решений нижестоящих судов был тот факт, что спор между организацией-заявителем и Областным управлением юстиции не подлежал рассмотрению арбитражными судами: мы согласны с заключением Суда, что соответствующие положения старого Арбитражного процессуального кодекса в сочетании с Законом <<Об общественных организациях>> были в лучшем случае неоднозначно сформулированы. Таким образом, задача Высшего арбитражного суда состояла именно в том, чтобы исправить ситуацию и дать инструкции относительно регистрации некоммерческих организаций, которая очевидно не подлежала рассмотрению в арбитражных судах.

Отсутствие юрисдикции было очень существенным и строгим фактом, и означало полное отсутствие полномочий рассматривать дело. Следовательно, судебные решения, принятые нижестоящими судами в пользу организации-заявителя, были не просто спорными с точки зрения процессуального или материального права: они просто не имели юридической силы. Решения нижестоящих судов влияли на всю организацию судебной системы и разделение полномочий внутри нее. Наш Суд признает, что правила юрисдикции были уточнены в 2002 г.: споры относительно регистрации некоммерческих организаций вне компетенции арбитражных судов. В определенной степени проявив инициативу, заместитель председателя Высшего арбитражного суда предвосхитил данное уточнение. Со всем уважением к мнению наших коллег мы не согласны с тем, что <<решение было отменено скорее ради правового пуризма, чем для того, чтобы исправить важную судебную ошибку>> (см. параграф 38). В этом случае мы сожалеем, что соответствующее государство выступило против уступки юрисдикции в пользу Большой Палаты, где понятие <<существенного недостатка>> могло быть более детально уточнено.

Что касается организации-заявителя, представляется, что прекращение производства по делу Президиумом Высшего арбитражного суда не оказало значительного влияния на ее деятельность. Более того, у организации-заявителя была возможность обратиться в надлежащий суд и в конце концов получить положительное судебное решение (см. параграф 13). Мы бы также отметили, что Конституционный суд признал, что хотя обжалуемые положения не устанавливают сроков для подачи надзорной жалобы, срок, в течение которого жалоба была подана, не превышает <<разумный срок>>, и, следовательно, права заявителя, не были нарушены (см. параграф 14). Таким образом, отмена неправильно вынесенных решений по обстоятельствам дела не являлась непропорциональной мерой.

Последнее, но тем не менее важное: организация-заявитель является организацией, чья деятельность направлена на защиту верховенства права и прав человека. Защита правового порядка включает исправление существенных ошибок внутри этого порядка, даже если это ставит тех или заинтересованных лиц в неудобную ситуацию. Мы верим, что наше мнение поймут.

Текст русского перевода данного решения взят с сайта общественного объединения "Сутяжник" (http://www.sutyajnik.ru/).