European Court of Human Rights: Case of Volkov v. Russia

Вторая Секция

Дело Волков против России

Жалоба № 64056/00

Постановление

Данное решение станет окончательным при обстоятельствах, изложенных в пункте 2 Статьи 44 Конвенции. Оно может быть подвержено редакционной правке.

По делу Волков против Российской Федерации,

Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:

Ф. Тюлькенса, Председателя Палаты,
А.Б. Бака,
И. Кабрал Баретто,
А. Ковлера,

а также при участии Ф. Эленс-Пассос, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 2 октября и 13 ноября 2007 г.,

вынес следующее решение, которое было принято последним числом:

1. Дело было инициировано жалобой (№64056/00), поданной 28 ноября 2000 г. в Европейский Суд по правам человека (далее – Суд) против Российской Федерации гражданином Российской Федерации Волковым Олегом Константиновичем (далее – заявитель) в соответствии со Статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция).

2. Заявитель был представлен в Европейском Суде г-ном В. Кафаровым, адвокатом, практикующим в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены на тот период времени своим Уполномоченным при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

4. Решением от 8 марта 2005г. Европейский Суд объявил жалобу частично приемлемой.

5. Власти Российской Федерации, не заявитель, подали свои дальнейшие письменные замечания (Правило 59 Регламента Суда).

Проконсультировавшись со сторонами, Палата Европейского Суда приняла решение, что не было необходимости проводить слушание по существу жалобы (пункт 3 правила 59 Регламента Европейского Суда in fine ). Заявитель в письменной форме ответил на замечания властей Российской Федерации.

6. Заявитель родился в 1969 году и до осуждения (описанного ниже), он проживал в г. Иртышский Омской области.

7. 16 апреля 1999г. заявитель был арестован и заключен под стражу сотрудниками милиции по подозрению в убийстве. После проведения расследования сотрудниками милиции в его отношении было выдвинуто обвинение в расстреле двух человек и ранении двух других, и дело было передано в Омский областной суд для судебного разбирательства.

8. 17 ноября 1999г. было начато судебное разбирательство. До начала слушания из зала судебного заседания были удалены представители общественности. Как только судебное заседание началось, адвокат заявителя выдвинул возражение. Он утверждал, что суд действовал незаконно.

9. Вдова одного из потерпевших г-жа Г. ходатайствовала о закрытом судебном разбирательстве, так как она опасалась “ друзей ответчика и их угроз ”.

10. Заявитель утверждал, что он не видел никаких оснований для проведения слушания за закрытыми дверями. Прокурор поддержал ходатайство г-жи Г. “для обеспечения объективности при рассмотрении дела” , так как, по его мнению, потерпевшие и свидетели подвергались давлению и боялись свидетельствовать публично.

11. Областной суд, посовещавшись, принял решение продолжить слушание за закрытыми дверями для того, чтобы “ обеспечить всестороннее и объективное рассмотрение дела и избежать любой возможности оказания давления на потерпевших и свидетелей ”.

12. 26 ноября 1999г. областной суд признал заявителя виновным в убийстве двух человек и покушении на убийство другого человека в мае 1993г. Он также был признан виновным в причинении тяжких телесных повреждений в апреле 1999г. Областной суд приговорил заявителя к 17 годам лишения свободы.

13. 5 января 2000г. заявитель обжаловал приговор в Верховный Суд. Его адвокат утверждал, inter alia , что проведение слушания дела за закрытыми дверями было незаконным по нескольким причинам. Во-первых, согласно Уголовно-Процессуальному Кодексу запугивание свидетелей не оправдывало проведение судебных разбирательств за закрытыми дверями. Во-вторых, суд не установил какого-либо отдельного случая запугивания. В-третьих, только судебные приставы могут обеспечить эффективную защиту свидетелей.

14. 7 июня 2000г. заслушав адвокатов заявителя и представителя прокуратуры, Верховный Суд отклонил жалобу. Тем не менее, в постановлении не была затронута жалоба в отношении проведения судом первой инстанции судебного заседания за закрытыми дверями.

15. 6 декабря 2000г. Президиум Верховного Суда изменил приговор, снизив срок лишения свободы заявителя до 12 лет.

16. Во время судебного разбирательства по делу заявителя уголовные дела регулировались, главным образом, Уголовно-Процессуальным Кодексом РСФСР от 1960 года ( “УПК” ). Статья 18 УПК предусматривает, что р азбирательство дел во всех судах должно быть открытое. Закрытое судебное разбирательство допускается, когда это противоречит интересам охраны государственной тайны, по делам о половых преступлениях, по делам о преступлениях лиц, не достигших шестнадцатилетнего возраста, а также по другим делам в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц.

17. Кроме УПК, уголовные дела регулировались Основным Законом “ Об утверждении основ уголовного судопроизводства СССР ” от 1958г., который оставался в силе во время судебного разбирательства по делу заявителя. Согласно статье 12 Закона, закрытое судебное разбирательство допускается для обеспечения безопасности потерпевших и свидетелей.

ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНОЕ НАРУШЕНИЕ ПУНКТА 1 СТАТЬИ 6 КОНВЕНЦИИ

18. Заявитель жаловался согласно п.1 статьи 6 Конвенции на то, что судебное разбирательство его дела не было открытым. Пункт 1 статьи 6 Конвенции, в соответствующей его части, гласит следующее:

“ Каждый … при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела … судом... Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на судебные заседания в течение всего процесса или его части … для защиты частной жизни сторон, или - в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо - при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия ”.

А. Доводы сторон

19. Власти Российской Федерации утверждали, что Основной Закон “Об утверждении основ уголовного судопроизводства СССР” допускает проведение закрытых судебных заседаний в интересах безопасности участников процесса. Кроме того, Омским областным судом из зала судебного заседания были удалены представители общественности для обеспечения защиты г-жи Г. от чрезмерного давления. Областной суд действительно принял это решение, не спросив мнения других потерпевших. Однако суд по закону не был обязан спрашивать мнения и, в любом случае, другие потерпевшие не возражали против проведения закрытого судебного заседания.

20. Власти Российской Федерации далее утверждали, что заявитель был признан виновным в совершении нескольких тяжких преступлений, включая убийство. До того, как в апреле 1999г. он был заключен под стражу, он имел “ реальную возможность оказать давление на потерпевших и свидетелей, как лично, так и через других лиц, и запугать их другими способами ”.

21. Власти Российской Федерации представили следующую информацию: В соответствии с докладом Отдела по борьбе с организованной преступностью по Омской области (“ОБОП”), заявитель находился в розыске как главарь организованной преступной группы. До начала судебного разбирательства начальник ОБОПа уведомил суд первой инстанции о психологическом давлении и угрозах, оказываемых на представителей потерпевшей стороны, так что это может привести к изменению свидетельских показаний в пользу заявителя. Соответственно, было предложено провести слушание дела за закрытыми дверями. По-видимому, похожее ходатайство было подано и самими потерпевшими, которые сочли необходимым проведение судебного заседания за закрытыми дверями. Вдова одного из потерпевших г-жа Г. подняла этот вопрос на предварительном слушании. Суд первой инстанции удовлетворил эти ходатайства.

22. Власти Российской Федерации утверждали то, что решение провести закрытое судебное заседание не противоречило полному и объективному рассмотрению доказательств. Они утверждали, что имели место исключительные обстоятельства, которые были оправданы, в соответствии с прецедентным правом Европейского Суда, и без публичного разбирательства по делу заявителя (см. Хаканссон и Стурессон против Швеции ( Håkansson and Sturesson v. Sweden ), решение суда от 21 февраля 1990г. , Series A no. 171-A, p. 20, § 64; Фредин против Швеции ( Fredin v. Sweden ) (no. 2) , решение суда от 23 февраля 1994г. , Series A no. 283‑A, pp. 10-11, §§ 21-22; Алан Якобсон против Швеции ( Allan Jacobsson v. Sweden ) (no. 2) , решение суда от 19 февраля 1998г., Reports of Judgments and Decisions 1998‑I, p. 168, § 46).

2. Заявитель

23. Заявитель утверждал, что удаление представителей общественности не было необходимым. Во-первых, суд удалил публику даже до того, как г-жа Г. озвучила свои страхи. Эти страхи были предположительными, так как она ничем не подкрепила их. Суд не допросил г-жу Г. для установления каких-либо фактов запугивания. Во-вторых, обоснования суда были такие же неопределенные и гипотетические, как и страхи г-жи Г. В-третьих, суд не объявил, что удаление представителей общественности было направлено на защиту г-жи Г. Имело место только толкование судебного решения властями Российской Федерации. В-четвертых, не было доказательств, свидетельствующих о том, что потерпевшие и свидетели подвергались запугиванию. Никто больше из свидетелей и потерпевших не жаловался на какие-либо угрозы со стороны друзей заявителя.

24. Заявитель утверждал, что тот факт, что начальник ОБОПа, видимо, посчитал его главарем организованной преступной группы, не имел процессуального значения для судебного разбирательства, и что суд первой инстанции никогда не рассматривал это утверждение.

25. Европейский Суд напоминает, что публичный характер судебного разбирательства защищает стороны по делу от тайного отправления правосудия без общественного наблюдения; это также является одним из способов, благодаря которому сохраняется вера в суды. При открытом отправлении правосудия публичность способствует достижению цели п.1 статьи 6 Конвенции, а именно справедливого разбирательства дела судом, гарантией которого является один из фундаментальных принципов любого демократического общества (Претто и другие против Италии ( Pretto and Others v . Italy ), решение суда от 8 декабря 1983г., Series A no . 71, § 21). В обычных уголовных делах в отношении лиц, представляющих опасность, существует большая надежда на открытое судебное заседание, несмотря на сопутствующие вопросы безопасности (Кэмпбелл и Фелл против Соединенного Королевства ( Campbell and Fell v. the United Kingdom ), решение суда от 28 июня 1984г. , Series A no. 80, § 87).

26. У требования проводить открытое судебное слушание есть исключения. Это видно из самого текста пункта 1 статьи 6 Конвенции, где содержится положение о том, что “пресса и публика могут не допускаться на судебные заседания в течение всего процесса или его части … для защиты частной жизни сторон, или - в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо - при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия”. Таким образом, в некоторых случаях может стать необходимым согласно статье 6 Конвенции ограничивать открытый и публичный характер судебного заседания для того, чтобы, например, обеспечить безопасность или личную жизнь свидетелей или способствовать свободному обмену информацией и мнениями в стремлении к справедливо му отправлению правосудия ( Б. и П. против Соединенного Королевства ( B. and P. v. the United Kingdom ), по жалобам № 36337/97 and 35974/97, § 37, ECHR 2001-III, с последующими ссылками).

27. Задачей Европейского Суда в данном деле является установить, было ли оправдано удаление Омским областным судом представителей общественности из зала судебного заседания.

28. Европейский Суд отмечает показания властей Российской Федерации о том, что ОБОП, который счел, что заявитель является главарем организованной преступной группы, уведомил суд о давлении, оказанном на свидетелей и о том, что эта информация легла в основу принятия решения о проведении судебного заседания за закрытыми дверями. Однако власти Российской Федерации не представили никаких документов, которые бы свидетельствовали о том, что суд первой инстанции действительно получил эту информацию и что эти заключения напрямую представили собой часть производства по этому делу.

29. Европейский Суд отмечает, что в начале закрытого судебного заседания 17 ноября 1999г., вслед за возражением, выдвинутым адвокатом заявителя, в отношении проведения судебного заседания за закрытыми дверями, Омский областной суд рассмотрел вопрос о характере судебного разбирательства. Областной суд заслушал вдову одного из убитых, г-жу Г., которая утверждала, что она боится друзей заявителя и их угроз, и ходатайствовала о проведении закрытого судебного заседания. Областной суд далее заслушал заявителя, который утверждал, что не видит причин проводить слушание за закрытыми дверями. Тогда областной суд заслушал прокурора, который поддержал ходатайство г-жи Г. и заявил, что потерпевшие и свидетели подвергались давлению и боялись давать показания публично.

30. Европейский Суд отмечает, что основания, данные Омским областным судом, который, посовещавшись, принял решение о проведении закрытого судебного заседания, преследовали цель “ обеспечить всестороннее и объективное рассмотрение дела и избежать любой возможности оказания давления на потерпевших и свидетелей ”.

31. Европейский Суд полагает, что эти основания слишком непонятны. Суд предпочел, чтобы эта часть была более подробно изложена в той части, почему показания свидетеля были рассмотрены как имеющие законные основания для опасения свидетельствовать публично и почему забота о безопасности свидетеля превысила важность обеспечения гласности судебного разбирательства. Кроме того, если суд первой инстанции действительно принял во внимание информацию, представленную ОБОП (см. п. 28 выше), то она должна была быть представлена для ознакомления сторонам в деле, в частности, заявителю, так чтобы имело место открытое обсуждение этого вопроса.

32. Тем не менее, Суд отмечает, что решение областного суда о проведении закрытого судебного заседания все же имеет определенное основание по ходатайству важного свидетеля, вдовы одного из людей, который был предположительно убит заявителем. Европейский Суд напоминает, что судебное решение было вынесено после того, как сторона обвинения и сторона защиты имели возможность представить доводы в этом отношении. Европейский Суд полагает, что при исключительных обстоятельствах данного дела, областной суд обоснованно пришел к выводу о том, что удаление представителей общественности преследовало интересы правосудия.

33. Соответственно, Европейский Суд полагает, что не имеет место нарушение п.1 статьи 6 Конвенции.

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО

Постановил , что не имеет место нарушение п.1 статьи 6 Конвенции.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 4 декабря 2007 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.