CCPR, NGO Alternative Report, Kyrgyzstan, 2000.

Альтернативный отчет о выполнении Кыргызской Республикой Международного пакта о гражданских и политических правах, 2000 г.

Бюро по правам человека и соблюдению законности (Бишкек)

Правозащитная организация "Справедливость" (Джалал-Абад)

Альтернативный отчет о выполнении Кыргызской Республикой Международного пакта о гражданских и политических правах

(для распространения на 69 сессии Комитета по правам человека ООН)

ГУИН - Главное управление исполнения наказаний

ДУМК - Духовное управление мусульман Киргизстана

МНБ - Министерство национальной безопасности

МПГПП - Международный пакт о гражданских и политических правах

ОБСЕ - Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе

ООСЗН - Общественное объединение социальной защиты населения

СПИД - Синдром приобретенного иммунодефицита

УВКБ ООН - Управление Верховного Комиссара Организации

Центризбирком - Центральная избирательная комиссия

CAT - Convention against Torture and Other Cruel, Inhuman or Degrading Treatment or Punishment

Первый правительственный отчет Киргизстана по Международному пакту о гражданских и политических правах был направлен в ООН 5 мая 1998 года. Для работы над отчетом была образована специальная правительственная комиссия, куда вошли только представители государственных структур. Насколько нам известно, ни одна профильная неправительственная правозащитная организация (а Бюро является именно такой организацией) не была даже приглашена к участию в работе комиссии в какой бы то ни было форме. Это не только расходится с рекомендациями Комитета ООН по правам человека по подготовке таких документов, но и нарушает одно из фундаментальных прав - право на информацию, - о гарантии которого правительство отчитывается как раз в настоящее время.

На наш взгляд, неучастие НПО в подготовке отчета снизило его качество, информативность и актуальность. Например, НПО могли бы взять на себя комментарии о том, как выполняется законодательство Киргизстана в области защиты прав человека, или оперативно подготовить анализ новых законодательных актов, вступивших в силу уже после мая 1998 года. Этого не случилось, поэтому правительственный отчет не включил в себя исчерпывающий законодательный анализ таких основополагающих актов как Уголовно-процессуальный кодекс, Уголовно-исполнительный кодекс, Кодекс о выборах, Гражданский процессуальный кодекс. Тем самым правительство поставило себя в положение, когда замечания экспертов будут касаться уже недействующих актов, что является неуважением к высокому собранию экспертов Комитета ООН по правам человека.

Неправительственный сектор Киргизстана заранее готовился к тому времени, когда Киргизстан будет отчитываться по международным конвенциям и пактам в области защиты прав человека. НПО еще в 1996 году провели совещание, на котором произошло своеобразное разделение труда для подготовки теневых отчетов по профилю той или иной организации. Бюро по правам человека и соблюдению законности взялось подготовить альтернативный отчет по МПГПП. Учитывая, что ситуация с правами человека на юге страны имеет свои особенности по сравнению со столицей, мы договорились о сотрудничестве с Джалал-Абадской областной правозащитной организацией "Справедливость". Помимо этого, Бюро по правам человека и соблюдению законности постаралось связаться с другими профильными правозащитными организациями для уточнения своих данных и для получения дополнительной информации. Поэтому наш теневой отчет является отражением взглядов части НПО, работающих в области защиты прав человека, хотя мы приветствовали и представление непосредственно в Комитет по правам человека самостоятельных отчетов наших коллег.

Правительственный отчет был доступен для публики Киргизстана только в версии электронного документа компьютерной базы данных "Токтом". Однако отчет не печатался в прессе, и нам неизвестно о каких - либо мероприятиях по его популяризации. Подобным же образом правительство поступало во время подготовки своих отчетов по CEDAW, CERD, CAT. Единственным исключением явилось коммерческое издание правительственного отчета по Конвенции о правах ребенка (то есть все желающие познакомиться с отчетом могли купить это издание в типографии, принадлежащей правительству). Все это не отвечает обязательствам страны по МПГПП и конституционным гарантиям права на доступ к информации.

Представление первого отчета правительства Киргизстана по МПГПП проходит в очень тяжелой обстановке обострения политической борьбы в преддверии президентских выборов. Особенно трудно приходится правозащитным организациям, которые придерживаются принципов беспристрастного и непартийного наблюдения за тем, как охраняются права человека в нашей стране. Им приходится выслушивать абсурдные обвинения в "подрыве репутации страны за рубежом".

Мы не считаем, в отличие от многих правительственных чиновников высокого ранга, что соблюдение прав человека является исключительно внутренним делом Киргизстана. В свое время наша страна добровольно и без всяких ограничений подписала многие международные конвенции в этой области, то есть дала обязательства перед международным сообществом обеспечивать права своих граждан - не под чьим-то нажимом, а во имя стабильности и процветания собственного народа. Поэтому напоминания и требования международного сообщества о необходимости соблюдать такие обязательства никоим образом не могут квалифицироваться как "очернительство" или "вмешательство во внутренние дела".

Факт прибытия влиятельной правительственной делегации Киргизстана на слушания по МПГПП является подтверждением того, что государство принимает эти правила всерьез и не собирается бросать вызов международному сообществу, отрицая его право знать как о наших достижениях, так и о недостатках. Мы живем во взаимосвязанном мире, и притеснения людей в одной стране неизбежно отзовутся в соседних или даже весьма отдаленных странах - потоками беженцев, нелегальной миграцией и т.д.

Соблюдая данное нами слово уважать права человека у себя дома, мы уважаем народы других стран. Более того, мы ограждаем Киргизстан от плачевной участи страны-изгоя. Наш выбор был сделан в 1991 году, когда Киргизстан обрел независимость. Этот выбор был в пользу демократии. Нам неизвестно ни о каких публично заявленных отступлениях от такой политики.

Кыргызская Республика получила возможность осуществить свое право на самоопределение после распада СССР в 1991 году. Декларация о государственном суверенитете была принята Верховным Советом республики 15 декабря 1990 года, а 31 августа 1991 года, исходя из вышеназванной

Декларации о государственном суверенитете Верховным Советом была принята Декларация о государственной независимости. Таким образом, можно говорить о Киргизстане как о независимом суверенном государстве, начиная с 31 августа 1991 года.

В соответствии с Конституцией Кыргызской Республики (принята 5 мая 1993 года и дополнена поправками, одобренными на всенародных референдумах 10 февраля 1996 года и 17 октября 1998 года) законодательная власть в Киргизстане осуществляется Парламентом, называемым ”Жогорку Кенеш” и состоящим из двух палат: Законодательного Собрания и Собрания Народных

Представителей. В результате дискуссий между депутатами обеих палат была выработана единая позиция, что ни одна из палат Жогорку Кенеша не может быть названа верхней или нижней. Законодательное Собрание действует на постоянной основе, а Собрание Народных Представителей заседает во время сессий палаты.

Исполнительную власть в республике осуществляет правительство и подчиненные ему министерства, государственные комитеты, административные ведомства, местная государственная администрация. Возглавляет правительство премьер-министр, назначаемый Президентом Кыргызской Республики с согласия Собрания Народных Представителей. Премьер-министр определяет основные направления деятельности правительства, организует его работу и персонально отвечает за его деятельность.

Главой государства и высшим должностным лицом Кыргызской Республики является Президент, который также является символом единства народа и государственной власти, гарантом Конституции, прав и свобод человека и гражданина. Президент осуществляет контроль за работой правительства и вправе председательствовать на его заседаниях.

С начала своего существования Киргизстан заключил множество договоров о международном экономическом сотрудничестве, полагая, что такие международные соглашения не могут ограничивать его суверенитет и право государственного контроля над всей территорией без исключения. К сожалению, только теперь правительство и общественность страны начинают понимать, что многие соглашения, заключенные в первые годы независимости, могут фактически создавать на территории страны зоны, где не будут действовать законы Киргизстана, в том числе такие, которые гарантируют право населения на информацию об опасном промышленном производстве, о последствиях возможных техногенных аварий, губительных для здоровья людей и для окружающей среды.

20 мая 1998 года грузовик, принадлежащий канадской компании "Кумтор Оперейтинг Компани", упал в реку Барскаун, и в воду попало около двух тонн цианистого натрия. Жители близлежащих сел не были оповещены компанией об инциденте в течение пяти часов после аварии, предотвращался доступ в аварийную зону даже для государственных должностных лиц (прокуроров района и области). В результате около 2000 человек вынуждены были обратиться за медицинской помощью, а четверо скончались (двое из них - в результате воздействия отравляющих веществ, как было определено международной научной комиссией, приглашенной правительством Киргизстана для оценки произошедшего). Компания, добывающая золото на высокогорном руднике Кумтор по концессионному договору, в течение двух лет под различными предлогами отказывается предоставить общественности план действий на случай аварий и катастроф, нарушая тем самым статью 16 (2) Конституции КР и законодательные акты, гарантирующие доступ к информации и ответственность за непредставление информации. Поэтому 15 июня 2000 года семнадцать неправительственных организаций обратились к омбудсману Международной финансовой корпорации (IFC), которая финансирует проект Кумтор, обращая внимание на нарушение права на получение информации и другие вопросы, ограничивающие права и свободы человека при осуществлении данного международного экономического проекта.

На территории Киргизстана нет административных или иных образований, где бы не действовали законы и Конституция КР. Киргизстан является унитарным государством, поэтому единообразное применение Конституции и органических (дополняющих Конституцию) законов не может отменяться принятием актов местного значения, кроме тех, которые регулируют экономическую или организационную работу органов местной власти и управления. Так, не может быть местного закона о радио и телевидении или местного закона о митингах и демонстрациях. Однако отсутствие законов, регулирующих такие вопросы на уровне страны, могут приводить к заполнению вакуума на местах, когда появляются различные положения и распоряжения, ставящие под сомнение конституционно закрепленные права и свободы человека.

Перед молодым государством с момента обретения им независимости встали неотложные задачи соблюдения законности и прав человека. При этом никакого дополнительного времени на поэтапное осуществление государственного строительства, экономического переустройства и реформирования правовой системы отведено не было. Все делалось одновременно, так как Киргизстан находился не в изоляции, и мировые процессы требовали срочных и адекватных ответов на вызовы времени.

Чтобы обеспечить правовое равенство для всех, следовало решить несколько крупных государственных задач: разделить власти на три независимые ветви: законодательную, исполнительную, судебную, принять новую конституцию и сопутствующие ей органические законы, создать систему сдержек и противовесов для сохранения баланса интересов граждан и государства. При этом самая большая переделка предполагалась для очень слабого (в предыдущей политической эпохе) института судебной власти.

Конституция, принятая 5 мая 1993 года, в основном, создала законодательный фундамент для решения этих важных задач. Она заложила принцип разделения властей - статья 7; принцип отделения религии от государства - статья 8 (3,4); принцип верховенства и прямого действия Конституции как основного закона страны - статья 12 (1).

В Конституции дан обширный каталог прав человека (статьи 15 - 20), вместе с тем определено, что перечисление в Конституции именно этих прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека (статья 16).

Право на судебную защиту всех конституционных прав и свобод является, по Конституции, универсальным - статьи 38, 40. При этом опубликование законов и других нормативных правовых актов, касающихся прав и свобод человека, является обязательным условием их применения –статья 41.

Все вышеизложенное соответствует принципам, содержащимся в статье 2 и в статье 5 МПГПП.

Как известно, самый лучший закон - мертв, если нет институтов, где закон востребован и применяется. То есть института независимой судебной власти. Судебная ветвь власти в Киргизстане представлена сразу несколькими судами. В соответствии с Конституцией судами Кыргызской Республики являются Конституционный Суд, Верховный Суд, Высший Арбитражный суд и местные суды (суды областей, города Бишкека, районов, городов, арбитражные суды областей и города Бишкека, военные суды) - статья 79 Конституции КР.

Примечательно, что Прокуратура республики, осуществляющая надзор за точным и единообразным исполнением законодательных актов, хотя и не относится к правительственной структуре органов исполнительной власти, но в Конституции статья о ней (статья 78) включена в главу об органах исполнительной власти.

Конституцией предусмотрено, что главой государства и высшим должностным лицом Кыргызской Республики является Президент, который также является символом единства народа и государственной власти, гарантом Конституции, прав и свобод человека и гражданина. Кроме того, Президент определяет основные направления внутренней и внешней политики государства, представляет Кыргызскую Республику внутри страны и в международных отношениях, принимает меры по охране суверенитета и территориальной целостности Кыргызстана, обеспечивает единство и преемственность государственной власти, согласованное функционирование и взаимодействие государственных органов, их ответственность перед народом - статья 42.

До сих пор все реформы третьей ветви власти инициировались президентом страны посредством указов: в 1995 году завершилось создание Совета судей, Судебной администрации (впоследствии преобразованной в Судебный департамент). Даже оформление независимости судебной системы происходит через указ Президента КР (от 6 января 1997 года), которым предписывается принять действенные меры по выполнению конституционного права на судебную защиту граждан (статья 38 Конституции КР).

В конце 1996 года проводилась первая аттестация судей местных судов. Аттестационная комиссия также была утверждена указом президента с включением в ее состав функционеров из аппарата главы государства. Все это в целом противоречит стандартам ООН и ОБСЕ в сфере независимости судебного корпуса. Объяснения по поводу того, что в переходный период сильная президентская власть должна помочь слабой третьей ветви, принимаются лишь условно: третья власть никогда не станет сильной и независимой, если ее постоянно опекать. И именно во время аттестации судей случился казус, когда был не соблюден принцип универсальности и безусловности судебной защиты при любых обстоятельствах: статья 38 Конституции КР (гарантии судебной защиты всех прав граждан, закрепленных Конституцией и законами) не была распространена на неаттестованных судей местных судов и судей Высшего Арбитражного суда, уволенных 13 декабря 1996 года по представлению Президента КР Собранием народных представителей (одна из двух палат парламента). Конституционный суд отказал им в иске о защите конституционных прав.

Финансовая независимость судей может быть гарантирована высокой оплатой труда, значительными социальными льготами и высоким авторитетом этой профессии в глазах граждан. Первые два условия зависят от политической воли высшей власти и от экономического благосостояния. Третье условие в большой степени зависит от профессионализма и принципиальности самих судей. А пока люди не доверяют суду, боятся волокиты при рассмотрении простейших жалоб, боятся судебного произвола. Эти выводы сделал глава государства Аскар Акаев на совещании с работниками правоохранительных органов 25 июня 2000 года.

19 июня 2000 года журналист Молдосали Ибраимов был приговорен к двум годам лишения свободы, конфискации имущества и крупному денежному штрафу (сумма примерно равна $ 2,000 – огромные деньги для провинциального журналиста) - за клевету в адрес районного судьи Токтосуна Касымбекова. На сессии Джалал-Абадского городского суда журналист действительно не смог документально подтвердить, что судья Касымбеков брал взятки, как об этом было написано Ибраимовым в газете "Акыйкат" ("Справедливость"). Однако судья Сулайманов не оценивал достоинства обвинения и защиты, он взял на себя инициативу проведения следствия (новый Уголовно-процессуальный кодекс КР не предусматривает это, в отличие от процессуальных норм советского периода) и доказывания вины по частному иску . Приговор был чрезвычайно суров – три вида наказания за одно деяние, журналиста взяли под стражу прямо в зале суда, надев на него наручники.

Став независимым в 1991 году, Киргизстан заявил о стремлении стать светским демократическим государством, уважающим права человека и соблюдающим принцип верховенства закона. В период с 1994 года по настоящее время подписаны и ратифицированы следующие международные пакты и конвенции в этой области:

1. Международный Пакт об экономических, социальных и культурных правах. Введен в действие 3 января 1976 года. Жогорку Кенеш ратифицировал 12 января 1994 года.

2. Международный Пакт о гражданских и политических правах. Введен в действие 23 марта 1976 года. Жогорку Кенеш ратифицировал 12 января 1994 года.

3. Факультативный протокол к Международному Пакту о гражданских и политических правах. Введен в действие 23 марта 1976 года. Жогорку Кенеш ратифицировал 12 января 1994 года.

4. Конвенция о правах ребенка, принятая 44-й сессией Генеральной Ассамблеи ООН 20 ноября 1989 года. Введена в действие 2 сентября 1990 года. Жогорку Кенеш ратифицировал 12 января 1994 года.

5. Конвенция №97 Международной Организации Труда "О трудящихся - мигрантах" от 1949 года. Жогорку Кенеш ратифицировал 12 января 1994 года.

6. Конвенция №157 Международной Организации Труда "Об установлении международной системы сохранения прав в области социального обеспечения" от 1982 года. Жогорку Кенеш ратифицировал 12 января 1994 года.

7. Конвенция № 118 Международной Организации Труда "О равноправии граждан страны и иностранцев и лиц без гражданства в области социального обеспечения" от 1962 года. Жогорку Кенеш ратифицировал 12 января 1994 года.

8. Конвенция о статусе беженцев от 1951 года. Введена в действие 22 апреля 1954 года. Жогорку Кенеш ратифицировал 30 октября 1995 года.

9. Протокол о статусе беженцев. Введен в действие 4 октября 1967 года. Жогорку Кенеш ратифицировал 30 октября 1995 года.

10. Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. Введена в действие 3 сентября 1981 года. Жогорку Кенеш ратифицировал 25 января 1996 года.

11. Конвенция о согласии на вступление в брак, брачном возрасте и регистрации брака. Введена в действие 9 декабря 1964 года. Жогорку Кенеш ратифицировал 25 января 1996 года.

12. Конвенция о политических правах женщин. Введена в действие 7 июля 1954 года. Жогорку Кенеш ратифицировал 25 января 1996 года.

13. Конвенция о гражданстве замужней женщины. Введена в действие 11 августа 1958 года. Жогорку Кенеш ратифицировал 25 января 1996 года.

14. Конвенция №103 Международной Организации Труда об охране материнства от 1952 года. Введена в действие 28 июня 1952 года. Жогорку Кенеш ратифицировал 25 января 1996 года.

15. Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него. Введена в действие 12 января 1951 года. Жогорку Кенеш ратифицировал 4-5 июля 1996 года.

16. Конвенция о рабстве и Протокол о внесении изменений в Конвенцию о рабстве. Введены в действие 7 июля 1955 года. Жогорку Кенеш ратифицировал 4-5 июля 1996 года.

17. Дополнительная конвенция об упразднении рабства, работорговли и институтов и обычаев, сходных с рабством. Введена в действие 30 апреля 1957 года. Жогорку Кенеш ратифицировал 4-5 июля 1996 года.

18. Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации. Введена в действие 4 января 1969 года. Жогорку Кенеш ратифицировал 4-5 июля 1996 года.

19. Конвенция о борьбе с торговлей людьми и эксплуатацией проституции третьими лицами. Введена в действие 25 июля 1951 года. Жогорку Кенеш ратифицировал 4-5 июля 1996 года.

20. Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания. Введена в действие 26 июня 1987 года. Жогорку Кенеш ратифицировал 4-5 июля 1996 года.

21. Международная конвенция против апартеида в спорте. Введена в действие 3 апреля 1988 года. Жогорку Кенеш ратифицировал 4-5 июля 1996 года.

Также Киргизстан присоединился к четырем Женевским конвенциям 1949 года и двум Протоколам к ним по защите военнопленных и мирного населения во время военных действий на суше и на море 1977 года.

По Конституции, ратифицированные Кыргызской Республикой межгосударственные договоры и иные нормы международного права являются составной и непосредственной действующей частью законодательства страны - статья 12(3). Но пока суды весьма редко и неохотно обосновывают свои решения положениями международных пактов и конвенций о правах человека, поэтому требования статьи 2 МГППП еще ждут своего воплощения в Киргизстане.

Киргизстан подписал все основные конвенции ООН по гендерному равенству и особой защите прав женщин (ратифицированы парламентом Кыргызской Республики в январе 1996 года). Законодательство по данным вопросам сосредоточено, в основном, в следующих документах: Конституция КР, Уголовный и Гражданский кодексы КР, Трудовой кодекс КР, Кодекс о браке и семье (вступил в действие 1 июля 1970 года).

По данным Национального статистического комитета Кыргызской Республики, на 1 апреля 2000 года состав населения был таким: мужчины - 2 миллиона 374 тысяч, женщины - 2 миллиона 480 тысяч.

Из статьи 15 (3) Конституции КР следует, что все граждане Кыргызской Республики равны перед законом и судом. Никто не может подвергаться какой-либо дискриминации, ущемлению прав и свобод. Прямое или косвенное нарушение или ограничение прав и свобод человека и гражданина в зависимости от пола есть уголовное преступление (статья 134 УК КР).

В Киргизстане, так же как и во многих других государствах, придерживаются концепции предоставления дополнительных преимуществ (affirmative actions) для преодоления неравенства в отношении женщин, имевшего место в прошлом.

Множество проектов и программ, работающих в Киргизстане, поддерживают женщин в сферах бизнеса, семьи и здоровья. Характерно, что специальный правительственный орган называется: Государственная комиссия при Правительстве КР по делам семьи, женщин и молодежи. Таким образом, права женщин снова стали носить привычный с советских времен характер социальной проблемы с медицинским уклоном. На самом деле права женщин включают в себя весь круг проблем общества.

По сравнению с годом предыдущих выборов (1995) число женщин, избранных в парламент в феврале-марте 2000 года, увеличилось с пяти до семи - при общем количестве депутатов в обеих палатах парламента в 105 человек. В Законодательном собрании - 52 мужчины и 6 женщин. В Собрании народных представителей - 42 мужчины и одна женщина.

На выборах 2000 года впервые было введено голосование по партийным спискам. В выборах приняло участие 9 политических партий и 2 избирательных блока, которые претендовали на 15 мандатов Законодательного собрания. Демократическая партия женщин, заняв третье место по результатам голосования, обеспечила себе 2 мандата. Еще одна женщина пришла в парламент по партийным спискам партии ветеранов войны в Афганистане. Итого процент представительства женщин в высшем законодательном органе равен 6,66. Как известно, требуется не менее 10-процентное представительство женщин в парламенте, если страна действительно желает избавиться от дискриминационной практики доступа женщин в высшие органы власти.

В общей сложности в стране зарегистрировано около ста пятидесяти женских неправительственных организаций, но голос женщины в политике едва слышен. Конечно, проще всего сослаться на местный менталитет, как на первопричину такого представительства женщин в структурах власти. Сегодня женщины хотят лучшей жизни не только для себя и своей семьи, а для общества в целом, но политическая жизнь все же остается для них малодоступной.

Из данных по представительству женщин во властных структурах (два министерских портфеля, два посольских поста, председатель Конституционного суда, заместитель Генерального прокурора и т.д.) следует, что формальное равенство прав мужчин и женщин, гарантированное конституцией, к сожалению, не гарантирует равенства прав в жизни. Это признается и в правительственном отчете по МПГПП. А назначения по вертикали на высшие должности характерны для мужчин. Для женщин же характерны горизонтальные перемещения в карьере. Вопрос о квотах широко обсуждается женскими НПО, но многие считают квотирование недемократической мерой. Результаты выборов показали, что женщины не рассматриваются как равные партнеры, а скорее как часть электората, способная привести мужчин в политику.

Проблема неравенства полов в обычной жизни не очень актуальна, за редким исключением. Например, статья 14 Закона "О гражданстве в Кыргызской Республике" (вступил в силу 18 февраля 1994 года) является почти единственным ярким примером гендерной дискриминации. По вышеназванному закону, в сложных случаях установления гражданства ребенка преимущество отдается отцу. Так, для определения гражданства ребенка при различном гражданстве родителей достаточно, чтобы отец ребенка был гражданином Киргизстана. Если ребенок родился вне пределов Кыргызской Республики, но отец ребенка - гражданин Кыргызской Республики и имел постоянное место жительства на территории Киргизстана, то, независимо от места рождения ребенка, он до достижения им 14 лет признается гражданином Кыргызской Республики. Этот порядок предусмотрен для случаев, когда отсутствует единогласное решение обоих родителей либо при отсутствии (смерти) одного из родителей.

Проект нового закона о гражданстве, который будет соответствовать положениям Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, все еще в стадии разработки.

Правительственный отчет, анализируя статью 3 МПГПП, дает ситуацию по равноправию граждан не в плане гражданских и политических прав, но главным образом в разрезе социально-экономических прав. И это, в общем, мы считаем обоснованным. Социальные проблемы гораздо острее ощущаются женщинами, несущими ответственность перед семьей и перед обществом за воспитание и обеспечение детей. Общественное сознание такой ответственностью мужчин нагружает в гораздо меньшей степени. Давно не актуален выбор, который существовал для замужней женщины 10 лет назад: работать или быть домохозяйкой. Для абсолютного большинства киргизстанок ответ ясен: работать, иначе не прожить. Но ждут ли их на рабочих местах?

Число безработных, официально зарегистрированных службами занятости, на конец апреля 2000 года составило 58 900 человек. Незарегистрированных безработных на порядок больше. В обеих группах женщин - более 55 процентов. При прочих равных условиях женщину увольняют первой, поскольку она социально неудобна для нанимателя в период беременности и воспитания ребенка.

Осужденные женщины имеют ограниченный доступ к медицинской помощи (недостаточная квалификация и нехватка специалистов, низкий уровень оснащенности необходимым оборудованием, медикаментами в системе исполнения наказаний). И если в колониях для осужденных мужчин больные туберкулезом изолированы от общего контингента и в последующем этапируются в центральную туберкулезную больницу, где они получают улучшенное питание, то в женской колонии дело обстоит несколько иначе: со слов начальника женской колонии, семь женщин, больных туберкулезом, содержатся вместе с другими осужденными (данные на октябрь 1999 года).

В женской колонии все виды работ осужденные женщины выполняют сами, в том числе поднимают тяжести более 25-30 килограммов.

В Киргизстане существует только одна женская колония. На март 1999 года отбывало наказание 508 женщин, из них 4 несовершеннолетние девочки, которые отбывают наказание вместе со взрослыми. Несовершеннолетние мальчики-подростки содержатся отдельно от осужденных мужчин. В женской колонии нет школы, поэтому у несовершеннолетних девочек нет возможности получить среднее образование.

Если в мужских колониях предусмотрены отдельные помещения для религиозных ритуалов (мечети, христианские приходы), то в женской колонии они отсутствуют. По мнению администрации колоний, религия не столь существенна в восстановлении морали и реабилитации осужденных.

Все вышеперечисленные факты противоречат требованиям статьи 3 МПГПП и не соответствуют нормам Минимальных стандартных правил ООН обращения с заключенными.

Проституция в Киргизстане не запрещена. Согласно законам Кыргызской Республики человек может продавать свое тело, поскольку это уголовно ненаказуемо. Уголовный закон направлен против тех, кто принуждает женщин и мужчин к занятиям проституцией и/или получает выгоду от такого принуждения. К сутенеру, согласно статье 260 УК КР, может быть применена штрафная санкция от 100 до 200 минимальных зарплат, а также он может быть осужден на срок до 3 лет.

Правительство для разрешения проблемы с проституцией создало полицию нравов при управлениях внутренних дел. К сожалению, никто не знает, чем занимается эта "полиция" и насколько эффективна ее деятельность. Есть опасения, что она может действовать лишь против женщин, вынужденных заниматься проституцией, но не сможет помешать работе сутенеров и их покровителей.

Киргизская женщина сегодня готова к тому, чтобы отстаивать свои ущемленные права. В УК КР сексуальным домогательствам посвящена статья 131, предусматривающая штрафные санкции и лишение свободы на срок до трех лет.

К большому сожалению, такой вид преступлений считается латентным. В 1999 году зарегистрировано 7 случаев сводничества, 140 случаев изнасилования, 39 случаев попытки к изнасилованию.

В судах прецедентов не так много, поскольку жертва сексуального домогательства подвергается еще и моральному осуждению, и, самое главное, сложно собрать исчерпывающие доказательства (бремя доказательства лежит на жертве сексуального насилия). В ряде случаев иск может быть подан с целью шантажа, поэтому такие процессы без программы защиты свидетелей становятся непосильным испытанием для жертв сексуальных домогательств.

Отношение милиции, антураж проведения медицинской экспертизы, незащищенность жертвы делают женщину заложницей собственного горя. В Киргизии работают кризисные центры - "Умут", "Сезим", "Шанс", созданные неправительственными организациями. Они занимаются психологической реабилитацией жертв всех форм насилия против женщин.

С некоторых пор в обществе стала обсуждаться тема многоженства. Высказываются мнения, что необходимо декриминализировать такую практику - под видом соблюдения норм шариата.

Мужчины при этом не делают попытки понять саму суть шариатского семейного права, где женщина по-своему защищена от произвола мужа. Согласно такому праву муж обязан содержать жен, а также скрупулезно соблюдать право каждой из них. Случаи фактического многоженства, изученные правозащитными организациями, свидетельствуют об упрощенном подходе тех мужчин-киргизстанцев, которые решили практиковать многоженство открыто. В основном, это сводится к тому, что муж просто приводит вторую жену в тот же дом или квартиру, где живет первая жена. В лучшем случае, для второй жены снимается другой дом. Общественной легитимизации статуса второй жены не происходит, так как нормы шариата не могут работать (причем, выборочно) в светском государстве. Женщина, согласившаяся стать второй женой, не получает ни юридической защиты, ни социального признания, так как, по законам светского государства, каким является

Киргизстан, вторая жена является незаконной сожительницей, права которой не могут быть защищены ни судом, ни другими общественными институтами. Общество редко осуждает мужчину-двоеженца, а женщина становится нарушительницей моральных устоев и законов. Такой аспект проблемы не принимался в расчет, когда парламент (состоящий на 93 процента из мужчин) обсуждал меры по декриминализации практики многоженства.

Государство не должно вяло регистрировать случаи нарушения гендерного равенства, а принимать все меры на законодательном и исполнительном уровне для искоренения дискриминационных законодательных актов, обычаев, практики.

Статья 4 Статья 10 Конституции КР гласит, что чрезвычайное положение может быть введено только в случаях стихийных бедствий, прямой угрозы конституционному строю, массовых беспорядков, сопряженных с насилием и угрозой жизни людей. В Законе КР "О чрезвычайном положении"(введен в действие 24 октября 1998 года) не дается расшифровка понятия "прямая угроза конституционному строю", поэтому закон можно трактовать очень расширительно. Это не соответствует соответствующим положениям МПГПП, где говорится об угрозе для жизни нации как об условии введения чрезвычайного положения.

Со времени получения независимости в Киргизии ни разу не было объявлено о введении чрезвычайного положения. Это верно отмечено в правительственном отчете по пакту.

В 1990 году, когда Киргизия входила в состав СССР, вводилось чрезвычайное положение. Конфликт на юге страны (так называемые "ошские события") привел к объявлению чрезвычайного положения в Ошской области и в столице Бишкеке (бывшем Фрунзе) . Во время парламентской кампании 1995 года встал вопрос о возможности проведения выборов в Ошской области, поскольку указ о введении чрезвычайного положения на юге не был документально отменен еще с 1990 года.

Согласно статье 17(2) Конституции КР ограничения в осуществлении прав и свобод допускаются только в целях общественной безопасности, защиты конституционного строя (ни в одном законе не дается расшифровка данных понятий). При этом существо прав и свобод не может быть затронуто. Это не нашло своего отражения в Законе КР "О чрезвычайном положении".

В августе 1999 года, когда юг страны подвергся вторжению вооруженных боевиков с территории Таджикистана, не было объявлено о введении чрезвычайного положения. Однако некоторые элементы чрезвычайного положения были все же заметны: частичная мобилизация введенная согласно Указу Президента КР от 27 августа 1999 года "О мерах стабилизации обстановки в

Баткенском районе Ошской области" и правительственному постановлению от 15 октября 1999 года "О призыве на действительную военную службу в ряды вооруженных сил КР офицеров запаса, не прошедших действительную военную службу". Был введен особый порядок въезда в зону боевых действий. В первые дни военного конфликта журналисты не могли попасть в Баткенский район для освещения событий, и общество было лишено права на информацию. Затем доступ журналистов все же был обеспечен. Статья 36 конституционного Закона КР "О чрезвычайном положении" предполагает, что в случае объявления чрезвычайного положения Министерство иностранных дел КР должно в трехдневный срок уведомить Генерального секретаря ООН (как и требуется согласно МПГПП) об ограничениях прав и свобод, составляющих отступления от обязательств по МПГПП, об объеме этих отступлений и о причинах принятого решения. Этот же закон не предусматривает извещение ООН о дате прекращения таких ограничений. К сожалению, данный пункт вообще не освещен в правительственном отчете. И в целом правительственный отчет слишком много внимания уделяет описанию функций силовых органов и вообще не уделяет места для описания гарантий соблюдения основных гражданских свобод, не подлежащих ограничениям даже во время действия чрезвычайного положения.

Согласно статье 15(2) Конституции КР основные права и свободы человека принадлежат каждому от рождения. Они признаются в качестве абсолютных, неотчуждаемых и защищаемых законом и судом от посягательств со стороны кого бы то ни было. Статья 17(1) Конституции КР запрещает законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека. По результатам всенародного референдума (октябрь 1998 года) Конституция была дополнена восьмым пунктом в статье 65, запрещающим принятие законов, ограничивающих свободу слова и печати.

Ограничения в осуществлении прав и свобод допускаются Конституцией и законами КР лишь в целях обеспечения прав и свобод других лиц, общественной безопасности, защиты конституционного строя.

При этом существо конституционных прав и свобод не может быть затронуто (статья 17(2) Конституции КР).

Согласно статье 15(5) Конституции КР народные обычаи и традиции, не противоречащие правам и свободам человека, поддерживаются государством.

25 января 1995 года указом Президента КР было утверждено Временное положение "О судах аксакалов Кыргызской Республики". Аксакалы соответствуют по статусу старейшинам, это общественный институт, способный оказывать моральное воздействие на членов общины - в том случае, если моральное осуждение безоговорочно принимается и самим нарушителем устоев. В компетенцию суда аксакалов входит рассмотрение имущественных споров (в том числе, связанных с национальными традициями и обычаями в области брачно-семейных отношений), семейных конфликтов, административных правонарушений, некоторых уголовных дел (кража личного имущества и скота, клевета, оскорбление, побои и т.д.).

В 1995 году суды аксакалов стали действовать во многих селах, не понимая ограничений в использовании своих полномочий. Назначались наказания плетьми. 6 июня 1995 года в селе Бакаир Кара-Бууринского района Таласской области был убит односельчанами Туралы Керимов – после "приговора" местного суда аксакалов. Затем во всех селах Кара-Бууринского района появился карательный орган суда аксакалов, так называемые "чоро" (дружинники). Эти незаконные формирования финансировались за счет штрафов, налагаемых на "провинившихся". В практику судов аксакалов тогда вошло создание "зинданов" (мест, где подозреваемые находятся в изоляции, как правило - в тяжелейших условиях). После резких заявлений неправительственных организаций многое изменилось. Однако статья 27 Гражданского процессуального кодекса КР, статья 18 Кодекса КР об административной ответственности сохраняют до сих пор подведомственность некоторых гражданских и административных дел судам аксакалов.

Статья 85 Конституции КР допускает существование судов аксакалов, хотя статья 79(2) не вносит этот общественный институт в список государственных судов, осуществляющих правосудие.

При подписании двусторонних или многосторонних правовых соглашений между государствами часто не принимаются во внимание обязательства страны по международным конвенциям и пактам. В особенности это касается ведомственных соглашений о сотрудничестве. Например, правоохранительные органы по вопросам экстрадиции придерживаются именно таких соглашений, а не международных норм. Тексты соглашений не публикуются в открытой печати, поэтому граждане КР и иностранцы не могут быть уверены, что к ним не применят то или иное положение межгосударственного договора.

На очередной встрече "шанхайской пятерки" (Казахстан, Киргизия, Китай, Россия, Таджикистан) в Бишкеке в августе 1999 года по настоянию китайской делегации в текст итогового документа было внесено положение о том, что соблюдение прав человека является внутренним делом государств.

Это противоречит духу МПГПП и особенно требованиям статьи 5 Пакта. Достойно сожаления, что в правительственном отчете подобные казусы никак не исследуются.

5 января 1998 года в Андижане (Узбекистан) состоялось закрытое совещание органов внутренних дел и органов безопасности трех стран: Казахстана, Киргизии, Узбекистана. Решения совещания не были опубликованы. После этого совещания произошел ряд событий, предполагающих наличие секретного протокола о взаимодействии, помимо официальных договоров о правовой помощи между этими странами.

Именно после этого совещания президент Узбекистана Ислам Каримов объявил, что боевиков мусульманского движения (ваххабитов) готовят на территории Киргизии, после чего последовали незаконные аресты и похищения киргизских граждан с киргизской территории узбекскими силовыми структурами. Только скандал, поднятый по этому поводу киргизскими парламентариями в феврале 1998 года, снизил масштаб таких операций, но похищения киргизстанских узбеков продолжались и в 1999 году.

Государство должно строго придерживаться взятых на себя международных обязательств и приложить усилия для того, чтобы они стали составляющей частью национального законодательства. Все межгосударственные договоры и соглашения должны быть признаны не действующими и не подлежащими исполнению, если в них содержатся положения, умаляющие или ограничивающие общепризнанные права человека.

Статье 6 (1) Международного пакта о гражданских и политических правах соответствует статья 16 Конституции Кыргызской Республики о праве каждого на жизнь, физическую и моральную неприкосновенность. Отчет правительства Киргизстана о выполнении статьи 6 содержит лишь ссылки на существующее законодательство, предусматривающее наказание в виде смертной казни и возможность помилования для приговоренных к высшей мере наказания, но в отчете нет ни одного примера о нарушении ратифицированного закона, обязывающего государство охранять жизнь человека.

7 февраля 1998 года несовершеннолетний гражданин Киргизстана Сергей Скоромнов (17 лет) за сделанное милиции замечание по поводу грубого отношения к спящему на автобусной остановке человеку был насильно посажен сотрудниками Ленинского районного отделения милиции Бишкека в машину, затем жестоко избит в отделении, вывезен за город и еще живым был утоплен в золоотвале Бишкекской ТЭЦ. Несмотря на то, что по данному факту было возбуждено уголовное дело (исключительно по настоянию родителей мальчика, а не прокурором), был привлечен к ответственности только водитель милицейской автомашины, которого опознала случайный свидетель трагедии. В ноябре 1998 года дело было передано в Чуйский областной суд. Жизнь свидетеля трагедии Надежды Масловец, опознавшей двух других участников преступления, подвергается опасности. 11 марта 2000 года на нее напали неизвестные, после чего ей пришлось обратиться в больницу. На конец мая 2000 года дело еще не закончено. Работники милиции Е.Бойков и Д.Молдошев находятся в СИЗО, третий милиционер даже не задержан - ему предъявлено обвинение в совершении преступления и взята подписка о невыезде.

Статья 18 Конституции КР гласит, что "смертная казнь может быть назначена только в исключительных случаях по приговору суда". Это соответствует статье 6(2) МПГПП. Однако, несмотря на прогрессивность нового Уголовного кодекса КР (вступил в силу с 1 января 1998 года), который отныне предусматривает вместо одиннадцати (в старом УК) только шесть статей с применением смертной казни, этот вид наказания широко применяется и тенденции к его отмене нет.

Согласно статье 50 (1) Уголовного кодекса КР смертная казнь устанавливается только за особо тяжкие преступления, связанные с посягательством на жизнь. Но в связи с тем, что состав некоторых статей не определен четко и ясно, возможно произвольное применение статей УК к преступлениям без серьезных последствий.

В соответствии с Указом Президента КР "О мероприятиях, связанных с 50-летием Всеобщей декларации прав человека" от 4 декабря 1998 года установлен двухлетний мораторий на исполнение приговоров судов в отношении лиц, осужденных к исключительной мере наказания - смертной казни.

Статистикой по приговорам к исключительной мере наказания и по их исполнению владеет, в основном, специальный отдел Верховного суда КР. В президентской Комиссии по помилованию по-прежнему считают сведения секретными, и они не разглашаются. Этим нарушается ряд законов.

Прежде всего это - статьи 16(2) и 41 Конституции КР. Согласно статье 3 Закона "О гарантиях и свободе доступа к информации" каждому гражданину гарантируется право доступа к информации, а государство защищает права каждого на поиск, получение, исследование, производство, передачу и распространение информации.

Если информация касается жизни и смерти человека, то согласно Закону Кыргызской Республики "О порядке опубликования законов Кыргызской Республики", такая информация является открытой. Статья 3 этого закона гласит: "Обязательному опубликованию подлежат законы, касающиеся прав, свобод и обязанностей человека и гражданина".

В результате объявленного моратория на исполнение смертной казни за последние два года наметилась небольшая тенденция к снижению количества судебных приговоров к исключительной мере наказания.

По данным Верховного суда, в 1998 году к смертной казни приговорены 53 осужденных. По отношению к 7 из них приговоры приведены в исполнение, в СИЗО умерли 5 человек, и одному смертная казнь заменена 20 годами лишения свободы в исправительно-трудовой колонии строгого режима.

В 1999 году к высшей мере наказания приговорены 20 человек. Двоим из них отказано в помиловании, а на рассмотрении Комиссии по помилованию сейчас находятся 18 приговоров. На начало 2000 года в Киргизстане было 60 человек, приговоренных к смертной казни.

Приговоренные к высшей мере не приговорены тем не менее к пыткам, неизлечимым болезням и медленному умиранию от них в одиночных камерах следственного изолятора (СИЗО) Главного управления исполнения наказаний (ГУИН) МВД КР, в которых содержатся "смертники". В конце декабря 1999 года вступил в силу Уголовно-исполнительный кодекс Кыргызской Республики (УИК), согласно статье 154(3) которого осужденный к смертной казни имеет право получать необходимую медицинскую помощь. Но фактически ни профилактика заболеваний, ни тем более лечение больных осужденных не обеспечиваются - как по причине отсутствия финансирования, так и в связи с халатностью и невыполнением служащими тюрем своих обязательств.

В 1999 году, например, от туберкулеза скончались шесть "смертников": Денизбек Токоев, Абдимиталип Мурзаев, Юрий Качкин, Дильмурат Адильбеков, Нурбек Кудайбергенов, Акыл Досматов.

С начала 2000 года скончался еще один человек. Статистика умирающих от туберкулеза, от других неизлечимых болезней фактически закрыта. В нарушении закона нам было отказано в предоставлении такой информации, хотя мы направили письменный запрос в Главное управление исполнения наказаний (ГУИН) письменный запрос.

Такое положение дел с приговоренными к смертной казни противоречит статье 6 МПГПП и Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания.

Выполнение статьи 6(4) о праве приговоренного к смертной казни просить о помиловании или о смягчении приговора осложнено неготовностью судейского корпуса, да и в целом общественного мнения прощать либо смягчать приговор судебной инстанции за какое бы то ни было преступление.

Эффективность деятельности Комиссии по помилованию при Президенте КР очень слаба, так как практически все приговоры к исключительной мере наказания она оставляет в силе.

Так, в 1999 году из 27 рассмотренных ходатайств 24 приговора она оставила в силе, лишь троим смертная казнь была заменена другими видами наказаний (то есть одна замена и две переквалификации статей преступлений).

Комиссии рекомендовано ввести в практику работы проведение выездных заседаний в учреждения исполнения наказаний, однако нам неизвестен ни один случай такого заседания.

Согласно Закону КР "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Кыргызской Республики" от 21 сентября 1998 года смертная казнь не применяется к женщине и к лицу, совершившему преступление, будучи несовершеннолетним. Это положение соответствует статье 6(5) МПГПП.

Статья 155(5) УИК о Порядке исполнения смертной казни заканчивается так: "...Труп для захоронения не выдается. О месте захоронения не сообщается". Эта мера негуманна по отношению к родным и близким приговоренного к смертной казни и неоправданно перекочевала в новый закон демократического Киргизстана из законов СССР первой половины столетия, когда заметались все следы государственных преступлений и секретилась любая информация о содеянном. Считаем, данный пункт статьи необходимо упразднить.

Киргизстан не присоединился ко второму Факультативному протоколу Международного пакта о гражданских и политических правах (запрет смертной казни), считая это преждевременным. Официальное мнение, как и мнение общественности, относится к отмене смертной казни пока с настороженностью.

Киргизия присоединилась не только к Международному пакту о гражданских и политических правах, в соответствии со статьей 7 которого страна декларативно отказалась от пыток, но и к Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания в 1996 году. Статья 1 Конвенции против пыток дает четкое определение "пытки" как действия, которым причиняется боль или страдание государственным должностным или официальным лицом с целью принудить к признаниям, запугать или наказать за какое-либо действие.

Статья 18 Конституции КР запрещает "пытки, истязания или антигуманное, унизительное наказание", провозглашая допустимость ограничений, касающихся физической и моральной неприкосновенности личности, только на основании закона по приговору суда. Запрещаются также психологические и прочие унижающие человеческое достоинство опыты над людьми, недопустимы произвольный арест и незаконное содержание под стражей (статья 18). Положения Конституции соответствуют статье 7 МПГПП.

Новый Уголовно-процессуальный кодекс КР (введен в действие с 30 июня 1999 года), как и прежний, советского образца, не дает определения "пытки" и, соответственно, не регулирует механизм ее исключения из практики досудебного и судебного разбирательства. Статьи 10 и 11 УПК КР декларируют лишь недопустимость применения угроз, насилия и иных незаконных мер при проведении допросов, а также иных следственных и судебных действий (статья 10(2); содержание в условиях, исключающих угрозу жизни и здоровью задержанного и подозреваемого (статья 10(3), а также утверждают, что никто ... не может подвергаться насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению (статья 11(3).

Статья 111 "Истязание" нового Уголовного кодекса КР (введен в действие с 1 января 1998 года) лишь упоминает применение пытки как отягчающее обстоятельство. Само определение истязания как систематического нанесения побоев либо иных насильственных действий хотя и приближено к трeбованиям Конвенции ООН против пыток, страдает узостью толкования, так как не включает многих важных аспектов, а также психологического давления и несистематического нанесения побоев, остающихся таким образом безнаказанными.

В мае 2000 года 20-летний Александр Барбашев, которого сотрудники Ленинского РОВД Бишкека вынуждали дать признательные показания в совершении кражи, надевая на задержанного противогаз и перекрывая доступ воздуха, выпрыгнул из окна второго этажа здания районного отделения милиции. Объясняя впоследствии свое поведение, Барбашев сказал, что подписать под воздействием издевательств протокол допроса было равносильно приговору, но чем сидеть в тюрьме, лучше умереть. С его слов, к нему в больницу приезжали сотрудники милиции и просили "забыть" о противогазе.

Прокуратура Ленинского района об этом случае ничего не знала и только после обращения журналистов возбудила уголовное дело по статье 339(1) Уголовного кодекса (укрывательство преступления) против работников Ленинского РОВД. Возможно, толчком к мгновенному реагированию на инцидент послужила конференция ОБСЕ по имплементации Киргизстаном Конвенции ООН против пыток, проведенная накануне, где правоохранительные органы признали пытки инструментом дознания во время следствия.

Ни в одном законе Киргизии нет четкого и ясного определения пытки. Это положение не соответствует статье 7 МПГПП, но очень удобно для органов дознания, следствия и правосудия, так как доказать, что применялись именно пытки (избиения, истязания, использование тока, наркотических средств, дубинок и т.д.) очень трудно.

В докладе правительства КР о выполнении МПГПП делались ссылки на статьи Исправительно- трудового кодекса и Уголовно-процессуального кодекса, которые ныне утратили силу, а в действие введены новые законы - Уголовно-исполнительный кодекс - с 1 января 2000 года и Уголовно-процессуальный кодекс - с 30 июня 1999 года, которые во многом ужесточили положение обвиняемых и осужденных по условиям пребывания и общения с внешним миром.

20 декабря 1999 года в интервью радио "Свобода" секретарь Совета безопасности КР Болот Джанузаков отметил, что в 1999 году в стране зафиксировано 3384 преступления, 760 из них квалифицируются как превышение власти, 146 - взятки. За последние полтора года было возбуждено около 100 дел, но ни одно из них не связано с незаконным применением пыток. По мнению депутата Законодательного собрания парламента Кубатбека Байболова, выступившего на конференции ОБСЕ 18 мая 2000 года, случай, не зарегистрированный как пытка, не является таковой. То есть, нет статистики - нет пыток.

4 февраля 1999 года Михаил Матвиенко был уведен милиционерами из дома и помещен в камеру изолятора временного содержания УВД города Бишкека, где содержался без предъявления обвинения около месяца. Следователи лишь ссылались на некий международный розыск, не представляя никаких письменных документов. С целью фальсификации дела и получения признательных показаний 8 февраля 1999 года Михаил был жестоко избит на допросах двумя следователями УВД (их имена тщательно укрывались) - до состояния, смертельно опасного для жизни: его били, пристегнув руки наручниками за спину, пинали. На просьбы Матвиенко оказать медицинскую помощь милиция не реагировала. Лишь спустя две недели была вызвана "скорая помощь" и проведена срочная операция, чтобы спасти его жизнь.

В сентябре 1999 года в Бишкекский военный суд городской прокуратурой было передано уголовное дело по обвинению майора милиции Мелиса Кыдыралиева, непосредственно избивавшего Матвиенко, по статье 305(2) УК КР (превышение должностных полномочий лицом, занимающим ответственное положение, с применением физического насилия и причинением тяжких последствий).

До суда дошел только один человек, хотя избивали Матвиенко несколько следователей. За 12 месяцев Матвиенко перенес четыре сложнейших операции (трепанация черепа). Он стал инвалидом второй группы и всю оставшуюся жизнь будет зависеть от медицинской помощи. Городская прокуратура молчит, не дав официального ответа, обвиняемый в этом деле сотрудник милиции продолжает "работать" на своем рабочем месте, как и остальные, косвенно замешанные в издевательствах над молодым человеком.

Сроки предварительного заключения повсеместно и грубо нарушаются. Предварительное заключение, продолжающееся годами в невыносимых условиях, превращается в пытку. Например, пребывание под стражей обвиняемых с обострившимися хроническими заболеваниями без веских на то оснований мы также расцениваем как пытки.

В октябре 1999 года в Бюро обратился адвокат Любови Верхошинской. Женщина пенсионного возраста (55 лет) находилась в СИЗО Министерства национальной безопасности около 9 месяцев, состояние ее здоровья ухудшилось настолько, что выйти она могла уже инвалидом и даже возникла угроза ее жизни. Однако неоднократные попытки адвоката изменить меру пресечения на подписку о невыезде для больной обвиняемой ничего не дали, а следствие, грубо нарушив презумпцию невиновности, ссылалось лишь на общественный резонанс дела.

В Джалал-Абадской области в одном из сельских кооперативов Ноокенского района в марте 2000 года назрел конфликт между крестьянами, требовавшими справедливого раздела имущества бывшего колхоза, и районной властью в лице районной администрации и прокурора района. Крестьяне решили добиться справедливости посредством акта гражданского неповиновения, оставаясь до конца в административном помещении. 1 апреля 2000 года милиция силой выдворяла людей из помещения, била дубинками мужчин и женщин. Было арестовано 18 человек. В отношении четверых возбуждено уголовное дело по статье 353 УК (самоуправство), в том числе против председателя кооператива Набиджана Умарова, его дочери и брата. 2 апреля были избиты две другие его дочери, принесшие передачу в изолятор временного содержания. Одна из них была беременна и вследствие удара потеряла ребенка. Набиджан Умаров, его дочь и брат 3 апреля 2000 года были направлены в областной психоневрологический диспансер для проведения судебно-психиатрической экспертизы, хотя статья 353 УК не предусматривает таковой. Действия следственных органов противоречат не только статье 7 МПГПП: "...ни одно лицо не должно без его свободного согласия подвергаться медицинским или научным опытам" (иначе нельзя квалифицировать насильственное применение психиатрической экспертизы для здоровых людей), но и статьям 29, 32 Закона КР "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании".

В 1999 году наше Бюро провело исследование условий содержания заключенных в пенитенциарных учреждениях и опубликовало его под названием "Пенитенциарная система Киргизии (глазами правозащитной организации)". В исследовании дан полный анализ условий содержания заключенных в колониях и СИЗО Киргизстана и их соответствия Минимальным стандартным правилам обращения с заключенными (ООН).

Бюро считает, что условия в пенитенциарных учреждениях страны не соответствуют этим правилам, более того, пребывание заключенных длительное время в условиях голода, холода и отсутствия лечения от тяжелых и часто неизлечимых болезней (в первую очередь, туберкулеза) равно пыткам осужденных людей, что не соответствует статье 16 Конвенции против пыток, статье 7 МПГПП, равно как и статье 41 (3) Уголовного кодекса КР, которая гласит, что наказание не имеет целью причинение физических страданий или унижение достоинства личности.

Бюро считает, что необходимо гуманизировать ряд положений Уголовно-исполнительного кодекса, касающихся приобретения продуктов питания, получения посылок, передач и бандеролей, медикаментов, прогулок и общения с внешним миром (свиданий, телефонных переговоров) для любых категорий заключенных, тем более женщин, находящихся с ними вместе грудных детей и несовершеннолетних мальчиков и девочек.

Статья 8 Международного пакта о гражданских и политических правах отрицает рабство и работорговлю, какое бы то ни было подневольное состояние и принудительный труд. Помимо МПГПП страна присоединилась к Конвенции о рабстве и Протоколу о внесении изменений в Конвенцию о рабстве (10 июня 1996 года), Дополнительной конвенции об упразднении рабства, работорговли и институтов и обычаев, сходных с рабством (10 июня 1996 года), Конвенции о борьбе с торговлей людьми и с эксплуатацией проституции третьими лицами (10 июня 1996 года).

Этому соответствует статья 28(3) Конституции КР, которая запрещает принудительное привлечение к труду граждан, кроме случаев войны, при ликвидации последствий стихийных бедствий, эпидемии или в других чрезвычайных обстоятельствах, а также в порядке исполнения наказания по приговору суда. Статья 16(2) Конституции КР провозглашает право каждого на свободу труда, свободный выбор рода деятельности и профессии. Статья 12 Трудового кодекса Кыргызской Республики (вступил в силу с 1 января 1998 года) запрещает принудительный труд, то есть принуждение к выполнению работы под угрозой применения какого-либо наказания. Глава XVI Трудового кодекса КР (труд несовершеннолетних) также соответствует требованиям международных документов против рабства.

Однако термин "рабство" не упоминается и не раскрывается ни в одном законе, и фактически любому явлению подобного типа в государстве находятся оправдания.

Правительственный отчет перечислил лишь законы, так или иначе относящиеся к труду граждан, причем ссылки делались и на устаревший на данный момент Исправительно-трудовой кодекс, который заменен Уголовно-исполнительным кодексом, вступившим в силу 1 января 2000 года. Слово "трудовой" из названия закона исключено не случайно: при тотальной безработице в стране, в том числе и местах лишения свободы, оно потеряло смысл. Хотя статья 43 Уголовного кодекса КР предусматривает привлечение к общественному труду как вид наказания. Статьи 28 - 33 УИК КР (исполнение наказания в виде привлечения к общественным работам) на данном этапе не могут работать, так как рабочих мест нет более чем для половины населения, тем более для осужденных. В правительственном отчете нет каких-либо убедительных примеров, подтверждающих исполнение законов о труде и конвенций против рабства.

Тем не менее в стране практикуется принудительное привлечение к труду населения (строительство местных объектов, осуществление проектов, не подкрепленных финансированием, и т.д.) – под предлогом "чрезвычайных обстоятельств".

В качестве дешевой или даже бесплатной силы используется труд несовершеннолетних, зачастую на вредных и опасных работах (обслуживание автомашин на дорогах, погрузка и разгрузка тяжестей на базарах, сбор хлопка и т.д.). Государство не в состоянии защищать их права, так как по сути не может проконтролировать деятельность нарушителей-работодателей, а сами дети соглашаются на любую работу. Это нарушает как Трудовой кодекс КР (не предусматривающий прием на работу лиц моложе 15 лет, применение труда лиц моложе 18 лет на тяжелых работах и на работах с вредными и опасными условиями труда и т. д. - статьи 317-328), так и требования статьи 8 МПГПП.

Дети, убежавшие из родных семей, часто неблагополучных, оказываются в рабстве у состоятельных бизнесменов или фермеров, которые, нещадно эксплуатируют их, предварительно отобрав документы.

Подросток Гриша Андриенко из Красноярска провел три года в рабстве у состоятельного фермера Султанбека Калчабаева в селе Красная Речка Иссык-Атинского района: один пас огромные отары овец в горах, батрачил на других тяжелых работах в большом хозяйском доме - без денег, без теплой одежды, без достаточного питания. Когда же мальчиком заинтересовались журналисты, подросток внезапно исчез и до сих пор о его местонахождении никто не знает. С. Калчабаев к ответственности не привлечен.

В связи с этим представляется необходимым присоединение Киргизстана к Конвенции Международной организации труда (МОТ) об уничтожении тяжелых форм детского труда (№182).

Официальная статистика признает в стране лишь 2,9 процента безработных граждан по итогам 1999 года, то есть около 55 тысяч человек (к концу апреля 2000 года эта цифра составляла уже 58 900 человек).Это - лишь зарегистрированные случаи. Неофициальные источники насчитывают только в одном Бишкеке более 200 тысяч безработных. Отчаявшись хоть как-то прокормить семью, люди соглашаются на тяжелый труд за гроши, который можно отнести к одному из видов рабского труда.

Ежедневно вдоль одного из центральных проспектов Бишкека - имени Махатмы Ганди - трехкилометровой дороги, - выстраиваются безработные для продажи самих себя за жалкие гроши.

Эта дорога больше известна под названием "Базар рабов", так как рабочая сила, выставляемая здесь для обозрения, представляет собой примерно 1500 человек, потерявших работу 6-7 лет назад или вообще никогда не имевших постоянной работы, а также внутренних мигрантов, приехавших в Бишкек из Нарынской, Иссык-Кульской и других областей. Они соглашаются выполнять тяжелые строительные и другие работы за символические деньги (5-100 сомов ($ 1-2) за несколько дней работы), которых едва хватает на еду. Власти не смогут изменить ситуацию в ближайшее время.

Такое положение противоречит статье 28 Конституции КР, провозгласившей право на охрану труда во всех его формах и проявлениях, и статье 8 Пакта.

В стране появилось и быстро распространяется так называемое сексуальное рабство, когда девушки, в том числе и несовершеннолетние, вынуждены продавать себя как живой товар. Однако есть и случаи, когда несовершеннолетних девочек насильно вовлекают в проституцию внутри страны либо увозят за границу.

За 9 месяцев 1999 года из 794 граждан, официально выехавших по туристическим визам в Объединенные Арабские Эмираты, 70 процентов составили женщины. Большинство - от 18 до 35 лет.

Существуют люди, выслеживающие красивых девочек из бедных семей, уговаривающие их или родителей, описывая красивую жизнь за границей. Нередко первая поездка "за рубеж" оканчивается в подпольном публичном доме. Скоро в Чуй -Токмоке предстанет перед судом Фатима А., вовлекшая в проституцию несовершеннолетнюю В.Б. Это будет первый процесс над "новыми работорговцами".

Статья 8 МПГПП признает "...отказ от военной службы по политическим или религиозно-этическим мотивам". Эта статья не противоречит Закону "Об альтернативной (вневойсковой) службе", в рамках которого были обозначены категории граждан, имеющих право на прохождение альтернативной службы на основании вероучения, образования, семейного положения, состояния здоровья, наличия судимости и др.

Правительственный отчет отражает лишь некоторые выдержки из статей Закона КР "Об альтернативной (вневойсковой) службе". В нем не дается никакой конкретной информации о действии или бездействии данного закона, не указано никаких нарушений.

Статья 24 Конституции КР гласит: "Граждане Кыргызской Республики имеют право и обязанность защищать Родину. Граждане несут военную службу в пределах и формах, установленных законом".

Согласно Закону "О всеобщей воинской обязанности граждан Кыргызской Республики" (от 1992 года) воинская служба в рядах Вооруженных Сил Кыргызской Республики - почетная обязанность граждан. Сам закон стал копией закона, действовавшего в Советском Союзе. По закону мужчины, независимо от происхождения, имущественного и должностного положения, образования, языка, отношения к религии, рода и характера занятий, места жительства, политических и иных убеждений, расовой и национальной принадлежности, обязаны проходить военную службу. Тем не менее дезертирство стало острой армейской проблемой.

Престиж службы в армии сильно упал. Добровольно на службу приходят лишь по семейной традиции или ввиду бедности семьи: государство накормит. При этом увеличивается число солдат, попадающих в больницу с диагнозом "дистрофия". Среди комиссованных с действительной военной службы по состоянию здоровья нервно-психическими заболеваниями страдало 20 процентов в Национальной гвардии; 22,5 процента - в войсках, подчиняющихся Министерству обороны КР; 20 процентов - во внутренних войсках МВД. Поэтому большое число призывников прилагает все усилия, чтобы получить отсрочку от службы: поступают в вузы, добиваются права на альтернативную службу, применяют незаконные способы для уклонения от действительной службы За уклонение от очередного призыва на действительную военную службу предусмотрено наказание в виде лишения свободы от 1 до 3 лет или от 1 до 5 лет - в случае симуляции болезни, подлога документов или умышленного причинения вреда своему здоровью (статья 74 старого УК). Статья 351(1) нового Уголовного кодекса КР за уклонение от военной службы при отсутствии законных оснований предусматривает применение штрафных санкций в размере от 200 до 500 минимальных зарплат либо арест на срок от 3 до 6 месяцев, либо лишение свободы на срок до двух лет.

По состоянию на 1 января 2000 года привлечено к уголовной ответственности за уклонение от призыва 123 человека, в розыске числится 2115 человек (из официального ответа Министерства обороны КР на наш запрос).

Появилось большое количество "отказников", отрицающих военную службу на основании своих убеждений, причем не всегда религиозных. Учитывая мировой опыт, 16 декабря 1992 года был принят Закон "Об альтернативной (вневойсковой) службе" (с дополнениями от 12 января 1994 года). Киргизстан стал одним из первых государств среди стран бывшего СССР, где принят подобный закон. Киргизстан конституционно признает и гарантирует основные права и свободы человека. Тем не менее право на альтернативную службу на основании убеждений в Конституцию не включено.

Самой многочисленной категорией, воспользовавшейся правом на альтернативную службу в 1993-1999 годах, стали граждане, в семьях которых кроме призываемого имеются четверо и более детей в возрасте до 18 лет.

Закон ограничил право на свободу убеждений, которое было сведено к религиозным взглядам. Члены религиозных организаций, получив возможность прохождения альтернативной службы, отказываются и от нее. Причина отказа - несогласие перечислять 20 процентов заработной платы министерству обороны (на поддержание военной машины). В этом случае они привлекаются к уголовной ответственности за уклонение от альтернативной службы по статье 351(2) УК КР.

Виктор Алексеев за нежелание проходить альтернативную (вневойсковую) службу по религиозным соображениям приговорен Ленинским судом города Бишкека к 1 году и 6 месяцам с отбыванием срока наказания в колонии-поселении. В.Алексеев был призван в 1994 году, но на основании религиозных убеждений, запрещающих военную службу, ему предоставили право проходить альтернативную службу. Основанием для вынесения приговора стало самовольное увольнение после нескольких месяцев работы в качестве учителя в средней школе №47 Бишкека.

Для прочих граждан, подлежащих призыву и желающих исполнять обязанности альтернативной службы, замена носит разрешительный характер. Заявление призывника рассматривается комиссией, которая вправе отклонить просьбу, посчитав доводы призывника неубедительными, доказать же свои убеждения не представляется возможным.

Срок выполнения обязанностей альтернативной службы составляет 36 месяцев, а для лиц с высшим образованием 18 месяцев (срок действительной военной службы - 18 и 12 месяцев соответственно).

Статья 7 Закона "О статусе военнослужащих" гарантирует военнослужащим свободу совести. Они вправе исповедовать любую религию либо не исповедовать никакой. Но военнослужащие не могут быть освобождены от исполнения обязанностей военной службы по мотивам религиозных убеждений.

Призывная комиссия, руководствуясь статьей 31 Закона "О всеобщей воинской обязанности", в соответствии с моральными и профессиональными качествами, а также состоянием здоровья призывника может вынести решение о годности к военной или альтернативной службе, о временной непригодности по состоянию здоровья и, наконец, о негодности и снятии с воинского учета.

При 60-70 тысячах людей, подлежащих призыву, ежегодная потребность составляет не более 10 тысяч (менее 14 процентов) человек.

По последним данным, полученным из главного организационно- мобилизационного управления Министерства обороны КР, в 1999 году на альтернативную (вневойсковую) службу было призвано 9184 человека.

Министерство обороны считает невозможным в данный момент заменить нынешнюю армию профессиональной, ссылаясь на трудности переходного периода, связанные с недостатком финансирования. Отчисления заработной платы служащих альтернативной службы являются гарантированной частью бюджета.

Сложившаяся ситуация требует реформы военной системы. По-видимому, требуется замена нынешней армии новой, созданной на профессиональной основе. Во многих странах служба в рядах вооруженных сил - престижная и высокооплачиваемая работа.

Неприкосновенность личности гарантирована Конституцией КР - статьи 16(2) и 18(3), а также Уголовно-процессуальным кодексом Кыргызской Республики - статья 11. Формулировка этих статей соответствует аналогичным положениям статьи 9 (1) МПГПП.

Согласно Уголовно-процессуальному кодексу Кыргызской Республики (введен в действие с 21 июля 1999 года) задержания и аресты возможны на срок до 72 часов, затем нужно предъявить обвинение, избрав меру пресечения, либо отпустить задержанного. В статье 101 УПК КР перечислены все меры пресечения, которые применяются в Киргизстане:

3) передача под наблюдение командования воинской части;

4) передача несовершеннолетнего под присмотр родителей или лиц и организаций, их заменяющих;

Мера пресечения применяется к обвиняемому для предотвращения его ненадлежащего поведения в ходе следствия и разбирательства по уголовному делу и обеспечения исполнения приговора.

Доступ адвоката (с момента задержания или во время первого допроса и предъявления обвинения) гарантирован - статья 40(4) УПК КР. Протокол о задержании составляется не позднее трех часов с момента задержания - статья 95(1) УПК. При этом протокол зачитывается задержанному, ему разъясняются его права. Однако на практике задержания происходят без соблюдения процедурных формальностей, без доступа адвоката. Более того, при задержании часто применяются силовые методы - без всякой необходимости.

В день выборов в парламент, 12 марта 2000 года, при разрешении конфликтной ситуации на избирательном участке Сузакского избирательного округа № 9 наблюдатель от Коалиции НПО Маматисламов был задержан - якобы за то,что мешал процессу выборов - и избит старшим лейтенантом Джалал-Абадского управления внутренних дел Абдурахмановым. Судебно медицинская экспертиза подтвердила факт избиения. Абдурахманов продолжает работать в органах внутренних дел.

Безнаказанность стражей закона объясняется тем, что якобы трудно найти грамотных и подготовленных сотрудников на столь маленькую зарплату. По признанию чинов МВД и работников прокуратуры, они знают о ситуации, но не в силах ее контролировать из-за "кадрового кризиса".

Служба безопасности МВД, призванная бороться с нарушениями такого рода, даже установила телефон доверия. Но жаловаться на милицию милиции же граждане остерегаются. Поэтому любая статистика здесь - только вершина айсберга.

Статья 111 Уголовно-процессуального кодекса определяет, что содержание под стражей не может превышать 2 месяцев, но этот срок может быть продлен прокурором (областным или города Бишкека) до 6 месяцев, заместителями Генерального прокурора КР - до 9 месяцев, Генеральным прокурором КР - до одного года. Дальнейшее продление не допускается, содержащийся под стражей обвиняемый подлежит немедленному освобождению. Срок содержания под стражей исчисляется с момента задержания до направления дела в суд, в него не входит время ознакомления обвиняемого с материалами следствия.

Весь этот период содержащиеся под стражей лица должны находиться в следственных изоляторах (СИЗО), где не намного, но лучше, чем в изоляторах временного содержания (ИВС), ведь там вообще нет условий для длительного содержания обвиняемых. Однако Санджар Абдуллаев, которому в момент ареста не было и 18 лет, около двух лет содержался в ИВС Сузакского РОВД и фактически стал инвалидом из-за невыносимых условий, царящих там.

Казалось бы, государству, не имеющему достаточно средств, чтобы достойно содержать следственные изоляторы, намного выгоднее применять такие меры пресечения, как залог, поручительство, подписка о невыезде. Но до сих пор излюбленной мерой пресечения для следователей остается заключение под стражу - несмотря на переполненность изоляторов и невозможность соблюсти там нормальные условия пребывания. Таким образом формально невиновные люди наказываются еще до приговора суда.

В октябре 1998 года в Джалал-Абадскую областную правозащитную организацию "Справедливость" поступило письмо от 46 задержанных из Сузака. Так стало известно о смерти от голода и болезней в Сузакском изоляторе временного содержания (ИВС) Сабыткула Ураимова, Мухаммата Углы и Раима Акуна, так и не дождавшихся суда.

В статье 112 УПК КР говорится что мера пресечения может быть изменена или отменена - в том числе и по решению суда. Но тут же оговаривается "...судом или по постановлению следователя с согласия прокурора". При этом не ясно, с чем же должен соглашаться прокурор – с постановлением следователя или с решением суда. Статья 25 (1) УПК КР вроде бы признает, что все процессуальные действия и решения могут быть обжалованы, но применяется отсылочная норма - "в установленном настоящим Кодексом порядке". Это не соответствует ясным и четким требованиям статьи 9 (4) МПГПП.

Дела такого рода уже начали рассматриваться судами, но их весьма мало в судебной практике. Адвокаты жалуются, что им немотивированно могут отказать во встрече с подзащитными, так как на практике в СИЗО все еще требуют постановления следователя о разрешении такой встречи, ссылаясь на давно устаревшую инструкцию для служебного пользования от 1969 года и приказ МВД СССР от 1985 года (!). Органы следствия таким образом нарушают недавно принятый Закон "Об адвокатской деятельности", которым ЗАПРЕЩЕНО создавать адвокату препятствия, не предусмотренные УПК.

Уголовный кодекс Кыргызской Республики (вступил в силу 1 января 1998 года) запрещает заведомо незаконный арест и содержание под стражей (статья 324). Эта санкция соответствует статье 9 (1) МПГПП. По статье 999 Гражданского кодекса КР предусматривается компенсация в полном объеме жертвам незаконного ареста и содержания под стражей, даже если нарушения зафиксированы и устранены самим органом следствия или дознания, - как это и записано в статье 9(5) МПГПП.

Двенадцать лет ждал справедливости Социал Ибраев, арестованный в 1986 году по подозрению в получении взятки. За время заключения под стражей Ибраев заболел туберкулезом в тяжелой форме, его жена стала инвалидом, семья была разорена, так как работать взрослые не могли, а дети не могли учиться. Однако его вина так и не была доказана судом. В ноябре 1999 года Ибраев предъявил иск Министерству внутренних дел Кыргызской Республики о возмещении материального и морального ущерба, который он оценил в 40 миллионов сомов (примерно 800 тысяч долларов), но возместить ущерб должен будет не следователь, который давно в системе МВД не работает, а государство в лице министерства финансов или налоговой инспекции.

Вызывает разочарование, что авторы правительственного отчета не смогли, во-первых, проанализировать новый Уголовно-процессуальный кодекс КР; во-вторых, признать несоответствие некоторых его положений, а также правоприменительной практики (многочисленные примеры имеются во всех правительственных структурах и в судебных решениях) требованиям статьи 9 Пакта. Киргизстан ратифицировал МПГПП и обязан привести свое законодательство в соответствие с международными стандартами.

Согласно статье 15(1) Конституции КР человеческое достоинство абсолютно и неприкосновенно, что находится в соответствии с положениями МПГПП. Статья 18(1) Конституции КР, статья 41(3) нового Уголовного кодекса гласят, что наказание не имеет целью причинение физических страданий или унижение достоинства личности, и ни один человек не может подвергаться антигуманным унизительным наказаниям.

Согласно Уголовно-исполнительному кодексу Кыргызской Республики (УИК КР), введенному в действие с 1 января 2000 года, исполнение уголовных наказаний должно быть организовано так, чтобы исключить причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства, что также соответствует требованиям МПГПП. Правительственный отчет по Пакту основывает свои выводы на старом, советского времени Исправительно - трудовом Кодексе (ИТК) Киргизской ССР. Со времени написания этого отчета резко изменилось правовое поле, которое с введением в действие нового УИК КР, буквально списанного с аналогичного кодекса России, ввело в систему исполнения наказаний много неоправданно жестких норм и ограничений.

Так, за нарушение установленного порядка отбывания наказания женщины-заключенные могут быть водворены в помещения камерного типа на срок до трех месяцев. В старом ИТК расходование денег на приобретение продуктов питания и предметов личной гигиены не ограничивалось. В новом УИК в зависимости от типа учреждения возможна трата от 40 до 80 процентов от минимальной заработной платы (100 сомов или $2), а это значит возможна трата от 40 до 80 сомов ($1-2). В условиях, когда на питание одного заключенного в день государством выделяется от 5-7 до 15 сомов ($0,30), это означает голод и антисанитарию. В старом ИТК получение бандеролей, посылок и передач было также без ограничений. В новом УИК установлена строгая зависимость их получения от типа и режима пенитенциарного учреждения. Количество телефонных переговоров в год также строго зависит от типа содержания. Существенно ограничены права заключенных в арестных домах (срок отбывания наказания - от одного до шести месяцев) по сравнению с другими категориями заключенных. Такой заключенный лишен свиданий, не может получать бандеролей, посылок, передач.

Все имеющиеся пенитенциарные учреждения унаследованы от советской системы, при которой был принят лагерный тип размещения заключенных (колонии), а не камерный. Условия содержания заключенных в колониях трудно назвать гуманными и отвечающими человеческому достоинству.

Практика полностью опровергает декларации УИК КР об исключении унижения человеческого достоинства, причинения физических страданий. В правительственном отчете нет ни слова о том, в каких условиях находятся заключенные в Киргизии.

Унизительные процедуры режимных наказаний и очень жесткие, если не жестокие, бытовые условия - норма для всех следственных изоляторов и колоний. Уже много лет почти во всех колониях не проводился капитальный ремонт бараков. Везде висят оголенные электропровода. Горячей воды и в умывальных комнатах нет, как нет и центрального отопления в бараках.

Заключенные не обеспечены постельным бельем, катастрофически не хватает санитарно-гигиенических средств. Часты вспышки эпидемии дизентерии со смертельными исходами десятков заключенных (так было в 1998-1999 годах). Статистические данные о смертности среди заключенных из-за болезней, вызванных плохими условиями содержания, недоступны.

Постоянно включенный электрический свет в штрафных изоляторах (срок отбывания наказания – до 15 суток), в помещениях камерного типа (срок отбывания наказания - до шести месяцев), непроветриваемость таких камер, плохой доступ солнечного света приводят к тому, что заключенные выходят из них больными или с обострением хронических заболеваний. Больные с открытой формой туберкулеза не всегда изолированы.

Все перечисленное выше в полной мере относится и к СИЗО, где помимо подследственных, как, например, в камерах Бишкекского СИЗО, содержатся и другие категории заключенных: приговоренные к тюремному режиму, к смертной казни.

Нередки и случаи, когда сотрудники пенитенциарной системы привлекаются к ответственности за ненадлежащее обращение с заключенными. Так, после коллегии МВД, состоявшейся 18 мая 2000 года, были уволены все четверо заместителей начальника Главного управления исполнения наказаний (ГУИН) МВД. Это совпало с опубликованием первого неправительственного отчета нашего Бюро "Пенитенциарная система Киргизии (глазами правозащитной организации)". Но связывать эти два события мы не беремся, так как система ГУИН очень закрыта и редко признает публично свои недостатки.

Несмотря на то, что с 1991 года было принято десять законов об амнистии и тысячи заключенных были освобождены, наблюдается устойчивая тенденция роста численности лиц, содержащихся под стражей, и осужденных, отбывающих наказание в 33 действующих пенитенциарных учреждениях.

На конец марта 1999 года на каждые 100 тысяч населения Киргизстана приходилось около 477 (!) заключенных. Необходимо также отметить, что согласно Закону "О введении в действие УИК КР" от 11 ноября 1999 года предполагается строительство в течение 2000-2005 лет двадцати одного (!) нового пенитенциарного заведения на пять с половиной тысячи заключенных.

Налицо репрессивный уклон государственной политики уголовных наказаний, сохранившейся со сталинских времен. Альтернативные заключению меры пресечения и наказания крайне редко применяются в судебной и следственной практике.

В новом Уголовно-процессуальном кодексе КР по вине законодателя отсутствует базовый раздел о предварительном заключении под стражу, поэтому применяется положение "О предварительном заключении под стражу" от 11 июня 1969 года, то есть документ советского времени(!).

В Киргизии - четыре действующих следственных изолятора (СИЗО) в системе МВД и один следственный изолятор Министерства национальной безопасности КР. Наша организация провела мониторинг условий содержания заключенных в середине 1999 года, но не получила надлежащего доступа в камеры следственных изоляторов. Поэтому мы не можем с достоверностью подтвердить, действительно ли обвиняемые помещаются отдельно от осужденных, действительно ли им предоставляется отдельный режим. Резкое отличие положения обвиняемого от положения осужденного состоит в том, что обвиняемый может иметь свидания с родными лишь с разрешения следователя. Обвиняемый может вообще не получить свиданий до суда, несмотря на то, что следствие может идти годами.

В частности, бывший министр национальной безопасности, а ныне опальный политик Феликс Кулов 7 июня 2000 года начал голодовку протеста в изоляторе Министерства национальной безопасности. Он был вынужден пойти на такой шаг из-за того, что власти запретили ему получать продуктовые передачи от своих родственников. Кроме того, в его камеру был подсажен уголовник, но после протеста Кулов снова был переведен в одиночную камеру.

В феврале 2000 года в Киргизии во время парламентских выборов несколько организаций пытались получить доступ для наблюдения за ходом выборов в Бишкекском СИЗО, однако им было в этом отказано. 17 апреля 2000 года суд отменил на этом основании результаты выборов по данному участку, так как тюремная администрация не смогла опровергнуть в суде показания свидетелей - бывших заключенных о том, что они не голосовали в день выборов. Выяснилось также, что по разрешению Центризбиркома во время выборов в местные органы самоуправления в октябре 1999 года подследственные были лишены права голоса, и это не было опротестовано прокуратурой.

Для несовершеннолетних в УПК КР не предусмотрены сокращенные сроки содержания под стражей, хотя имеется особая глава 44: "Производство дел о преступлениях несовершеннолетних". То же можно сказать о главе 14 "Особенности уголовной ответственности несовершеннолетних". В Бюро не поступало свидетельств того, что при одних и тех же обстоятельствах преступления дела несовершеннолетних рассматривались судом или следствием быстрее. Это не соответствует статье 10 (2b) МПГПП.

Согласно статье 2 УИК КР уголовно-исполнительное законодательство преследует цели исправления осужденных. Глава 13 "Воспитательное воздействие на осужденных к лишению свободы" УИК КР также отмечает, что воспитательная работа с осужденными к лишению свободы направлена на их исправление, формирование и укрепление стремления к занятию общественно полезной деятельностью.

Много лет, почти со времени получения независимости, в колонии не поступает периодическая печать. Нет даже денег на ведомственную газету для заключенных. В красных уголках имеется по одному телевизору. Кинофильмы привозят раз в неделю. Библиотечные фонды давно не обновлялись. Подавляющее большинство заключенных не учится. Лишь в одной-двух колониях сохранилось обучение в профессионально-технических училищах, где можно получить специальность электрика, сварщика. В таких условиях трудно говорить, что проводится воспитательная работа или социальная адаптация.

Может быть, лишь в одной воспитательно-трудовой колонии для несовершеннолетних (село Вознесеновка, Чуйская область) можно действительно получить среднее и специальное образование, и там школьные учителя ведут воспитательную работу.

Несовершеннолетние девочки-заключенные отбывают наказание во взрослой женской колонии (село Степное, Чуйская область), где вместе содержатся и впервые отбывающие срок, и рецидивисты, что является нарушением статьи 10 (3) МПГПП.

В Киргизстане отсутствует государственная концепция реформирования пенитенциарных учреждений, которая могла бы привести законодательство и практику в соответствие с международными документами ООН. Пенитенциарная система должна быть открыта для контроля со стороны парламента, общественности. Исполнение наказаний должно проводиться в строгом соответствии с требованиями статьи 10 МПГПП.

Статья 297 (1) Гражданского кодекса КР предусматривает, что нарушение договорных обязательств разрешается в гражданском порядке. Статья 356 (1) ГК КР определяет, что если лицо не исполнит обязательство умышленно, по неосторожности, либо исполнит его ненадлежащим образом, то в этом случае он несет уголовную ответственность. Это не соответствует статье 11 МПГПП.

Правительство в своем отчете по МПГПП утверждает, что невыполнение договорных обязательств не расценивается как преступление по уголовному законодательству КР и лицо, которое не в состоянии выполнить какое-либо договорное обязательство, не может быть привлечено к уголовной ответственности и лишено свободы. Но факты свидетельствуют об обратном.

В октябре 1999 года Бейшалы Кенебаеву, активному члену Народной партии, сразу же после избрания его координатором партии по Джалал-Абадской области было предъявлено обвинение в мошенничестве (невозвращение его личного долга в размере 200 сомов ($4) одному из своих товарищей). 21 апреля 2000 года городской суд Кара-Куля (Джалал-Абадская область) приговорил его к 7 годам лишения свободы в колонии строгого режима. Вышестоящая судебная инстанция, рассмотрев кассационную жалобу, сократила срок до трех лет условно. Засчитав 10 месяцевпредварительного заключения в этот срок 1, судья освободил его из под стражи в зале суда.

В статье 319 Гражданского процессуального кодекса КР (вступил в силу 29 декабря 1999 года) предусмотрено удержание имущества должника как один из способов обеспечения обязательств. В ГПК КР отсутствует раздел исполнительного производства, он состоит всего лишь из одной статьи, являющейся по сути отсылочной, поэтому суды и судебные исполнители в настоящее время руководствуются устаревшим нормативным документом советского времени об исполнительном производстве.

Если же лицо, не исполнившее договорное обязательство, привлекается к уголовной ответственности, то к нему может быть применен один из видов дополнительного наказания - конфискация имущества - статья 42 (2) УК КР. Очень часто права осужденного и членов его семьи существенно ущемляются при выполнении именно этой процедуры.

Законодательство и судебная практика несут на себе унаследованный с советских времен карательный уклон, когда не было частной собственности, единственным собственником являлось государство, которое жестоко карало любые поползновения на свое имущество. В условиях рыночной экономики отношения между множеством собственников могут и должны регулироваться с помощью гражданской или административной ответственности. Уголовная юстиция вступает в свои права лишь при очень серьезных правонарушениях в этой сфере.

Пока же договорное право не соответствует стандартам МПГПП.

Государство должно привести законодательство в соответствие с требованиями статьи 11 МПГГПП.

Право на свободу передвижения, выбора места пребывания и места жительства на всей территории Киргизстана, свободный выезд за его пределы и беспрепятственное возвращение гарантированы статьей 16 (2) Конституции КР, что соответствует статье 12 МПГПП.

На практике это право (как и в других странах) ограничено законами, подзаконными актами и просто инструкциями.

Законодательство в сфере свободы передвижения состоит из:

- Закона о гражданстве КР (принят в феврале 1994 года);

- Закона о правовом положении иностранных граждан в КР (принят в декабре 1993 года);

- Закона о порядке пребывания иностранных граждан в КР (принят в декабре 1993 года);

- Временного положения о беженцах в КР (принято постановлением правительства в июле 1996 года);

- Указа Президента КР "О мерах, регулирующих миграционные процессы в Кыргызской Республике" (июнь 1994 года);

- Указа Президента КР "О мерах по либерализации визового режима для иностранных граждан и выезда граждан Кыргызской Республики за границу" (2 августа 1999 года);

- Указа Президента КР "О мерах по совершенствованию паспортной системы в Кыргызской Республике" (23 сентября 1999 года) и др.

В Киргизстане нет закона о въезде и выезде, хотя необходим такой документ, который бы соответствовал международным стандартам и давал равные гарантии соблюдения справедливости как гражданам Киргизстана, так и иностранцам. Ныне существующие законы очень противоречивы. В одном законодательном акте, например, иностранцам предоставляются те же права и свободы (за исключением избирательных и некоторых политических прав), что и гражданам Киргизстана, в другом законе ("О порядке пребывания иностранных граждан в КР") эти права существенно ограничиваются.

Например, иностранцу может быть не разрешен не только въезд в страну, но и выезд из Киргизстана, если это противоречит интересам национальной безопасности Кыргызской Республики – до прекращения действия таких обстоятельств.

Далее - одним президентским указом широко распахиваются двери гостеприимного Киргизстана и вводится постепенная отмена въездных виз для граждан стран-членов Всемирной торговой организации и отмена выездных виз для граждан Киргизстана ("О мерах по либерализации визового режима для иностранных граждан и выезда граждан Кыргызской Республики за границу").

Другим указом, наоборот, вводятся почти "драконовские" меры разрешительной регистрации для киргизстанцев и граждан стран СНГ ("О мерах по совершенствованию паспортной системы в Кыргызской Республике").

Следует признать, что Указ Президента КР от 2 августа 1999 года действительно почти революционно либерализовал вопросы выезда киргизстанцев за рубеж.

Начиная с 1 октября 1999 года были отменены так называемые разрешительные записи в национальных паспортах. Теперь достаточно иметь действительный паспорт гражданина Киргизстана, чтобы путешествовать по миру, не ставя об этом в известность государственные органы (МИД, отделы виз и разрешений(ОВИР) МВД). Этому решению очень противилось министерство финансов, так как сборы за разрешительные записи, увеличиваясь почти вдвое год от года, пополняли государственный бюджет, хотя и нарушали право на свободу передвижения.

Одновременно с либерализацией выездных процедур Министерство внутренних дел КР разрабатывало планы по претворению в жизнь весьма недемократичных правил регистрации приезжих во всех крупных городах Киргизии.

В Бишкеке приезжие (киргизстанцы и иностранцы) обязаны зарегистрироваться в органах внутренних дел по месту прибытия в день приезда - исключая праздничные и выходные дни.

Принимающая сторона обязана в течение 12 часов предоставить сведения о регистрации своих гостей в территориальные органы внутренних дел. Исключений из этих правил немного, и они касаются, транзитных пассажиров, членов правительственных делегаций или гостей правительственных мероприятий, привилегированных граждан Киргизстана (депутатов, участников войны и т.д.). Из Правил регистрации граждан, прибывающих а город Бишкек.

Жесткому подходу к ограничению права на свободу передвижения способствовали события августа-октября 1999 года на юге страны, когда туда вторглись вооруженные группы боевиков из Таджикистана.

В начале сентября 1999 года управление внутренних дел (УВД) Бишкека проводило операцию по проверке паспортного режима. В результате этой проверки 381 человек были задержаны и помещены в фильтрационный центр УВД. Прокурору Бишкека были представлены документы о правонарушениях в отношении 129 из задержанных, санкции на задержание были получены на 29 человек. В связи с произошедшим глава местного отделения УВКБ ООН Хельмут Бусс обратился в МВД КР за разъяснениями, так как были задержаны около ста афганцев и таджиков, имеющих официальный статус беженца в Кыргызской Республике (они затем были освобождены). В это же время в Базар-Курганском районе Джалал-Абадской области были задержаны 18 человек (все - киргизстанские узбеки). Некоторых держали под арестом сутки, некоторых отпустили сразу. У всех были изъяты паспорта и взята (незаконно) подписка о благонадежности, объявлен запрет покидать место жительства.

Несмотря на конституционные гарантии, в Киргизстане до сих пор действует институт так называемой прописки. Сейчас это называется иначе - регистрацией, но суть не изменилась: в паспортах нового образца обязательно ставится штамп о прописке, иначе паспорт будет просто недействителен. Экономические условия - рост безработицы в одних районах, создание новых рабочих мест в других - вызывают значительную внутреннюю миграцию. Потоки "незарегистрированных" граждан, несмотря на запреты, устремляются в столицу и Чуйскую область, где демографическое давление уже приблизилось к критическому уровню. Каждую весну движения так называемых самозастройщиков требуют выделения все новых участков земли в окрестностях Бишкека для строительства частных домов, но у правительства пока нет долгосрочных программ (и денег) для экономического решения проблемы, поэтому используются административные запреты.

Ряд изменений внесено в Положение о паспортной системе в КР, утвержденное постановлением правительства еще в 1994 году. Например, можно входить в жилые помещения (с 6 до 22 часов) – при наличии достоверных данных о нарушении паспортного режима или при тотальном инспектировании.

Все это не в духе положений статьи 12 (3) МПГПП, так как такие меры, принимаемые в целях охраны государственной безопасности, не совместимы с признаваемыми в Пакте другими правами. Кроме того, они просто бессмысленны при прозрачности почти всех границ Киргизстана со своими соседями (исключение составляет киргизско-китайская граница, охраняемая еще с советских времен).

Зато внутри страны появились бесчисленные и большей частью незаконные "кордоны" – таможенные посты, находящиеся почему-то во внутренних районах страны (например, пост "Разан-Сай"), экологические и другие посты. Все сквозные трассы перегорожены шлагбаумами, везде требуют какие-то разрешения или оплату наличными. Водители большегрузных контейнеров просто стонут от поборов и беззакония, но даже рейды, проводимые министром МВД, не изменили положения. Этот абсурд - прозрачные внешние границы и перегороженные шлагбаумами внутренние автотрассы - самым серьезным образом нарушает право на свободу передвижения и подрывает экономику государства, а значит - его безопасность.

Все законы, регулирующие въезд и выезд, должны строго соответствовать Хельсинкским договоренностям и положениям МПГПП (статьи 12, 13, 16). Ограничения права покидать любую страну, включая свою собственную, и возвращаться в свою страну должны носить характер весьма редких исключений, преследовать конкретную, законную цель и быть соразмерными этой цели.

Ограничения не должны являться предметом злоупотребления или произвольного применения.

Согласно инструкции № 664 "О применении Закона КР "О порядке пребывания иностранных граждан в КР" от 12 октября 1998 года любой иностранец может находиться в стране на законных основаниях, если он прибыл в Киргизию по приглашениям родственников и знакомых, организаций, предприятий и учреждений, а также с целью посещения могил родственников или для встречи с осужденными. Если иностранный гражданин или лицо без гражданства прибыло в страну в поиске политического убежища, то он/она освобождается от уголовной ответственности за незаконное пересечение государственной границы (статья 346 УК КР). Право на политическое убежище закреплено статьей 20 Конституции КР и статьей 6 Закона КР "О правовом положении иностранных граждан в КР" (от 14 декабря 1993 года). Статья 434 УПК КР не допускает выдачу лица, которому предоставлено такое убежище, что в духе статьи 13 МПГПП. Вопрос о предоставлении политического убежища решается лично Президентом КР. Механизм предоставления политического убежища не разработан. Официальных данных о том, сколько человек получило политическое убежище, нет. Скорей всего такие указы Президентом КР не принимались. В Киргизии вопрос о предоставлении политического убежища - больной и щепетильный: с просьбой о политическом убежище обращаются, в основном, уйгуры из Китая Поэтому, наверное, в правительственном отчете по Пакту даже не упомянуто о возможности получения политического убежища. Ввиду политической линии правительства на сохранение хороших отношений с Китаем не представляется возможным реализовать конституционную норму, она не подкреплена ни одним правовым актом и таким образом находится в зависимости только от решения главы государства. Согласно статье 24 Закона КР "О порядке пребывания иностранных граждан в КР" (от 14 декабря 1993 года) иностранец может быть выдворен по причинам, имеющим отношение к национальной безопасности или охране общественного порядка (не указано, каким именно), или на основании защиты прав и Законных интересов граждан КР и других лиц (снова не сказано, каких именно). Правительственный отчет содержит эти же ссылки.

Выдворение осуществляется за счет депортируемых иностранных граждан, а инструкция о применении Закона КР "О порядке пребывания иностранных граждан в КР" расширяет этот круг до принимающих организаций или частных лиц, и в исключительных случаях - до органов внутренних дел, которые и проводят депортацию. О процедуре высылки беженцев сказано лишь, что она осуществляется при содействии Группы Пограничных войск Российской Федерации в КР (а с 28 мая 1999 года пограничной службой КР, образованной указом Президента КР). В правительственном отчете по МПГПП нет упоминания о сложностях, связанных с депортацией беженцев или лиц, находящихся в "refugee like situation". Тем не менее, руководители ОВИР МВД признают, что зачастую они просто передают нелегальных мигрантов соответствующим посольствам. Такие операции не просто вне закона, они бессмысленны - органы МВД не в состоянии проконтролировать, действительно ли посольства отправляют своих граждан на родину (Отчет Бюро о ситуации в области прав человека, 1997 год). Решение о выдворении принимается МВД. Министерство национальной безопасности также может принимать такое решение, но с уведомлением МВД и МИД. В правительственном отчете указано неверно, что решение о выдворении принимается Министерством иностранных дел КР. Оно лишь уведомляется об этом. Статья 10 Закона КР "О профилактике СПИДа в КР" также предполагает по эпидемиологическим показаниям депортацию иностранных граждан, инфицированных вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ). Согласно статьям 39, 390 Кодекса об административной ответственности (вступил в силу 1 октября 1998 года) в случаях нарушения порядка пребывания к иностранным гражданам и лицам без гражданства выдворение из страны может применяться как исключительная мера. Подобная мера административного взыскания устанавливается и назначается судом, что соответствует требованиям статьи 13 МПГПП. Инструкция о применении Закона КР "О порядке пребывания иностранных граждан в КР" предполагает, что на сроки выдворения иностранцев не может повлиять факт, что члены семей выдворяемых, являющиеся гражданами Киргизстана, изъявили желание выехать с выдворяемыми. Существующее требование регистрации всех иностранцев в органах внутренних дел (нарушающее Конституцию КР) применяется прежде всего для граждан тех стран, которые "поставляют" нелегальных иммигрантов, а именно: Китая, Афганистана, Пакистана, Таджикистана. Но практика показывает, что лица, которые хотят избежать контроля, легко могут это сделать. Жертвами милицейских операций часто становятся законные беженцы или лица, подавшие прошение на получение такого статуса (что тоже дает им законное право находиться на территории Киргизстана). На территории Киргизии находится около тысяч беженцев, из них только около 11 тысяч были официально зарегистрированы в октябре 1999 года. Согласно пункту 14 Временного положения о беженцах в КР лица, получившие письменные уведомления об отказе или окончательные решения суда об отказе в придании им статуса беженца, обязаны покинуть пределы территории страны в течение трех суток, в противном случае они будут депортированы. Пункт 22 Временного положения о беженцах в КР предусматривает, что законно проживающие на территории Киргизии беженцы могут быть высланы из страны, если их действия противоречат интересам государственной безопасности и охраны общественного порядка (вновь не указано, каким именно). Из-за неопределенности таких понятий очень трудно обжаловать подобные решения в суде. Согласно пункту 13 Временного положения о беженцах в КР каждый может в течение 5 суток опротестовать в суде решение об отказе в получении статуса беженца. Кстати, не всегда выдается письменный отказ. Возбужденные еще в 1998 году такие дела до сих пор не завершены.

Эти факты свидетельствуют о том, что государство не проявляет должной воли в выполнении статьи 13 МПГПП. В период между 18 и 20 февраля 1997 года МВД проводило плановую операцию под кодовым названием “Режим”, в результате которой было задержано около 32 афганца, среди них оказались 3 беженца с законным статусом; 26 лиц, просящих убежище в КР; 3 лица, которым было отказано в убежище на территории КР (они могли еще оспорить это решение в суде). Все они законно находились в Киргизстане, но тем не менее беженцев продержали в Бишкекском приемнике-распределителе около недели и выпустили только при содействии тогдашнего вице-премьера страны Миры Джангарачевой после уплаты значительных штрафов за нарушение режима и за пребывание в камерах. Операция не была санкционирована прокурором (данные отчета Бюро о ситуации в области прав человека, 1997 год). Неконтролируемая миграция - серьезная проблема, однако практика ограничений, противоречащих международным обязательствам КР, должна быть прекращена. Необходимы Закон о въезде и выезде, Закон о беженцах. Подзаконные акты не должны противоречить конституционным нормам. Требуется строгое соблюдение принципа "non-refoulmеnt" в отношении беженцев. Государственная политика должна строго соответствовать требованиям МПГПП.

Все лица в Кыргызской Республике равны перед законом и судом - статья 15 (3) Конституции КР. Статья 79 (1) Конституции гарантирует, что правосудие осуществляется только судом. Бремя доказывания вины по уголовным и административным делам возлагается на обвинителя. При этом доказательства, полученные с нарушением закона, признаются несуществующими, ссылка на них в суде не допускается - статья 89 Конституции КР. Эти положения в целом соответствуют требованиям статьи 14 МПГПП.

Конституционное право на справедливое публичное разбирательство в независимом и беспристрастном суде является декларативным, если на деле не обеспечена независимость судейского корпуса. С 1991 года власти неоднократно заявляли о необходимости реформы судебной системы. Однако сам судейский корпус был пассивен в обретении подлинной независимости. Созданный в 1993 году Конституционный суд по различным причинам не приступал к работе более года.

В начале 1996 года посредством референдума были внесены поправки в Конституцию КР в части, касающейся перечня государственных судов. Из данного перечня исключены суды аксакалов (им придан статус особого общественного института). Однако само существование суда аксакалов нарушает положения Конституции КР о том, что ни при каких обстоятельствах человеку не может быть отказано в праве на судебную защиту (статья 38). МПГПП (статья 14) тоже требует рассмотрения дела в суде, созданном на основании закона.

3 июля 1996 года Елена Баева, гражданка России, постоянно проживающая в Киргизии, решением суда аксакалов Свердловского района Бишкека была подвергнута административному аресту на 15 суток на основании жалобы одной из соседок по поводу семейных неурядиц в семье Баевой. Суд аксакалов проходил без согласия Елены Баевой, что нарушает Временное положение о судах 28 аксакалов от 25 января 1995 года. До сих пор не принято решение о компенсации ей морального ущерба за унизительное содержание в течение 15 суток в помещении так называемого фильтрационного центра управления внутренних дел Бишкека (где обычно содержатся бродяги, правонарушители и т.д.), хотя суд общей юрисдикции принял постановление о неправомерности наложения такого наказания.

Суд должен обеспечить открытое судебное разбирательство дела, за исключением тех случаев, когда это может привести к разглашению охраняемой законом государственной, военной, коммерческой тайны - статьи 22 (1) и 254 (1) Уголовно-процессуального кодекса КР.

Феликс Кулов, лидер оппозиционной партии "Ар-Намыс", обвиняемый в должностных правонарушениях во время того, как он занимал должность министра национальной безопасности, в начале июня 2000 года направил заявление на имя Генерального прокурора КР, протестуя против присвоения грифа "секретно" всем 10 томам своего уголовного дела и считая, что это - неправомерное превышение статуса секретности документов, находящихся в уголовном деле. На этом же основании - секретность материалов дела - Кулову отказано в приглашении российского адвоката, хотя таких ограничений не содержится в законе, а межгосударственный киргизско-российский Договор о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (вступил в силу 25 февраля 1994 года) предполагает такие ситуации. В то же время следователь МНБ Борис Полуэктов охотно дает интервью средствам массовой информации, обсуждая данное уголовное дело во всех деталях и недвусмысленно характеризуя своего подследственного как преступника - еще до суда.

Презумпция невиновности гарантирована статьей 39(1) Конституции КР и статьей 15 УПК . Права обвиняемого закреплены статьями 88 - 89 Конституции КР и многими положениями Уголовно- процессуального кодекса КР - например, права подозреваемого подробно изложены в статье 40, а права обвиняемого - в статье 42 УПК КР. Языками судопроизводства в Киргизстане являются государственный (киргизский) и русский. Однако лицам, не владеющим этими языками, обеспечивается перевод на всех стадиях процесса - статья 23 УПК КР. Так было, когда в декабре 1998 года слушалось дело по обвинению двух граждан Турции и одного гражданина Китая (все - этнические уйгуры) в создании незаконного вооруженного формирования на территории Киргизии.

Обвиняемому гарантировано законом право на защиту и право иметь им самим выбранного адвоката, заявлять отводы судьям, прокурорам, экспертам, секретарям суда и т.д. Новеллой Уголовно-процессуального кодекса стало освобождение от обязанности свидетельствовать против себя самого, против мужа, жены и близких родственников - статья 12 (2) УПК КР. Все это соответствует требованиям статьи 14 (3) МПГПП, Однако "скорым" суд в Киргизстане назвать нельзя. И замедляет окончательное решение того или иного дела возможность отправлять его на доследование.

Обычно это бывает, когда не достает улик и свидетельств для вынесения обвинительного вердикта. Оправдательные приговоры суды до сих пор выносят неохотно, поэтому пользуются спасительной практикой отправления дел на доследование. И наоборот, чрезвычайно редко суды пользуются своим правом направлять запрос в Конституционный суд (статья 87 Конституции КР), если возник вопрос о соответствии нормативно-правового акта Конституции Кыргызской Республики.

Приговор или постановление суда первой инстанции можно обжаловать в областные или Бишкекский городской суды - в порядке апелляции - статья 32(2) УПК КР. Далее в надзорном порядке приговоры, постановления и определения судов второй инстанции могут быть рассмотрены Верховным судом Кыргызской Республики.

15 мая 1996 года Конституционный суд (КС) КР целиком отменил неконституционную статью 381 старого УПК (действовал до вступления в силу в 1999 году нового УПК), предоставлявшую органам прокуратуры право пересматривать судебные решения в порядке надзора. 10 февраля 1997 года КС отменил статью 101 старого УПК в части, касающейся права судей возбуждать уголовные дела. Это положение тоже было признано не соответствующим Конституции. Все это в целом находится в соответствии с требованиями статьи 14 (5) МПГПП.

В Уголовно-процессуальном кодексе КР содержится ряд новелл, существенно ограничивающих роль прокуратуры во время следствия и, наоборот, расширяющих полномочия суда. Это вызывает возражения прокуроров и следователей. Ссылки законодателей на абсолютную необходимость следовать международным обязательствам рассматриваются как призыв "изучать зарубежный опыт". Тем самым работники прокуратуры, будучи юристами, сами показывают "пример" следования закону.

Конституционный суд КР признал неконституционными все приговоры и постановления Бишкекского городского и Верховного судов по делу Александра Заляева, отсидевшего пять лет по обвинению в контрабанде, но сумевшему доказать в суде нарушение своих конституционных прав во время следствия (см. также раздел о статье 15 Пакта). Своим представлением от 28 января 2000 года Конституционный суд КР обратил внимание Верховного суда КР, Генерального прокурора КР и Министерства национальной безопасности КР на нарушения Конституции и законов Кыргызской Республики, допущенные с их стороны по уголовному делу А. Заляева. Публичная реакция заместителя министра национальной безопасности Мирослава Ниязова на это представление: "...Очень сомнительно решение Конституционного суда по делу Заляева".

Еще одной особенностью противостояния по линии Конституционный суд - прокуратура и следствие можно считать уголовные преследования судей, уличенных во взяточничестве. В таких случаях Генеральный прокурор просит Конституционный суд дать согласие на привлечение судьи к уголовной ответственности.

Показателен случай с судьей Аламединского суда Суйдум Чанышкуловой, освобожденной от ответственности из-за процессуальных нарушений в ходе следствия. В январе 1997 года КС дал согласие на привлечение С.Чанышкуловой к ответственности, но отметил, что в соответствии со статьей 89 Конституции КР доказательства, полученные с нарушением закона, признаются несуществующими, ссылка на них в суде не допускается.

Уголовный кодекс Кыргызской Республики в главе 31 содержит санкции за следующие преступления против правосудия:

− вмешательство в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия (высшая санкция - лишение свободы на срок до двух лет);

− посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (высшая санкция - смертная казнь);

− угроза или насильственные действия в отношении судьи, прокурора или следователя, а также их близких (высшая санкция - лишение свободы на срок до 10 лет);

− незаконный отказ в возбуждении уголовного дела (высшая санкция - лишение свободы на срок до 5 лет);

− неисполнение решения суда (высшая санкция - лишение свободы на срок до двух лет).

Право на беспристрастное судебное разбирательство еще далеко от воплощения в Киргизстане.

Потребуется много усилий, чтобы этот механизм защиты прав и свобод человека заработал в полную силу, как это предусмотрено статьей 14 МПГПП.

Правительство Киргизстана в своем отчете ограничилось лишь изложением статьи 7 Уголовного кодекса КР (принцип неприменения закона обратной силы), не комментируя законоприменительную практику.

19 января 2000 года заместитель Генерального прокурора КР вынес постановление об изменении меры пресечения по делу Данияра Усенова(обвинявшегося в нападении на гражданина летом 1996 года), заменив подписку о невыезде для Усенова на содержание под стражей. Поздно вечером следователь МВД Байбосунов и охрана из пяти сотрудников милиции попытались арестовать бывшего тогда кандидатом в депутаты Усенова, находившегося на лечении в городской клинической больнице № 1 Бишкека.

Согласно Закону об амнистии от 19 января 1999 года следствие должно было быть прекращено по всем подобным делам, тем более, что потерпевший Мукаев уже не имел претензий. Прокуратура не прекратила уголовного дела в отношении Усенова по амнистии, мотивируя это двумя причинами: невозмещение ущерба и непризнанием Усеновым вины, хотя закон таких требований не содержит, тем более, что вина определяется только судом.

Использование института судебной власти в интересах политики опасно прежде всего для самой "третьей ветви", так как это ослабляет государственную власть в целом. Попытка ареста пришлась на пик предвыборной кампании Данияра Усенова, что вызывает серьезные сомнения в чисто правовом аспекте данного дела.

Но и в обычных уголовных делах, никак не связанных с политикой, принципы статьи 15 МПГПП грубейшим образом нарушаются.

Министерством национальной безопасности КР предпринимателю Александру Заляеву было предъявлено обвинение в совершении преступлений по ряду уголовных статей (контрабанда и др.) 27 марта 1996 года Бишкекский городской суд признал его виновным за "контрабанду при отягчающих обстоятельствах..." и осудил к 7 годам лишения свободы с конфискацией имущества.

Позднее Президиум Верховного суда КР снизил наказание до 5 лет лишения свободы. После отбытия наказания Заляев добился, чтобы Конституционный суд исследовал все судебные решения по его делу с точки зрения их соответствия Конституции КР. Выяснилось, что в действовавшем на момент следствия по делу Заляева уголовном кодексе не было такого преступления, как "контрабанда при отягчающих обстоятельствах". То есть следственные органы вышли за пределы закона, по сути "придумав" состав преступления, квалифицирующий признак которого не существовал. Конституционный суд 10 февраля 1998 года отменил решение городского суда и все последующие решения надзорных судебных инстанций по данному делу. Но несмотря на то, что решение Конституционного суда является окончательным и обязательным для исполнения всеми государственными органами и должностными лицами, Александр Заляев до сих пор не может добиться своей реабилитации, которая должна была стать прямым следствием решения Конституционного суда.

Здесь интересен сам процесс слабого реагирования на явное нарушение закона: Генеральная прокуратура Кыргызской Республики в нарушение требований статьи 78 Конституции КР (осуществление надзора за точным и единообразным соблюдением законодательных актов) утвердила обвинительное заключение и направила дело в суд. Судьи, рассматривавшие дело, нарушив конституционный принцип, предусмотренный статьей 79 (4) Конституции КР (судья подчиняется только Конституции и закону), не усомнились в законности предъявленного обвинения. Очевидно, что никто из участников этого затянувшегося беззакония не проявил инициативы для утверждения законности.

Судебные и следственные органы до сих пор не могут отказаться от сложившейся практики по разоблачению "расхитителей социалистической собственности", не исключающей беззаконие. Суд должен строго придерживаться принципов, изложенных в статье 15 МПГПП.

Круг лиц, обладающих правосубъектностью, определяется специализированными правовыми нормами. Например, в соответствии со статьей 18 (1) Кодекса о браке и семье, брачный возраст устанавливается в восемнадцать лет. При наличии уважительных причин органы местного самоуправления вправе разрешить вступить в брак лицам, достигших возраста семнадцати лет, согласно статье 18 (2) вышеназванного кодекса.

Дееспособность малолетних регулируется статьей 63 ГК КР, где сформулировано общее правило: за несовершеннолетних, не достигших четырнадцати лет (малолетних), сделки могут совершать от их имени только их родители, усыновители или опекуны. Из этого правила есть исключение, указанное во втором пункте этой статьи: малолетние в возрасте от шести до четырнадцати лет вправе самостоятельно совершать мелкие бытовые и иные сделки, не требующие нотариального удостоверения либо государственной регистрации. Из содержания статьи 63 ГК КР вытекает, что полностью недееспособными закон считает детей до шести лет.

Дееспособность несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет определена в статье 61 ГК КР. Общее правило, установленное в статье, гласит: несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет совершают сделки с письменного согласия своих законных представителей - родителей, усыновителей или попечителя. Из этого правила есть исключения. Как предусмотрено в этой же статье, несовершеннолетние вправе самостоятельно, без согласия родителей, усыновителей и попечителя распоряжаться своим заработком, стипендией и иными доходами; осуществлять авторские права; вносить вклады в кредитные учреждения и распоряжаться ими; совершать мелкие бытовые и иные сделки. Несовершеннолетний, достигший шестнадцати лет, может быть объявлен полностью дееспособным, если он работает по трудовому договору, в том числе по контракту, или с согласия родителей, усыновителей или попечителя занимается предпринимательской деятельностью (статья 62 ГК КР).

Судом признаются недееспособными граждане, которые вследствие психического расстройства не могут понимать значения своих действий или руководить ими (статья 64 ГК КР). Законом предусмотрена также возможность ограничения дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими средствами (статья 65 ГК КР). Ограниченно дееспособный может совершать сделки (за исключением мелких бытовых) по распоряжению имуществом лишь с согласия попечителя.

Иностранные граждане и лица без гражданства могут быть субъектами трудовых, гражданских, процессуальных и иных правоотношений, но они не имеют избирательных прав (статья 21 Закона "О правовом положении иностранных граждан в Кыргызской Республике"). На иностранцев не распространяется воинская обязанность (статья 22 Закона КР "О правовом положении иностранных граждан в Кыргызской Республике").

Правосубъектностью обладают беженцы, отвечающие этому определению по Конвенции 1951 года о статусе беженцев и Протоколу 1967 года, касающемуся статуса беженцев. Лица, которым правительство Киргизстана отказало в предоставлении такого статуса, тем не менее не утрачивают правосубъектности, имея возможность обжаловать решение Государственного агентства по демографии и миграции населения в суд. Однако на деле они не защищены от произвола правоохранительных органов и могут быть в любое время задержаны, арестованы или депортированы - без возможности предстать перед судом и без объяснений им их прав.

В конце апреля 2000 года Джалил Турду, этнический уйгур из Китая, не смог внятно объяснить представителям милиции причину своего пребывания в Киргизстане и был передан представителям китайских властей без всякой возможности обращения либо к гражданским властям, либо в суд. Хотя процедура выдворения из страны осуществляется только по решению суда.

Однако существует категория людей, кому правосубъектность положена по праву рождения, но осуществить ее на деле чрезвычайно трудно. Это так называемые "новые апатриды", которые появились после распада СССР. Часто они не имеют гражданства и всех прав, которые предполагает этот статус, только потому, что не вовремя обменяли паспорта или не успели поставить нужный штамп в паспорте советского образца.

В 1998 году двадцатидвухлетний Виктор А. по вопросам получения гражданства Кыргызской Республики обратился в паспортный отдел Октябрьского района Бишкека. Потребовалось предоставить массу ненужных документов и справок, включая письменное согласие родителей на получение киргизского гражданства, справки из наркологического и психо-неврологического диспансеров. Около года сотрудники паспортного отдела изучали бумаги - только для того, чтобы оформить Виктору А. отказ в получении гражданства.

В Киргизии, как и в России, был принят "нулевой" вариант гражданства, то есть все те, кто на момент распада СССР законно проживал в Киргизии (России), автоматически становился ее гражданином, если не заявил о своей принадлежности к гражданству другого государства. При приеме документов никто не обратил внимание на то, что у Виктора А. была российская прописка - именно на тот момент, когда вышел указ президента России о "нулевом" варианте гражданства. Поэтому уроженцу Киргизстана оказалось гораздо легче получить гражданство другой страны, что посольство РФ в Киргизии ему и предоставило.

В Киргизстане с 4 марта 1999 года действует Положение об упрощенном порядке приобретения гражданства КР гражданами РФ, прибывающими для постоянного проживания в КР, и выхода из гражданства КР гражданами КР, прибывающими для постоянного проживания в РФ.

Тимур Я. для получения военной специальности решил поступить в Томскую военную Академию (Российская Федерация), а значит ему необходимо было получить российское гражданство. Для этого потребовалась справка об отсутствии киргизского гражданства. Работники МВД отказали в выдаче последней, ссылаясь на отсутствие заявления Тимура об отказе от киргизского гражданства. На руках у Тимура Я. был только паспорт устаревшего советского образца без отметок о каком-либо гражданстве после 1991 года.

До сих пор с такими паспортами без каких-либо штампов живет почти половина населения, поэтому правительство вынуждено было издать постановление от 27 апреля 1999 года "О дополнительных мерах по замене внутренних паспортов СССР на национальные паспорта КР", согласно которому МВД КР проводит полную замену внутренних паспортов СССР образца 1974 года на национальные паспорта КР до 1 января 2003 года.

Таким образом, складывается ситуация, при которой человек без документов на территории Киргизстана лишен права пользования правосубъектностью. Государство должно внести соответствующие изменения в национальное законодательство в соответствии со статьей 16 МПГПП.

Статья 16(2) Конституции КР гарантирует неприкосновенность жилища, свободу и тайну переписки, охрану частной жизни, тайну почтовых, телеграфных, телефонных сообщений.

Статья 20 Гражданского кодекса КР охраняет тайну личной жизни (тайну переписки, дневников, заметок, записок, интимной жизни, рождения, усыновления, врачебной или адвокатской тайны, тайны вкладов и т.п.). Опубликование дневников, записок, заметок и т.п. допускается лишь с согласия их автора, а писем - с согласия их автора и адресата. В случае смерти кого-либо из них указанные документы могут публиковаться с согласия супруга, детей умершего и других наследников, в последующем - с согласия других потомков.

Статья 136 (1,2) Уголовного кодекса КР также запрещает нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телефонных или иных сообщений. Это же правонарушение с использованием служебного положения наказывается более сурово (трехмесячный арест). Высшая санкция за незаконное производство, сбыт или приобретение в целях сбыта специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации - лишение свободы на срок до трех лет. Статьи 187, 188 Уголовно-процессуального кодекса КР регламентируют вопросы прослушивания переговоров и ареста почтово-телеграфных отправлений, их осмотра и выемки.

Согласно статье 137 УК КР за нарушение неприкосновенности жилища возможен трехмесячный арест, а если это совершено с применением физического насилия, то это грозит лишением свободы на срок до трех лет. Однако в статье не говорится о том, кто не может проникать в дом – просто человек с улицы или лицо, наделенное властью. Закон КР "Об органах внутренних дел" и

Закон КР "Об органах национальной безопасности" разрешает работникам этих органов проникать в жилище даже без санкции прокурора или с получением такой санкции в течение 24 часов после подобной операции.

УПК КР тоже содержит разрешение производить обыски в жилище и изымать документы без санкции прокурора (статьи 177, 184) в так называемых исключительных случаях (не терпящих отлагательства).

Право на неприкосновенность жилища является одним из фундаментальных прав человека, поэтому единственным законным основанием для обыска и выемки и порядка их производства является санкция прокурора.

Действия правоохранительных органов доказывают, что "исключительные обстоятельства" становятся каждодневной практикой, хотя нет достаточных причин для невозможности получения санкции прокурора в любое время суток. Кроме того, принцип исключительности не должен присутствовать в основополагающих документах, таких, как Уголовно-процессуальный кодекс. К сожалению, правительственный отчет избегает давать примеры нарушений статьи 17 МПГПП государственными структурами, хотя они широко распространены.

Например, надорванные почтовые конверты приходят в наше Бюро и другие неправительственные организации со стандартным почтовым штампом - "поступили в поврежденном виде".

Что же касается прослушивания телефонов без возбуждения уголовного дела, либо санкции прокурора, либо судебного постановления, то этот факт признают сами работники правоохранительных органов. Прокурор Чуйской области в начале 1997 года не только признавал публично, что оперативно-следственные службы МВД, МНБ ведут оперативные обыски, прослушивание телефонов до возбуждения уголовных дел, но был уверен, что даже его телефон прослушивался. Стало просто обыденной практикой для спецслужб сначала таким незаконным методом собирать оперативные данные, затем ставить в известность прокуроров и предлагать им возбуждать конкретные уголовные дела.

Министерство национальной безопасности КР в 1999 году возбудило уголовное дело против своей же структуры - антитеррористического центра "Калкан" - по фактам незаконного прослушивания телефонов политических деятелей, правительственных чиновников. Следствие еще не закончено, некоторые парламентарии, якобы ставшие жертвами "Калкана", например Дооронбек Садырбаев, утверждают, что в 1999 году он ничего не заметил, а вот в 2000 году был даже вынужден поставить вопрос о попытках проникновения в свой рабочий кабинет на пленарном заседании Законодательного собрания.

Центр "Калкан" был создан бывшим министром национальной безопасности Феликсом Куловым, который сейчас находится под следствием (по делу "Калкана" и другим обвинениям) и содержится в следственном изоляторе МНБ. Теперь уже адвокат Кулова, Любовь Иванова, делает заявления, что ее телефон прослушивается.

Между тем статья 89(2) Конституции КР гласит, что доказательства, полученные с нарушением закона, признаются несуществующими, ссылка на них в суде не допускается. Это положение конституции соответствует формулировкам статьи 17 (2) МПГПП.

Любой гражданин вправе требовать по суду опровержения сведений, порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию, а юридическое лицо - сведений, порочащих его деловую репутацию. Статья 18 ГК КР предусматривает защиту чести, достоинства и деловой репутации гражданина или деловой репутации юридического лица. По требованию заинтересованных лиц допускается защита чести, достоинства и деловой репутации гражданина и после его смерти. Если сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, а также сведения, порочащие деловую репутацию юридического лица, распространены в средствах массовой информации, они должны быть опровергнуты в тех же средствах массовой информации.

Если указанные сведения содержатся в документе, исходящем от организации, такой документ подлежит замене или отзыву.

Впервые в истории страны был создан обнадеживающий прецедент, когда 13 августа 1999 года Первомайский районный суд Бишкека вынес решение об удовлетворении исковых требований журналистки Ирэны Степкичевой о защите чести и достоинства. В качестве ответчиков были призваны Генеральная прокуратура КР (юридическое лицо) и заместители Генерального прокурора КР Галина Пугачева и Джыпар Мукашов (физические лица). Поводом послужили официальные письма-справки последних в администрацию Президента КР, порочащие Степкичеву. В возмещение морального вреда, нанесенного журналистке действиями должностных лиц, с Генеральной прокуратуры, Пугачевой и Мукашова было взыскано по пять тысяч сомов.

В судебной практике, однако, гораздо чаще встречаются случаи, когда правительственные чиновники и депутаты парламента обращаются в суд за защитой чести и достоинства с исками против средств массовой информации, выставляя миллионные счета в качестве возмещения морального вреда. К сожалению, в судах не достигнут до сих пор баланс между общественным интересом, правом на доступ к информации и защитой частной жизни общественных деятелей.

Государство должно на практике строго придерживаться требований статьи 17 МПГПП.

Киргизстан, по Конституции, светское государство. Религия, все культы отделены от государства (статья 8 (3) Конституции КР). Право на свободу совести защищено статьей 16 (2) Конституции КР, статьей 146 нового Уголовного кодекса, что соответствует статье 18 МПГПП.

Ныне действующий Закон КР “О свободе вероисповедания и религиозных организациях”, принятый еще в 1991 году и, в целом, соответствующий МПГПП, очень терпим ко всем религиям. К

сожалению, эффективность закона значительно снижена подзаконными актами. Наряду с этим со стороны государства как бы получили признание две крупнейшие конфессии: мусульманская и православное христианство - их религиозные праздники были объявлены официальными нерабочими днями. На 1 января 2000 года Министерством юстиции КР было зарегистрировано 159 религиозных организаций, в том числе исповедующих ислам - 23. Христианских организаций насчитывается 125, и других - 11.

Государственная комиссия по делам религий (создана в марте 1996 года) активно вмешивается в деятельность религиозных организаций. 7 октября 1999 года Мамаджон Ахмедов, имам-хатиб мечети Аль-Бухари (город Ош), был приглашен в Ошский городской акимиат, где ему было предложено написать заявление об уходе из мечети. В заседании принимали участие, помимо казы Ошской области Саибжана Абдувахидова и заместителя муфтия республики Муратали, еще и работники Ошской городской государственной администрации (Ш.Закиров, К.Ташибаев), сотрудники министерства национальной безопасности (Т.Хусаинов и др.), а также председатель Госкомиссии по делам религий Джолборс Джоробеков. Именно последний предложил имаму написать заявление об уходе по собственному желанию.

Статья 7 Закона КР "О статусе военнослужащего" гарантирует военнослужащим свободу совести. Они вправе исповедовать любую религию либо не исповедовать никакой. Но военнослужащие не могут быть освобождены от исполнения обязанностей военной службы по мотивам религиозных убеждений.

По данным областной правозащитной организации "Справедливость", в Базар-Кургане в сентябре 1999 года было задержано 18 человек узбекской национальности. Некоторых из задержанных держали под стражей сутки, некоторых отпустили сразу. Несколько задержанных были избиты. Областной прокурор К.Бакиев подобные действия правоохранительных органов по проверке паспортного режима, назвал определенной профилактической работой среди верующей части населения по выявлению ваххабитов и "лиц ваххабитского настроя", что требовало принятия соответствующих мер. В ходе проверки отдельные граждане, мусульмане, приглашались в городской отдел внутренних дел, "где с ними проводилась беседа". Кстати, и в Бишкеке примерно в то же время были задержаны более трех десятков иностранцев - выходцев из мусульманских стран. Все мероприятия, по заявлению правоохранительных органов, проводились в связи с баткенскими событиями (вторжение боевиков на юг Киргизстана летом 1999 года), "в целях безопасности государства" (данные мониторинга Бюро, октябрь 1999 год). В последнее время в Киргизии стали привлекать к уголовной ответственности появившихся распространителей листовок религиозной организации, называющей себя партией, - "Хизб-ут-Тахрир". По неофициальным данным, на апрель 2000 года, в Ошской области в суды были переданы уголовные дела в отношении 14 человек. В конце 1999 года Араванским районным судом были осуждены около 10 "агитаторов" "Хизбут-Тахрира" по статье 299 УК КР - возбуждение религиозной вражды. Эта статья по так называемым групповым делам применяется крайне редко. Все вышеперечисленные факты из-за весьма слабой доказательной базы носят характер преследований на религиозной почве, что противоречит статье 18 МПГПП. Правительственный отчет о таких примерах умалчивает.

Статьи 147, 259, 299 нового УК КР запрещают деятельность религиозных групп, которые побуждают граждан к отказу от общественной деятельности или исполнения гражданских обязанностей (наказание - лишение свободы сроком до пяти лет). Трактовка данного положения может привести к ограничению или даже подавлению свободы совести. Это не соответствует духу статьи 18 МПГПП.

Согласно статье 8 (4) Конституции КР создание политических партий на религиозной основе не допускается, а религиозные организации не должны преследовать политические цели и задачи.

Центральная избирательная комиссия в декабре 1999 года обратилась ко всем правоохранительным организациям, Госкомиссии по делам религий, руководителям областных государственных администраций и другим ответственным лицам с просьбой "исключить возможность использования мечетей, церквей и других мест паломничества для проведения предвыборной агитации и других мероприятий, связанных с выборами". Священнослужители могут выдвигаться в кандидаты депутатов в парламент, но не от религиозных объединений, а как граждане Кыргызской Республики.

Полномочия Госкомиссии по делам религий были резко расширены Указом Президента КР от 14 ноября 1996 года "О мерах по реализации прав граждан КР на свободу совести и вероисповедания".

В целях точного определения количества религиозных объединений и для контроля за их деятельностью указом были утверждены три Временных положения: об учетной регистрации религиозных организаций; об учетной регистрации миссий зарубежных религиозных организаций и иностранных граждан, прибывающих в республику с целью религиозной деятельности; о религиозном обучении. Регистрация проводится в течение месяца, и не прошедшие ее организации запрещаются. Отказ в регистрации дается, если деятельность религиозной организации не будет соответствовать законодательству страны, представляя “угрозу государственной и общественной безопасности, социальной стабильности, межэтническому и межконфессиональному согласию, общественному порядку, здоровью и нравственности населения”. По аналогичным причинам отказывают и в разрешении на религиозное обучение. Все эти положения направлены, в первую очередь, против зарубежных миссий “новых религий”. Не случайно даже в правительственном отчете выделено, что исламская и православная конфессии, которые теряют своих приверженцев из-за консервативности, выражают беспокойство по поводу растущей активности других миссий. Но неоднозначность толкования вопросов регистрации привела к тому, что даже “традиционные” религиозные организации имели проблемы.

Каждая религиозная организация может оспаривать свои права в судебном порядке. Решением Госкомиссии по делам религий от 29 сентября 1998 года была запрещена деятельность, "...до полного прохождения учетной регистрации" православной общины Русской зарубежной православной церкви под руководством отца Владимира (Клипенштейна), осуществляющего служение в Храме Покрова Пресвятой Богородицы села Чалдовар Панфиловского района Чуйской области. Отец Владимир долгое время не был согласен пройти учетную регистрацию общины как миссии зарубежной религиозной организации, так как местная Русская православная церковь, подчиняющаяся Московскому патриархату, также является в принципе миссией зарубежной организации, то есть отца Владимира заведомо ставили в неравное положение. 20 января 1999 года Первомайский районный суд Бишкека отменил решение Госкомиссии о запрете деятельности прихода, но местные представители Московской патриархии захватили храм. Вопрос о регистрации остался открытым. Отметим также существование требования Министерства юстиции КР о назначении руководителей зарубежных религиозных объединений, действующих на территории страны, только по согласованию с соответствующими органами власти Киргизстана.

С принятием правительственного постановления №83 от 19 февраля 1998 года только Госкомиссия по делам религий отвечает за организацию паломничества в Мекку (хадж). При этом Духовное управление мусульман Киргизии (ДУМК) обязано представлять в госкомиссию отчет о проведении паломничества.

Статья 6 Закона КР "О свободе вероисповедания" отделяет государственную систему образования от религиозных организаций. Доступ к различным видам и уровням образования предоставляется гражданам независимо от отношения к религии.

Граждане могут обучаться религиозному вероучению и получать религиозное образование на языке по своему выбору, индивидуально или совместно с другими. Религиозные организации, имеющие зарегистрированные в установленном порядке уставы (положения), вправе в соответствии с ними создавать учебные заведения и группы для религиозного образования детей и взрослых, а также проводить обучение в иных формах, используя для этого принадлежащие или предоставляемые им в пользование помещения. Организованное обучение детей религиозному вероучению проводится при согласии родителей или лиц, их заменяющих.

Государство должно отменить незаконные ограничения в регистрации религиозных организаций и должно вести политику в области религии в духе статьи 18 МПГПП.

Согласно статье 16 (2) Конституции каждый в КР имеет право “на свободное выражение и распространение мыслей, идей и мнений, на свободу литературного, художественного, научного и технического творчества, свободу печати, передачи и распространения информации”. Статья 36 (1) Конституции КР гласит, что “...средства массовой информации свободны”. Эти статьи соответствуют требованиям МПГПП. На 1 января 2000 года министерством юстиции зарегистрировано 427 средств массовой информации, в том числе 54 - электронные. Газет зарегистрировано - 227, журналов - 77, бюллетеней - 15, приложений - 63. Подавляющая часть средств массовой информации находится в частных руках - более 70 процентов. Правовое регулирование: На май 2000 года действовал Закон КР “О средствах массовой информации”, принятый еще 2 июля 1992 года. Статья 15 этого закона изложена так, что не СМИ имеют безусловное право на получение информации, а государственные органы, должностные лица могут давать (или не давать) информацию. Статья 1 данного закона запрещает цензуру СМИ, а статья 5 разрешает только гражданам КР быть учредителями СМИ. Законодательное собрание парламента в октябре 1999 года приняло дополнения к статье 8 Закона КР "О СМИ", которые касаются вопросов лицензирования на распространение теле- и радиопрограмм. Так, действие подобной лицензии может быть приостановлено сроком на 10 дней уполномоченным государственным органом, а отзыв лицензии осуществляется лишь по решению суда. До принятия этих поправок в соответствии с Законом КР "О лицензировании" (вступил в силу 3 марта 1997 года) лицензия могла быть приостановлена на срок до 3 месяцев и могла быть отозвана без судебного решения. Не были приняты предложения о том, чтобы электронные версии СМИ (в интернете) лицензировались как СМИ, а не как средства почтовой связи.

Парламент принял предложенные президентом Аскаром Акаевым Законы “ О гарантиях и свободе доступа к информации”, “О защите профессиональной деятельности журналиста” (вступили в силу 5 декабря 1997 года).

В правительственном отчете верно отмечены достоинства этих законов, но предстоит еще создать судебную практику привлечения к ответственности тех, кто скрывает общественно значимую информацию.

Двум росссийским адвокатам не разрешают осуществлять защиту Феликса Кулова, председателя партии "Ар-Намыс". Он находится под стражей в СИЗО МНБ с марта 2000 года. Им отказывают на основании Закона КР "О защите государственных секретов". МНБ настаивает, чтобы судебный процесс был закрытым, что нарушает право общества на доступ к информации.

Новый Уголовный Кодекс (вступил в силу 1 января 1998 года) предусматривает уголовную ответственность за клевету (статья 127) и за оскорбление (статья 128). По сравнению с предыдущим УК были увеличены штрафные санкции и уменьшен срок лишения свободы (три года вместо “старых” пяти лет). Новелла УК - статья 151, предусматривающая санкции за воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов (путем принуждения их к распространению либо к отказу от распространения информации). Высшая санкция - наказание в виде лишения свободы до трех лет (если это совершено лицом с использованием своего служебного положения). Статья 342 нового УК устанавливает наказание за публичное оскорбление представителя власти в виде штрафных санкций либо ареста на срок 6 месяцев. Эта статья может использоваться как эффективное средство против критики власти, она не подпадает под ограничения статьи 19 МПГПП и, таким образом, нарушает общепризнанные нормы международного права. 4 февраля 1997 года правительством КР был утвержден новый перечень сведений №55/2, не подлежащих публичному рассмотрению Поставленный гриф “секретно” не позволяет ознакомиться с данным перечнем, но, по неофициальным источникам, неправомерно запрещается обнародовать массу сведений общедоступного характера. По сути, возрождается институт цензуры. Препятствия международному распространению информации:

2 сентября 1997 года было опубликовано правительственное постановление №320, запрещающее ввоз материалов (в печатном, аудиовизуальном или любом другом варианте), наносящих вред “экономическим и политическим интересам, национальной безопасности, общественному порядку, охране здоровья, нравственности населения”, что нарушает право на свободу распространения информации, гарантированное статьей 19 (2) МПГПП.

Экономическое давление: Число зарегистрированных СМИ достаточно высоко. Это должно указывать на уровень свободы прессы. Но более половины всех средств массовой информации не функционируют вследствие экономических причин. Все СМИ, без исключения, чувствовали сильное экономическое давление (недостаток финансовой государственной поддержки, тяжелые налоги, высокие цены производства и другие расходы), хотя статья 36 (2) Конституции КР обязывает государство создавать необходимые условия для развития средств массовой информации.

Статья 12 Закона КР "О рекламе", принятого в конце декабря 1999 года, регламентирует количество рекламы в государственных (бюджетных), независимых СМИ и ограничивает её 20 процентами от общей площади одного газетного номера. Это подрывает экономическую независимость СМИ.

Юридическое и административное давление: Во время парламентских выборов 2000 года с момента регистрации кандидатов под запретом оказалась публикация рейтингов и опросов общественного мнения, прогнозов результатов выборов, даже исследований, связанных с выборами. Запрет был наложен статьей 31 (3) Кодекса о выборах в КР. Это лишило кампанию своего динамизма и не позволяло командам соревнующихся кандидатов вовремя отслеживать свой рейтинг.

В правительственном отчете правильно отмечены случаи привлечения журналистов к уголовной ответственности за клевету.

Беспрецедентным случаем 1997 года в истории журналистики страны можно назвать осуждение и взятие под стражу в зале суда главного редактора газеты “Res Publica” Замиры Сыдыковой по статье 128 (клевета) УК. Истцом в деле Сыдыковой выступал директор государственного золоторудного предприятия Дастан Сарыгулов. Судом не было принято во внимание то смягчающее обстоятельство, что она - мать двух несовершеннолетних детей, которых воспитывает одна. 23 мая 1997 года решением Первомайского районного суда Бишкека Сыдыкова была приговорена к 18 месяцам тюремного заключения. 10 июня 1997 года городской суд изменил наказание, приговорив ее к 18 месяцам колонии-поселения. Только 5 августа 1997 года Верховный суд освободил ее от отбытия наказания, оправдав по большинству предъявленных обвинений. Замира Сыдыкова была лишена свободы в течение 75 дней на основании весьма шаткого обвинительного заключения.

Несомненно, международная реакция на уголовные преследования журналистов в 1997 году привела к изменению такого положения. Но в последующие годы журналистам стали присуждать разорительные штрафы.

На основании письма № 01-8441 судебного департамента Кыргызской Республики от 27 марта 2000 года издательство "Учкун" приостановило на неопределенное время выпуск газеты "Res Publica". В письме говорилось, что редакция газеты не исполнила постановление Верховного суда КР о взыскании компенсации морального вреда в размере 200 000 сомов($ 4,000) в пользу главного "теленачальника" страны Аманбека Карыпкулова. Это дело тянулось в течение целого года, но только перед парламентскими выборами суд присудил газете выплатить этот разорительный штраф.

Одним из инструментов давления на прессу являются внеплановые налоговые проверки.

24 августа 1999 года старший следователь налоговой полиции при министерстве финансов КР К.Балбаев предъявил постановление о принудительном приводе к следователю главного редактора "Вечернего Бишкека" Александра Кима. Эта процедура происходила при поддержке группы захвата (15 человек). Формальной причиной для принудительного привода послужил отказ редакции газеты предоставить материалы для внеочередной налоговой проверки. Общественность расценила это как попытку лишить газету (одну из самых тиражных и уважаемых за свою независимую позицию) возможности давать критический анализ хода предстоящих тогда парламентских выборов 2000 года.

Сразу же после парламентских выборов 2000 года налоговые проверки проводились в газетах "Асаба", "Дело №", которые давали всестороннюю (а значит - критическую) оценку выборной кампании.

Нарушения прав прессы и ограничения свободы слова стали одним из главных факторов, повредившим репутации Киргизстана как демократической, открытой страны.

По окончании выборов, 16 марта 2000 года, в Бишкеке по указанию начальника опорного пункта Первомайского РОВД Султаналиева была задержана внештатный корреспондент газеты "Res Publica" Азиза Абдрасулова, когда она находилась среди пикетчиков и выполняла свой профессиональный долг. Лишь через два дня она была отпущена. Согласно статье 392 Кодекса об административной ответственности (нарушение установленного порядка организации, проведения собраний, митингов, уличных шествий, демонстраций) она была оштрафована на тысячу сомов ($20) - размер средней месячной зарплаты .

26 апреля 2000 года руководитель пресс-центра джалал-абадской областной администрации запретил выход в свет бюллетеня "Право для всех", который выпускает джалал-абадская областная правозащитная организация "Справедливость".

Государство, провозглашая правовые нормы, обязано соблюдать их. К сожалению, можно констатировать, что оно недобросовестно выполняет свои обязательства во время выборов, ущемляя право граждан Кыргызской Республики на свободу доступа к информации.

Государство должно вести политику в области свободы слова, согласующуюся со всеми требованиями статьи 19 МПГПП.

Согласно статье 23 Закона КР "О средствах массовой информации", статье 10 Закона КР "О гарантиях и свободе доступа к информации" пропаганда войны недопустима в средствах массовой информации. Статья 36 Кодекса о выборах в КР не допускает при проведении агитации пропаганду войны. Эти положения соответствуют духу и букве МПГПП. В отличие от старого УК, в новом УК КР не предусмотрена уголовная ответственность за пропаганду войны. Поскольку правительственный отчет был подготовлен на тот момент времени, когда уже действовал новый УК, в правительственном отчете неправомерно используются старые сведения. В перечне ограничений свободы слова в этой связи можно рассматривать лишь статью 228 УК КР ("Заведомо ложное сообщение об акте терроризма" - наказание сроком до трех лет). Статья 299 УК КР предусматривает уголовную ответственность за действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, унижение национального достоинства, а равно за пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности, если эти деяния совершены публично или с использованием средств массовой информации (максимальный срок наказания - пять лет). Статья 373 УК КР ("Геноцид") применяется за действия, направленные на полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы путем убийства членов этой группы, причинения тяжкого вреда их здоровью, насильственного воспрепятствования деторождению, принудительной передачи детей, насильственного переселения либо иного создания жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов этой группы. Наказания - лишение свободы на срок от двенадцати до двадцати лет либо исключительная мера наказания - смертная казнь. В Киргизии с 1998 года привлекают к уголовной ответственности так называемых религиозных экстремистов - "ваххабитов", "хизб-ут-тахрировцев" (см. статью 18 нашего отчета). Однако до сих пор доказательства "возбуждения межнациональной розни", представляемые правоохранительными органами в суд, очень расплывчаты и неубедительны.

Государство должно создать такую практику, когда законодательно четко различается обычное выражение своего мнения от подстрекательских речей.

Статья 16(2) Конституции КР признает право на мирные собрания, проведение митингов и демонстраций, что соответствует статье 21 МПГПП. В новом УК КР статья 148 содержит санкции за незаконное воспрепятствование проведению собрания, пикета или участию в них (максимальный срок наказания - три года). Другая статья (233) наказывает за организацию массовых беспорядков (максимальный срок наказания - восемь лет). Чаще всего в судебной практике используется статья 392 Кодекса об административной ответственности (за нарушение порядка проведения митингов, демонстраций назначается штраф - пятьдесят минимальных заработных плат 2).

Следует отметить, что ни один из многочисленных пикетов 1997 - 2000 годов не грозил блокированием общественного транспорта, серьезным нарушением общественного порядка и другими насильственными действиями, сопряженными с опасностью для жизни и здоровья граждан. В правительственном отчете дана ссылка на Указ Президиума Верховного Совета СССР "О порядке организации и проведении собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций в СССР" (даже не показана дата указа), который недействителен с того дня, когда Киргизия получила новую конституцию, и согласно акту о введении ее в действие с 5 мая 1993 года все законы и подзаконные акты автоматически утрачивают силу, если входят в противоречие с главным законом страны. К сожалению, государственные структуры использовали этот указ советского времени для подавления права на мирные собрания, нарушая Конституцию КР и МПГПП.

16 июля 1998 года в Бишкеке были задержаны 47 мирных пикетчиков, прибывших из села Масы Джалал-Абадской области и протестовавших по поводу задержки выделения земельных участков. 17 августа 1999 года Коалиции НПО было отказано в проведении собрания в столичном кинотеатре "Россия" по обсуждению нового Кодекса о выборах. Заместитель главы районной государственной администрации В. Самошкина в письме № 515 от 19 августа нашла "нецелесообразным" проведение собрания в связи с тем, что администрация района планирует подобные мероприятия в сентябре месяце(!).

В августе 1999 года ряд парламентариев, члены Народной партии, предприняли поездку по стране, встречались с населением. За якобы несанкционированное проведение митингов суды присудили им административные штрафы, применяя республиканский аналог вышеназванного общесоюзного указа. Депутатом Данияром Усеновым был направлен запрос в Конституционный суд КР, который дал заключение: так как нет Закона о митингах и демонстрациях, то и порядок применения такого закона не может быть установлен. Но приговоры не отменены до сих пор.

Ниже приведена хроника последнего по времени массового пикета:

13 марта 2000 года, на следующий же день после объявления результатов повторного голосования парламентских выборов по Кара-Бууринскому избирательному округу №44 (Таласская область), около 500-1000 человек вышли на митинг. Через несколько дней в Бишкек прибыли посланцы из этого округа и встали в пикет в центре столицы. Более десяти человек объявили голодовку, требуя пересчитать голоса, поданные за одного из кандидатов.

22 марта вечером в Кара-Бууру прибыли усиленные наряды милиции из Бакай-Атинского, Манасского и Таласского районов, оснащенные дубинками и щитами. К ним присоединился спецназ МВД, дислоцированный в районе еще в день второго тура голосования. В течение часа они очистили площадь от пикетчиков. Около 120 человек были задержаны милицией, десятки избитых людей оказались в больницах.

В ночь с 28 на 29 марта милицией была предпринята попытка разгона пикета в Бишкеке. Лишь появление журналистов спасло пикетчиков от разгрома.

Мэрия Бишкека приняла постановление №129 от 31 марта 2000 года, которым предусматривалось

"...не допускать на территории Бишкека без соответствующего разрешения архитектурной инспекции установку...палаток и других сооружений, предназначенных для временного проживания".

Поэтому 4 апреля палатки пикетчиков милиция насильно перенесла из центра на боковую, немноголюдную улицу, согласно тому же постановлению мэрии, предписывающему отныне только там проводить пикеты, митинги, шествия. Органы правопорядка не вправе препятствовать осуществлению одного из главных гражданских прав. Любое ограничение прав и свобод в демократическом обществе должно быть увязано с одной из целей применяемого закона и должно быть строго соразмерно предназначению этого закона. В ноябре 1997 года Министерству внутренних дел было поручено разработать новый Закон "О порядке организации и проведения собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций". Законопроект в его первоначальном виде был пронизан идеологией запрета (не приходится говорить не только об уведомительном порядке, но и о разрешительном). Термин "собрание" трактовался разработчиками в узком смысле (в отличие от широкого толкования "право на мирные собрания"): собранием считалось любое скопление людей (как в закрытых помещениях, так и на улицах). Понятие "пикет" определялся заведомо негативно ("противоправная акция", организованная "в корыстных интересах"). Законопроект прошел первое чтение и был отправлен на доработку, но так и не был принят парламентом.

В новом парламенте образца 2000 года вновь началась подготовка такого законопроекта. Характерно, что куратор нового законопроекта - депутат Султанов, чья победа на выборах по Кара- Бууринскому избирательному округу №44 (где баллотировался популярный оппозиционный лидер Феликс Кулов) как раз и вызвала волну митингов и пикетов. Киргизстан, подписав международные конвенции по правам человека, принял на себя обязательства не ограничивать без необходимости право граждан на мирные собрания, которое должно обеспечиваться уведомительным порядком. Разрешительный порядок демонстраций, сохранившийся на практике с советских времен, со множеством ограничений присущ закрытым тоталитарным обществам, где власть не доверяет своим гражданам, а то и боится их. Разрешительный порядок должен быть отменен. Государство должно принять закон, соответствующий статье 21 МПГПП.

Статья 16 (2) Конституции КР гарантирует свободу мирных собраний и право объединяться в общественные организации. На середину 2000 года зарегистрировано 30 политических партий и около 2000 неправительственных общественных организаций (сюда входят и профессиональные союзы, и полуофициальные структуры, оставшиеся с советских времен и др.).

Закон "О некоммерческих организациях", принятый в октябре 1999 года, дополняется положениями нового Гражданского кодекса КР (от 1996 -1998 гг.) и Законом "О государственной регистрации юридических лиц" (введен в действие с 1 января 1997 года). Новый Закон "О некоммерческих организациях" вывел из сферы регуляции политические партии (отдельный Закон "О политических партиях" введен в действие с 25 июня 1999 года) профессиональные союзы, религиозные организации и кооперативы, статус, порядок создания и принципы деятельности которых регулируются отдельными законами КР. Все это, в основном, отвечает требованиям статьи 22 МПГПП.

Правительственный отчет не был переделан с учетом этих весьма значительных новаций в правовом поле, поэтому мы оставим его без комментариев.

Основные изменения и отход от политики невмешательства в деятельность общественных объединений отразились в ужесточенной процедуре регистрации религиозных организаций (см. раздел по статье 18 Пакта), в отношении которых значительно усилился контроль со стороны государства. Однако попытки государственных структур ужесточить контроль также и в отношении неправительственных организаций (НПО) светского характера тоже имеют место. Как и попытки вмешательства в деятельность НПО, призванные поставить этот сектор под контроль государства.

11 мая 1999 Министерство юстиции КР издает приказ, которым утверждается порядок работы министерства по "... организации и осуществлению контроля за соответствием деятельности общественных объединений уставным целям". За этой бюрократической формулировкой скрывалась попытка установления практики тотального контроля в отношении неправительственных организаций. Введение в действие Закона "О некоммерческих организациях" лишило силы данный приказ.

23 июня 2000 года стало известно о попытках создать некую всеохватную ассоциацию НПО, которая была бы лояльна по отношению к власти. В областной центр Нарын спешно прибыла специальная делегация, после чего областная государственная администрация получила задание собрать 24 июня все известные НПО области в административном здании для объединения их в ассоциацию. Губернатор области лично контролировал явку НПО. Около 24 нарынских организаций выразили в связи с этим свою озабоченность, так как НПО могут объединяться в ассоциации и коалиции только на добровольных началах. Такие попытки создать прогосударственный, квази-неправительственный сектор предпринимаются потому, что настоящие НПО стали успешно контролировать многие сферы жизни общества - выборы, бюджет, проведение реформ, экология, внешний долг и т.д.

Закон "О некоммерческих организациях" выделил три основные формы таких структур:

Общественное объединение – добровольное объединение граждан, объединившихся на основе общности их интересов для удовлетворения духовных и иных нематериальных потребностей.

Фонд – не имеющая членства организация, учрежденная физическими и (или) юридическими лицами на основе добровольных имущественных взносов и преследующая социальные, благотворительные, культурные, образовательные или иные общественно-полезные цели.

Учреждение – организация, созданная собственником для осуществления управленческих, социально-культурных или иных функций некоммерческого характера и финансируемая полностью или частично этим собственником.

Участие или неучастие гражданина в деятельности некоммерческой организации не может служить основанием для ограничения его прав и свобод - статья 4 Закона. Государство гарантирует некоммерческим организациям условия для выполнения ими уставных задач. Государственные органы и должностные лица обеспечивают соблюдение прав и законных интересов НКО в соответствии с Конституцией и законодательством КР и оказывают поддержку их деятельности - статья 5 Закона.

Но на практике это положение закона выполняется весьма своеобразно.

28 сентября 1998 года коллегия Министерства юстиции КР отменяет государственную регистрацию хорошо известной правозащитной организации - Киргизского комитета по правам человека (руководитель - Рамазан Дырылдаев) на том только основании, что другая группа людей объявила себя подлинными представителями и законно избранными руководителями комитета с таким же названием и представила протест прокурора о незаконности предыдущей регистрации от 20 июня 1996 года. При этом Министерство юстиции 21 апреля 1999 года регистрирует устав организации с названием "Киргизский комитет по правам человека", но с совершенно другими учредителями, что имело для Комитета под руководством Дырылдаева очень тяжелые последствия - попытку описать и вывести имущество и архивы организации, судебные и административные преследования, огромное нервное напряжение для всех сотрудников. Только широкая кампания протестов в Киргизстане и за рубежом (за Комитет заступился парламент Кыргызской Республики, ОБСЕ, Международная лига прав человека, Международная Хельсинкская федерация,

Всемирная организация против пыток и др.) помогла восстановить справедливость. 19 августа 1999 года Киргизский комитет по правам человека был восстановлен в правах и вновь зарегистрирован Министерством юстиции КР.

Насколько нам известно, никто не понес ответственности за создание невыносимых условий для работы правозащитной организации, которая и в нормальных условиях всегда работает с большим напряжением, так как поток обращений граждан, ищущих защиты, совета, консультации юриста возрастает с каждым годом. Между тем, государственные органы, допустившие создание условий, способствующих ограничению деятельности НКО, несут ответственность - статья 15 Закона "О некоммерческих организациях". В Уголовном кодексе КР содержатся механизмы такой ответственности: статья 304 (злоупотребление должностным положением); статья 305 (превышение должностных полномочий); статья 353 (самоуправство).

Новый закон предоставил общественным организациям право работать и без образования юридического лица, то есть без регистрации - статья 6 Закона "О некоммерческих организациях". Для государства массовый отказ неправительственных организаций от регистрации в случае притеснений, подобных вышеописанному случаю, стал бы весьма дорогостоящим удовольствием: НПО платят подоходный налог и производят выплаты в социальные фонды, они не освобождены от уплаты налога на добавленную стоимость при покупке оборудования и канцелярских товаров, при оплате за услуги связи и за аренду помещений. Неправительственный сектор, в свою очередь, поддерживает жизнеспособность сервисного сектора экономики - недорогие частные гостиницы, бюро транспортных услуг, агентства по продаже авиабилетов и т. д. То есть НПО занимают важное место в экономической и социальной жизни страны.

Неправительственные организации Киргизстана проводят большую работу по защите прав и законных интересов граждан, при этом существуют группы поддержки для пенсионеров, инвалидов, женщин, детей, этнических меньшинств, беженцев, многодетных семей и т.д. Часто государство не способно решить все многочисленные проблемы, удовлетворить разнообразные потребности людей, поэтому сейчас медленно рождается понимание важности общественных инициатив, а значит - уважения права на свободу объединяться в организации. Но до сих пор власти с настороженностью относятся, когда НПО не просят, а требуют и при этом выходят со своими требованиями на улицы.

Общественное объединение социальной защиты населения (ООСЗН) в течение 1998 -1999 годов проводило мирные пикеты, протестуя против низкой пенсии и высоких цен на электричество и газ. ООСЗН пользовалось своим конституционным правом на мирные собрания (статья 16 (2) Конституции КР) и не обращалось за разрешением на проведение пикетов. Тем не менее Лидии Фомовой, руководителю ООСЗН, прокурор Первомайского района Бишкека Токтомамбетов направил письменное предостережение о недопустимости организации несанкционированных митингов и пикетов. Фомова также подвергалась другим угрозам: некие анонимные сотрудники МВД приходили и проверяли делопроизводство ООСЗН - без каких-либо серьезных оснований или жалоб со стороны третьих лиц, что является нарушением закона. Государственное телевидение в июне 2000 года выпустило передачу, задевающую честь, достоинство и деловую репутацию ООСЗН, немотивированно обвинив организацию в ненадлежащей доставке гуманитарной помощи, хотя никаких доказательств такого обвинения не было приведено в передаче, транслировавшейся в самое выгодное время.

Во время парламентских выборов в феврале-мае 2000 года местные наблюдатели из неправительственных организаций провели всеохватное наблюдение за голосованием на избирательных участках, благодаря чему удалось заметить множество нарушений прав кандидатов и избирателей. В день выборов на избирательных участках присутствовало 2050 независимых наблюдателей.

Только Коалицией НПО были подготовлены и направлены наблюдатели на 1247 избирательных участков. В результате обработки отчетов наблюдателей Коалицией было подано 56 жалоб в суды, 45 заявлений в прокуратуры и 66 представлений в окружные комиссии. Тем самым НПО помогли государству, так как это его основная обязанность - гарантировать всю полноту и безусловное соблюдение избирательных прав и избирательного закона. Но государство в лице Сулаймана Иманбаева, председателя Центральной избирательной комиссии, осталось недовольно активностью наблюдателей от Коалиции.

В начале мая 2000 года Центризбирком выступил с официальным заявлением по поводу Коалиции НПО, которая, по мнению членов Центризбиркома, фактически перечеркнув все положительные моменты выборов, занималась лишь выискиванием недостатков. Сулайман Иманбаев заявил, что участие в выборах наблюдателей от НПО, "...получающих гонорары в твердой валюте", фактически является "вмешательством во внутренние дела страны". По его мнению, правительству пора обратить внимание на работу Коалиции, "создающей излишнюю политическую шумиху".

Этот выпад характеризует весьма обострившиеся в последнее время отношения власти с рядом правозащитных НПО. Правительственные структуры явно пытаются внести раскол в неправительственный сектор, деля его на "хорошие" и "плохие" НПО - то есть на лояльные и менее лояльные. Эти попытки обречены, так как гражданское общество Киргизстана консолидировано и, вместе с тем, диверсифицировано, то есть занимает те ниши в общественной жизни, которые возникли из потребностей людей, а не были навязаны сверху или культивировались искусственно.

Такое общество далеко ушло по дороге свободы и ценит свое право на объединение. Поэтому лучший путь - признать это право и не вмешиваться. НПО не просят помощи, они сами могут помочь обществу и государству.

Статьей 26 Конституции КР установлено, что семья - первичная ячейка общества, она является предметом заботы и защиты государства и общества, что соответствует статье 23 МПГПП.

Государство провозгласило ряд принципов, которые не может поддерживать экономически. Государство, например, обязуется создавать и развивать родильные дома, детские учреждения, выплачивать различные виды пособий для малообеспеченных семей, развивать бесплатное здравоохранение, создавать условия для сочетания материнства и занятости.

На одну роженицу выделяется 7 сомов ($ 0,15) на весь период ее пребывания в роддоме и по 12 сомов ($ 0,25) в сутки на питание. Например, главный врач родильного дома № 2 Бишкека, где за прошлый год появились на свет более 4 тысяч детей, подтверждает, что роженица должна покупать лекарства и медикаменты сама. Если положение роженицы осложняется кровотечением или требуется хирургическое вмешательство, то дополнительные медицинские услуги оплачиваются из ее собственных средств.

Разработан проект Закона "Об охране репродуктивного здоровья", который позволит регулировать вопросы планирования семьи, снизить материнскую и детскую смертность. В законопроекте, однако, логика современного планирования семьи основана исключительно на женской ответственности. К сожалению, ответственность мужчины за прерывание беременности в расчет не принимается.

Для поддержки женщин государством была принята правительственная программа “Аялзат”. В июле 1998 года Государственной комиссией при Правительстве КР по делам семьи, женщин и молодежи была принята Концепция развития, одним из приоритетных направлений деятельности которой является поддержка девочек (программа "Кыз бала"), предотвращение принудительного вступления в брак девочек школьного возраста. Интересно, что для поддержки семьи было предложено разработать статус членов семьи; создать заново институт прав ребенка. По мнению Госкомиссии, все это должно было найти отражение в программе "Семья". В Госкомиссии, по прошествии двух лет, о выполнении таких мероприятий ничего вразумительного нам сказать не смогли.

Из Закона КР "О государственных пособиях" от 15 марта 1998 года следует, что на пособие, гарантированное Конституцией, могут рассчитывать только малообеспеченные семьи, а также нетрудоспособные и не получающие пенсии граждане. Статья 3 этого закона поясняет что малообеспеченной считается та семья, которая имеет доход на каждого члена семьи ниже 100 сомов ($2). Процедура приобретения права на получение пособия - трудоемкий и унизительный процесс, а значит, число семей, имеющих реальный шанс получить пособие, невелико.

Правительство в своем отчете утверждает, что семьи в полном объеме осуществляют свое конституционное право на бесплатное пользование сетью государственных учреждений здравоохранения. С 1995 года в стране работает система обязательного медицинского страхования, которая была нацелена прежде всего на повышение качества медицинских услуг. К сожалению, на деле все выглядит совсем иначе.

30 ноября 1999 года в Национальный хирургический центр был доставлен Сергей Хегай - с диагнозом острого аппендицита. Врачи более четырех часов продержали его в больничной палате, так как у пациента не было с собой денег. Только после того, как его жена принесла пятьсот сомов, что было в пять раз меньше суммы, затребованной врачами, Хегаю была сделана операция. В результате несвоевременного оказания медицинской помощи у больного развился перитонит, поэтому на послеоперационное лечение потребовались дорогостоящие препараты. Министерство здравоохранения отреагировало на данный конфликт тем, что уволило троих медицинских работников хирургического центра и возвратило деньги бывшему пациенту.

Государством до сих пор не определен перечень гарантированных базовых услуг в сфере охраны здоровья. Ранее подготовленный пакет гарантированных услуг не прошел стадию утверждения из за несоответствия бюджету страны.

Правительственный отчет содержит утверждение о том, что интересы матери и ребенка обеспечиваются законодательными актами, что позволяет сочетать труд с материнством (предоставление льгот, отпусков). Несмотря на то, что законодательство о труде должны соблюдать все работодатели, независимо от форм собственности предприятия, закон более или менее соблюдается лишь на государственных предприятиях.

По данным Национального статистического комитета КР, на 1 апреля 2000 года зарегистрировано 58900 человек безработных, среднемесячная зарплата составляет 1027 сомов ($ 21), прожиточный минимум - 1190 сомов ($ 25).

При таком высоком росте безработицы возможность трудоустроиться настолько низка, что ни о какой защите трудовых прав самими наемными работниками не может быть и речи, поэтому это должно стать заботой государства.

Брачно-семейные отношения в Кыргызской Республике регулируются Кодексом о браке и семье (вступил в силу в 1969 году). Статья 18 этого кодекса устанавливает, что брачный возраст наступает в 18 лет. При наличии уважительных причин, органы местного самоуправления вправе разрешить вступать в брак лицам, достигшим возраста семнадцати лет, согласно статье 18 (2) вышеназванного кодекса. Кодексом введены ограничения для заключения брака (статья 19): брак не допускается между родственниками по прямой восходящей и нисходящей линии, между полнородными и не полнородными братьями и сестрами.

Статья 58 Кодекса о браке и семье устанавливает, что если брак был заключен по принуждению одного или обоих супругов, то такой брак признается недействительным. Статьи (153 - 155) УК КР защищают женщин от принуждения к вступлению в брак и от других правонарушений в области семейных отношений (максимальное наказание - лишение свободы сроком до семи лет).

Однако распространенность такого явления, как похищение невест, свидетельствует о том, что судебная защита не является тем механизмом, к которому охотно обращаются сами жертвы похищений или их родственники. Причины - боязнь огласки, страх общественного осуждения, ложное понимание позора, культ старших в семье и т.д.

Как следует из статьи 32 Кодекса о браке и семье, супруги обязаны материально поддерживать друг друга; нетрудоспособный супруг, нуждающийся в помощи, вправе рассчитывать на алименты от другого супруга. Принцип равенства заложен и в механизме расторжения брака - статьи 43 и 44 Кодекса о браке и семье . Но на деле суд при рассмотрении брачных конфликтов традиционно берет сторону женщины. Так, при прочих равных условиях несовершеннолетние дети после развода супругов передаются, как правило, на воспитание матери.

Дети пользуются всей полнотой основных прав и свобод человека, указанных в статье 16 Конституции. Положениям МПГПП также соответствует статья 26 Конституции КР о том, что детство - предмет заботы всего общества и преимущественной охраны законом. Государство обеспечивает содержание, воспитание, обучение детей-сирот и детей, лишенных родительского попечения.

12 января 1994 года парламент Киргизстана ратифицировал Конвенцию о правах ребенка (КПР), но имплементировал ее на законодательном уровне почти 6 лет спустя, то есть лишь в декабре 1999 года.

15 декабря 1999 года газета "Эркин-Тоо" (№ 98) опубликовала новый Закон КР "Об охране и защите прав несовершеннолетних", которым Киргизстан впервые полномасштабно провозгласил своей важной социальной задачей всестороннюю, гарантированную государством защиту и охрану прав несовершеннолетних.

Однако специальный закон призван стать новым базовым инструментом, защищающим интересы ребенка, в экономически слабой стране. С этой точки зрения принятие депутатами подобного документа выглядит лишь попыткой государства заглянуть в перспективу решения детских проблем.

Закон не отвечает всем требованиям Конвенции о правах ребенка и статьи 24 Международного пакта о гражданских и политических правах. Он состоит из пяти разделов и сорока статей, охватывающих основные принципы каталога прав ребенка: принципы блага ребенка, равенства, принципы уважения прав и ответственности обоих родителей и принцип помощи государства.

Исходя из принципа блага ребенка, в перечень основных прав закон включил его право на жизнь и охрану здоровья (статья 7), право на имя и гражданство (статья 8), право на получение воспитания (статья 9), право на свободу вероисповедания, получение информации, свободное выражение мысли (статья 10), право на получение образования (статья 14) и другие.

Однако слишком декларативно прозвучал в детском законе принцип уважения права ребенка на сохранение собственной индивидуальности, достоинства и права на личную жизнь. Так, ни в статье 17 (о защите чести и достоинства), ни в разделе 3 (права несовершеннолетнего в семье) не оговаривается его право на личную жизнь и тайну корреспонденции (статья 16 КПР).

Статья 10 Закона "Об охране и защите прав несовершеннолетних" (право на свободу вероисповедания, получение информации, свободное выражение мысли) не включает права на свободу ассоциации и свободу мирных собраний (статья 15 Конвенции о правах ребенка), которое является неотъемлемой частью гражданских и политических прав. Это положение не проходит также и отдельной статьей, в этом закон не соответствует МПГПП.

Статья 22 Закона "Об охране и защите прав несовершеннолетних" запрещает содержание несовершеннолетнего в одном помещении с совершеннолетними - задержанными, арестованными или осужденными лицами.

Тем не менее в женской колонии (исправительно-трудовой колонии - ИТК - ОП 36/2), единственной в стране, несовершеннолетние девочки (четыре - на момент посещения в сентябре 1999 года) содержались вместе с о взрослыми женщинами-рецидивистками.

Появление нового Уголовно-исполнительного кодекса в декабре 1999 года с главой 15 "Особенности исполнения наказания в виде лишения свободы несовершеннолетними" ничуть не облегчило участи детей. Напротив, введены ограничения в использовании денег с лицевых счетов, в получении посылок, свиданий, прогулок и возможности телефонных переговоров (статьи 103-104 УИК КР).

Ухудшение уровня жизни в стране отражается на возросшей статистике детских преступлений, в основном, краж и грабежей, а также хулиганств, сбыта наркотиков и убийств.

По данным Национального статистического комитета, в 1999 году в Киргизстане было совершено 39951 преступление. Противоправные действия совершили 22366 человек, из них 11499 – в возрасте до 29 лет. Среди преступников 1708 несовершеннолетних, а также 641 школьник, учащийся, студент. Большинство преступлений (21646) приходится на разбои, грабежи, кражи. На статью "хулиганство" пришлось 1883 правонарушения.

По данным Министерства здравоохранения КР, сегодня 75 процентов всех тех, кто замечен в употреблении наркотиков, - это молодежь в возрасте от 14 до 30 лет.

Недостаточно представлен основополагающий принцип: любые действия должны исходить из наилучшего обеспечения интересов ребенка - и в новом Уголовном кодексе КР. Минимальный возраст, с которого начинается уголовная ответственность, - 14 лет (статья 18 (2) УК КР. Причем новый УК отменил замену наказаний за входящие в совокупность преступления и ввел их самостоятельное исполнение за каждое отдельное преступление, оговорив лишь условие для несовершеннолетних, что максимальный срок их лишения свободы не может превышать 15 лет, что представляется нам очень жестким условием.

По мнению старшего прокурора Генеральной прокуратуры КР Галины Клаф, в последнее время наметилась тенденция назначать наказание несовершеннолетним по максимуму. Сегодня на учете в органах внутренних дел состоят более 7000 детей. Только к уголовной ответственности в 1999 году были привлечены около двух тысяч подростков.

Условия задержания несовершеннолетних, их обеспечение защитой разъясняются главой 44 Уголовно-процессуального кодекса, что обозначено также в статье 22 Закона "Об охране и защите прав несовершеннолетних". Однако на деле адвокаты предпочитают не браться за дела, не сулящие выгоды. Назначаемый дежурный адвокат часто не присутствует при допросах несовершеннолетних. Как правило, родители не допускаются на допросы. Следовательно, существует правовой произвол в отношении детей и подростков, что противоречит статье 24 МПГПП.

В Уголовно-процессуальном кодексе КР (статья 402) и Законе "Об охране и защите прав несовершеннолетних" (статья 21) предлагается перевоспитание детей и подростков в качестве альтернативы уголовной ответственности в форме пребывания несовершеннолетних в специальных учебно-воспитательных учреждениях, что соответствует международным стандартам. Но фактически эта мера не является приоритетной и применяется редко в условиях отсутствия финансирования подобных учреждений.

Несовершеннолетний возраст является смягчающим обстоятельством при назначении наказания (статья 54(7) УК), однако сами наказания (штраф, арест, лишение свободы) остаются основными средствами исправления.

Смертная казнь не применяется к несовершеннолетнему (статья 18 УК).

Часть статей нового Уголовного кодекса КР посвящена защите детей, в том числе:

− статья 100 (убийство матерью новорожденного) предусматривает лишение свободы до трех лет;

− статья 117 (заражение ВИЧ-инфекцией) предусматривает лишение свободы до восьми лет;

− статья 118 (заражение венерической болезнью) предусматривает лишение свободы до пяти лет;

− статья 132 (половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим 16-летнего возраста) предусматривает лишение свободы на срок до трех лет;

− статья 133 (развратные действия) предусматривает штраф в размере от ста до двухсот минимальных месячных зарплат либо срок лишения свободы до трех лет;

− статья 156 (вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления) предусматривает лишение свободы на срок от 3 до 8 лет;

− статья 157 (вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий) наказывается арестом на срок от трех до шести месяцев либо лишением свободы на срок от трех до пяти лет;

− статья 159 (торговля детьми) предусматривает лишение свободы на срок от 2 до 15 лет.

Эти положения соответствуют статье 24 МПГПП, но практически в судебном механизме не применяются или используются крайне редко статьи, защищающие детей от сексуального насилия, от сексуальной эксплуатации, от вовлечения взрослыми в совершение преступлений, в том числе, в сбыт или торговлю наркотиками.

17 января 2000 года сотрудники уголовного розыска задержали медицинскую сестру родильного дома № 2 Бишкека, которая продала новорожденного ребенка за 2 тысячи сомов ($ 40).

О сексуальном рабстве двух девочек 15 и 16 лет рассказала газета "Дело №..." в статье "Живой товар", опубликованной 24 мая 2000 года. Три девушки в возрасте от 19 до 21 года использовали двух девочек-подростков как живой товар для сексуальной эксплуатации в течение нескольких месяцев, били, держали впроголодь. Лишь по воле случая, когда их самих привлекли к принудительному лечению от сифилиса, девочкам удалось сбежать. В Свердловском РОВД Бишкека возбуждено уголовное дело - пока только по статье о вовлечении несовершеннолетних в занятие проституцией, задержана одна из сутенерш, остальные - в бегах.

Среднее образование продолжает оставаться обязательным, причем бесплатное среднее образование гарантировано Законом "Об образовании". Невыполнение закона о всеобщем обязательном образовании (статья 149 Уголовного кодекса) наказывается штрафом до 200 минимальных заработных плат (около 400 долларов США). Однако бесплатное среднее образование фактически не существует, так как прямо или косвенно с детей взимается плата за обучение по так называемым дополнительным (факультативным) дисциплинам, за аренду учебников, за ремонт кабинетов и школ. Министерство образования неохотно признает это, соглашаясь лишь с тем, что взимается незначительная сумма взносов на добровольной основе (200 сомов в 2000 году, то есть около $4).

В любом случае, это нарушает закон об образовании и не соответствует статье 24 МПГПП.

По данным Национального статистического комитета КР, в стране на 1 сентября 1999 года численность детей и подростков 6 - 17 лет, не обучающихся в школах и других учебных заведениях, достигла 3767 человек. А также 1777 детей не могут обучаться в школах по причине различных заболеваний, недостатков умственного и физического развития.

Брошенные дети живут зачастую просто без имени, пока работники детских приютов не позаботятся об этом. Дети впервые обретают имя в возрасте 6 или 11 лет.

Так случилось с Чолпон Шабдановой шести лет и Колей Феодоровичем одиннадцати лет, которые только благодаря тому, что попали в детский приют "Ак-Жол" Бишкека (директор Валентина Кочеткова), обрели свое имя (Чолпон - свое собственное, а Коля - новое). За последние три года более двадцати детей - воспитанников приюта - обрели таким образом документы.

Это положение также не соответствует статье 24(2) МПГПП.

По данным Управления внутренних дел Бишкека, в 1999 году объявлены в розыск 154 ребенка (до 16 лет). В 1998 году таких было 132. У всех пропавших детей есть семьи, но жить в них они не хотят, а предпочитают бродяжничество, случайные приработки, хулиганство и т.д. В год через Центр адаптации и реабилитации несовершеннолетних (бывший приемник-распределитель) проходят до 2500 подростков.

Правительственный отчет Киргизстана по МПГПП - в основном, лакировочный. Он не отражает

полной картины проблем по защите прав ребенка. В отчете лишь упоминается законодательство, так или иначе относящееся к детям, и наличие проблем объясняется низким социально-экономическим уровнем жизни, который, к примеру, вынуждает детей и подростков бросать школу в ущерб своему интеллектуальному развитию и идти подрабатывать. В отчете нет полного анализа законодательства Киргизстана по выполнению МПГПП и Конвенции о правах ребенка, нет ссылок на принятый в декабре 1999 года специальный Закон "Об охране и защите прав несовершеннолетних" (лишь однажды упоминается проект данного закона), нет каких-либо рекомендаций по улучшению ситуации с правами ребенка в стране.

Согласно статье 1(6) Конституции Кыргызской Республики граждане Кыргызской Республики имеют право избирать президента, депутатов парламента и своих представителей в органы местного самоуправления. Выборы являются свободными, проводятся общим, тайным, прямым, равным голосованием.

9 июня 1999 года вступил в силу Кодекс о выборах в Кыргызской Республике, где закреплен принцип государственной защиты и универсальности избирательных прав граждан.

В статье 9 (4) Кодекса о выборах в КР говорится, что при подготовке и проведении выборов избирательные комиссии в пределах своей компетенции независимы от органов государственной власти и органов местного самоуправления и их вмешательство в деятельность избирательных комиссий не допускается. Воспрепятствование работе избирательных комиссий наказывается штрафом от 200 до 500 минимальных заработных плат (минимальная санкция, около $400 - $1,000) или лишением свободы на срок до пяти лет (максимальная санкция) - статья 139 Уголовного кодекса КР.

На прошедших в феврале и марте 2000 года парламентских выборах исполнительные органы власти, как и прежде, создали специальные штабы с целью "оказания технической поддержки" избирательным властям. Практически на каждом избирательном участке присутствовал представитель местной государственной администрации (неофициально они называются кураторами), который координировал избирательный процесс. В день выборов, 20 февраля (первый тур), некоторые окружные комиссии были перемещены в здания местных государственных администраций - якобы для осуществления более "чуткого надзора" за правильностью избирательного процесса. Требования президента страны, Аскара Акаева, высказанные им на специально созванном совещании 8 февраля, были проигнорированы - и проигнорированы безнаказанно. Во всяком случае, имевшие место после выборов кадровые решения о смещении того или и иного чиновника не содержали формулировок о нарушении избирательных прав граждан или Кодекса о выборах, что должно было окончиться не просто увольнением, но уголовным преследованием виновных.

В соответствии со статьей 11(7) Кодекса о выборах в Кыргызской Республике избирательные комиссии формируются с учетом предложений политических партий, общественных объединений, собраний избирателей. Многочисленные жалобы кандидатов в депутаты и политических партий свидетельствуют, что местные органы власти по разным причинам не рассматривали поступившие предложения, таким образом нарушая право граждан участвовать в формировании избирательной комиссии. В статье 11 (6) Кодекса о выборах в КР говорится, что участковые избирательные комиссии формируются за 40 дней до дня выборов, и не позднее 3 дней после их формирования списки с составом комиссий должны быть опубликованы в СМИ, чего на самом деле не произошло.

Территориальные комиссии формировались только в течение десяти дней, что практически лишило политические партии возможности предложить своих представителей в состав избирательных комиссий.

Кодекс о выборах в КР предполагает состязательные всенародные выборы в обе палаты парламента. Однако из состязания по разным техническим причинам (например, требование об обязательном упоминании в уставе партии возможности ее участия в выборах или требование о государственной регистрации устава партии не менее чем за год до даты выборов - статья 92

Кодекса о выборах в КР) было исключено несколько популярных и оппозиционно настроенных партий. Этот порог не перешагнули и малоизвестные (или исчезнувшие) политические партии.

Из вступивших в борьбу 15 партий и избирательных блоков только 9 партий и 2 избирательных блока были допущены к участию в выборах.

Своеобразный "ценз оседлости" (впервые введен с 1999 года Кодексом о выборах в Кыргызской Республике) тоже нарушает принцип состязательности и равенства граждан и поощряет трайбализм.

В статье 69 (1, 2) Кодекса одним из требований, предъявляемым к депутату парламента Кыргызской Республики, является обязательное проживание на территории Киргизстана в течение пяти лет до выдвижения кандидатом. А для депутатов в Собрание народных представителей (вторая палата парламента) это требование звучит еще жестче: из пяти лет не менее трех лет он должен проживать на территории той области (или в столице - городе Бишкеке), где расположен его/ее избирательный округ.

Это положение противоречит требованиям статьи 25 МПГПП.

Тайна голосования во время выборов защищается законами и Конституцией страны. Нарушение тайны голосования - уголовное преступление в Кыргызской Республике, оно наказывается штрафом от 500 до 700 максимальных зарплат (от $ 1,000 до $ 1,400) либо лишением свободы на срок до 4 лет- статья 141 Уголовного кодекса КР.

Постановление Центральной избирательной комиссии по выборам и проведению референдумов КР № 266 от 11 февраля 2000 года могло нарушить тайну голосования, так как предусматривало странную процедуру выдачи бюллетеней для голосования: в день выборов: разные члены участковой комиссии расписываются на разных пачках бюллетеней (сгруппированных, например, по улицам), нарушая таким образом идентичность бюллетеней, что, в свою очередь, существенно нарушает тайну волеизъявления избирателя. 17 февраля 2000 года в Первомайском районном суде Бишкека было рассмотрено исковое заявление Коалиции НПО об отмене этого постановления Центризбиркома, нарушающего принцип тайного голосования, закрепленный в статье 6 (1) Конституции КР и статье 6 Кодекса о выборах в КР. Суд удовлетворил иск, отменив тем самым постановление Центризбиркома.

Избирательные права гарантированы лицам, обвиняемым в совершении преступлений и содержащимся в местах лишения свободы до приговора суда - статья 3 Кодекса о выборах в Кыргызской Республике.

В следственный изолятор (СИЗО) № 1 города Бишкека, где участковая комиссия состояла из работников самого СИЗО, в день выборов (20 февраля 2000 года) не был допущен ни один независимый наблюдатель. 17 апреля 2000 года в Октябрьском районном суде Бишкека повторно рассматривалось дело в связи с нарушениями Кодекса о выборах в КР на избирательном участке СИЗО № 1 города Бишкека (избирательный участок № 1080 избирательного округа № 3 - 1435 избирателей, фактически лишенных избирательных прав). Администрация СИЗО так и не смогла доказать суду, что выборы там состоялись. Суд вынес решение об отмене результатов голосования на этом участке.

Законодательство предусматривает судебный порядок защиты нарушенных избирательных прав (статья 55 Кодекса о выборах в Кыргызской Республике; статья 256 Гражданского процессуального Кодекса Кыргызской Республики). Такие дела отнесены законодателем в отдельное производство, согласно которому значительно сокращены сроки рассмотрения дел. Заявление, поступившее в день голосования, рассматривается немедленно (статья 257 ГПК).

Обширная судебная практика по избирательным спорам была впервые создана именно во время кампании 2000 года. Однако несовершенство нового закона, обилие в нем отсылочных норм, нечеткие и расплывчатые формулировки позволяли судьям выносить решения таким образом, что у многих создавалось впечатление о давлении на судейский корпус.

Местными и международными наблюдателями отмечены многочисленные факты низкого качества списков избирателей на участках, нарушений при подсчете голосов - на уровне махинаций. Особо распространенные нарушения - манипуляции с голосами студентов и с голосами, поданными досрочно.

Самые грубые нарушения с подсчетом голосов отмечены в Кара-Бууринском округе № 44, где представители исполнительной власти либо вообще не допускали наблюдателей на участки, либо не позволяли им визуально наблюдать за подсчетом голосов, либо не предоставляли копии протоколов об определении результатов выборов. Даже члены избирательных комиссий вынуждены были публично признать, что они занимались манипуляциями. Тем не менее заявление проигравшего кандидата, несмотря на свидетельства очевидцев о подлоге, не было исчерпывающим образом рассмотрено в суде. Публичные протесты (пикеты, уличные шествия) по этому поводу продолжаются до сих пор.

Кодекс о выборах в КР дает избирательным комиссиям всех уровней чрезвычайно широкие полномочия. Здесь и случился казус, когда были нарушены не столько права кандидатов, сколько права избирателей. Например, по тому или иному поводу (чаще всего - за неправильное декларирование имущества) решениями судов снимался с выборов один из двух победителей первого тура, и это трактовалось избирательными комиссиями как бесспорная победа одного из них, в то время как оставались за бортом кандидаты, занявшие третье место.

Вместо того, чтобы вновь объявить выборы - уже без кандидата, нарушившего закон при декларировании имущества, окружные комиссии просто объявляли победителем того, кто выигрывал дело по своей жалобе в суде. Совершенно ясно, что таким образом игнорировались голоса граждан, поданных за тех, кто выбыл из борьбы после первого тура.

Под разными предлогами от выборов были отстранены популярные лидеры оппозиционных партий: Джыпар Джекшеев, Данияр Усенов, Феликс Кулов. Наблюдатели ОБСЕ отметили, что снятие кандидата после первого тура выборов должно быть сопряжено с очень весомыми доказательствами не в пользу кандидата, поскольку в данном случае речь идет о волеизъявлении избирателей. Все это очень похоже на дискриминацию по политическим мотивам.

Статья 23 Конституции гласит о том, что граждане Кыргызской Республики имеют равное право на доступ к государственной службе. 17 декабря 1999 года вступил в действие Закон КР "О государственной службе", где определен правовой статус государственного служащего, основы организации государственной службы. Согласно статье 3 Закона насчитывается шесть групп государственных должностей, среди которых значатся: президент страны, депутаты Законодательного собрания, премьер министр, члены правительства, судьи, главы местного самоуправления и т.д.

Включение глав местного самоуправления в категорию государственных служащих свидетельствует о том, что самостоятельность местного самоуправления пока только декларируется, а на деле Киргизстан строит модель унитарного государства с жесткой властной вертикалью назначаемых чиновников всех уровней.

Статья 18 Закона предусматривает, что правом поступления на государственную службу обладают дееспособные граждане Кыргызстана, имеющие для данной должности соответствующее образование и уровень профессиональной подготовки.

В 1997 году, по результатам аттестации, руководящий состав органов самоуправления был сменен почти на 80 процентов. В завершившейся весной 2000 года аттестации глав сельских управ не приняли участие в проверочных тестах 102 из 469 аттестуемых. 10 человек, не дожидаясь результатов аттестации подали в отставку. По словам экзаменаторов, почти каждый десятый руководитель органов местного самоуправления не знал элементарных вещей.

Данные опроса 1999 года, представленные Маратом Каиповым (Ассоциация юристов Киргизстана), свидетельствуют о том, что доверие к судьям упало с 43 до 34 процентов.

Конкурс, проводимый по решению государственного органа, в чью компетенцию входит назначение на данную государственную должность, обеспечивает равный доступ граждан к государственной службе (Статья 19 Закона КР "О государственной службе").

Для реализации концепции государственной кадровой политики, в частности, Президентской программы реализации государственной кадровой политики на 1998 - 2005 годы, утвержден целый ряд мероприятий, в том числе образовательные семинары и стажировки для лиц, включенных в резерв кадров.

Однако доступ к этим документам ограничен, принципы отбора - непрозрачны, возможность повлиять на принятие решений о включении в резерв кадров - минимальна. Поэтому говорить об искоренении регионализма, клановости и трайбализма в государственной кадровой политике пока преждевременно. Мы видим в качестве первого условия для выполнения Киргизстаном требований статьи 25 МПГПП полный доступ к информации о подготовке, назначении и смещении государственных служащих.

В соответствии со статьей 15 Конституции КР все равны перед законом и судом, никто не может подвергаться какой-либо дискриминации, ущемлению прав и свобод, в том числе и по мотивам национальности, расы, пола, языка и т.д.

Однако в законах о гражданстве, о государственной службе, об альтернативной (вневойсковой) службе существуют положения, которые однозначно можно характеризовать как дискриминационные (см. остальные статьи данного отчета).

Нарушение равноправия граждан уголовно наказуемо и предусматривает в виде минимального наказания штраф в размере до пятидесяти минимальных месячных заработных плат либо арест на срок до двух месяцев, максимальное наказание за нарушение равноправия - лишение свободы на срок до двух лет (статья 134 Уголовного кодекса КР).

Согласно статье 299 УК КР действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, унижение национального достоинства, а равно пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности, если эти деяния совершены публично или с использованием средств массовой информации, наказываются штрафом в размере от ста до пятисот минимальных месячных заработных плат ($200 -1000) либо арестом на срок до 6 месяцев.

При отягчающих обстоятельствах (угроза применения насилия, использование служебного положения и т.д.) суд может вынести приговор о лишении свободы на срок от одного до пяти лет.

В суде города Оша (юг Киргизии) в июне 2000 года началось слушание дела, которое, возможно, создаст стандарт применения статьи 299 (2) УК КР (возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды) - после введения в действие нового Уголовного кодекса. Хакимжан Хусанов, редактор местной телестудии "Мезон ТВ", изготовил видеоклип, показанный во время выборов в парламент в феврале-марте 2000 года. В клипе разыграны недвусмысленные сцены унижения достоинства одного человека другими, причем клип сделан по схеме, очень близко напоминающей печально известный стереотип "лицо врага". Особенности одежды действующих лиц оставляют мало сомнений в национальной принадлежности обидчиков и обиженного.

Демонстрация клипа по телевидению привела к некоторой межэтнической напряженности в Оше. Суд в состоянии снять эту напряженность, если добросовестно исследует все обстоятельства дела, так как вмешательство исполнительной власти могло бы только усугубить конфликт.

В статье 21 закона "О конституционном судопроизводстве Кыргызской Республики" говариваются форма, срок и содержание обращения в Конституционный суд КР. Законом определено, что ко всем документам на любом языке обязательно прилагается перевод на язык судопроизводства. Таким образом исключение дискриминационной практики по признаку невладения языком (в данном случае - государственным) в очень важной сфере общественной жизни - судебном присутствии – перестало быть обязанностью власти в лице Конституционного суда, а стало личным делом заявителей. Тем самым ограничивается доступ к судебной защите.

Согласно статье 6 вышеназванного закона и в соответствии с Законом "О государственном языке Кыргызской Республики" (статья 26) языком конституционного судопроизводства является киргизский. Однако статья 26 определяет также, что судопроизводство может осуществляться и на языке большинства населения данной местности. Эти две нормы противоречат друг другу.

В какой-то мере положение для русскоговорящих граждан призван исправить недавно принятый Закон "Об официальном языке Кыргызской Республики" от 29 мая 2000 года. Но для носителей узбекского языка (а говорят на нем более половина населения юга страны) таких защитных мер не предусмотрено, что само по себе является дискриминацией.

Правительство в отчете констатирует, что каждому гражданину Кыргызской Республики обеспечивается квалифицированная юридическая помощь и защита прав и свобод (статья 40 Конституции КР). К сожалению, для категории людей, подпадающих под определение "инвалиды и психически больные граждане", все это остается в большой степени декларацией.

На 1 мая 1999 года в Киргизии насчитывается 98 тысяч инвалидов различных категорий, в том числе: 7 тысяч - инвалидов вследствие аварии на Чернобыльской АЭС, 10,5 тысяч детей - инвалидов в возрасте до 16 лет, 9,5 тысяч инвалидов по зрению и слуху и 69,9 тысяч инвалидов других категорий.

Законодательная база, созданная для интеграции инвалидов в жизнь общества, включает в себя: Закон КР "О социальной защите" от 17 апреля 1991 года, Закон КР "О социальном обслуживании инвалидов и граждан пожилого возраста" от 3 февраля 1999 года и другие. Если бы имеющееся законы работали должным образом, то не было бы необходимости принятия новых законов и создания дополнительных мер по защите прав инвалидов. Осознавая неэффективность таких законов и, с другой стороны, пытаясь исправить сложившиеся положение, правительство сочло нужным разработать и утвердить Национальную программу государственной поддержки инвалидов.

Эта программа была утверждена Указом Президента от 29 июня 1999 года, но не была опубликована в СМИ. О ней до сих пор не знают не только сами инвалиды, но руководители их организаций. В программе признается, что на практике не существует реального равноправия и равенства инвалидов.

В Киргизии насчитывается около 50 различных организаций инвалидов, но нет постоянных групп лоббирования их интересов как на законодательном, так и на исполнительном уровне.

Стандартные правила обеспечения равных возможностей для инвалидов, принятые Генеральной Ассамблеей ООН 20 декабря 1993 года, все еще не стали стандартом для национального законодательства Киргизстана.

Государство должно прежде всего дать законодательное определение дискриминации, так как многие у нас путают это слово с понятием "нетерпимость". Например, в Бишкеке проживает несколько десятков так называемых афрокиргизстанцев - выходцев из Мали, Эфиопии, Конго и т.д. Они жалуются на бытовой расизм, но случаев явной дискриминации (например, при приеме на работу, вступлении в брак) насчитывают немного.

Законодательное толкование термина "дискриминация" помогло бы надежно защитить права тех, кто по тем или иным обстоятельствам чувствует себя непохожим на других, но имеет право на защиту своей непохожести всеми средствами закона.

Согласно статье 15 (3) Конституции КР никто не может подвергаться дискриминации на основе происхождения, пола, расы, национальности, языка, веры, политических и религиозных взглядов, что соответствует статье 27 МПГПП. Статья 299 нового УК КР запрещает возбуждение расовой, национальной вражды. Наказание предусматривает штрафные санкции либо лишение свободы на срок до пяти лет (статья 68 старого УК предусматривала за подобное преступление максимальный срок наказания до 10 лет).

Основные национальные меньшинства в Киргизии - русские (15,3 процентов), узбеки (14,3 процентов)3. Особенностью территориального размещения национальных меньшинств является то, что русские живут, в основном, на севере, а узбеки - на юге. Паспорта выдаются с обязательным указанием национальности (по абсурдному требованию Ассамблеи народа Киргизстана, поддержанному парламентом) .

Статья 5 Конституции КР признает государственным языком киргизский язык, при этом гарантируется сохранение, равноправное и свободное развитие и функционирование русского и всех других языков, которыми пользуется население республики, что в духе требований МПГПП. Не допускается ущемление прав и свобод граждан по признаку незнания или невладения государственным языком. Но, например, статья 61 Кодекса о выборах предусматривает, что Президент КР должен владеть киргизским языком. Кстати, из 2,4 миллионов избирателей Киргизии 52 процента - киргизы (из них 54 процента живут на юге страны), 21 процент - русские, 16 процентов - узбеки, и 11 процентов – других национальностей. За их голоса, их выбор будет вестись борьба. Статья 11 Закона КР "О государственном языке" предусматривает, что лишь государственный язык является языком работы органов государственной власти и управления КР. Применение такого принципа ведет к нарушению статьи 23 Конституции КР о равном для всех доступе к государственной службе.

Джалал-Абадская правозащитная организация "Справедливость" обратилась с заявлением в Конституционный суд о неконституционности статей 12, 21 Закона "О государственной службе в Кыргызской Республике" (вступил в силу 17 декабря 1999 года). Данная организация считает, что расплывчатое понятие "знание государственного языка в необходимом объеме" может нарушить принцип равного доступа к государственной службе.

Намерение правительства перевести все делопроизводство на киргизский язык до 2000 года не осуществилось. 11 марта 1996 года 57 депутатов парламента обратились в Конституционный суд КР с запросом по статье 5 Конституции КР. 6 июня 1996 года Конституционный суд КР дал заключение, что "...в Кыргызской Республике в качестве официального языка может употребляться русский язык". Однако только 29 мая 2000 года Президент КР подписал Закон "Об официальном языке КР", согласно которому русский язык становится официальным языком государства.

20 мая 2000 года Президент Аскар Акаев подписал Указ "О дополнительных мерах по регулированию миграционных процессов в Кыргызской Республике". Данный указ призван, прежде всего, приостановить исход так называемого "русскоязычного" населения. Согласно указу, проблема миграции станет теперь одной из приоритетных в государственной политике. В частности, русский язык и русская история будут изучаться лучше, а соответствующие специалисты - пользоваться еще большим уважением. Генеральная прокуратура КР должна внимательно следить за нарушениями прав русскоязычных, а нарушители должны строго наказываться.

По Закону КР "О государственном языке" от 23 сентября 1989 года регистрация имени, фамилии производится согласно национальным традициям, по желанию родителей, но местные правозащитные группы сообщают, что это положение нарушается.

Житель Джалал-Абада Абдумалик Шарипов с 1997 года добивается законного права записи в свидетельстве о рождении фамилии сына в соответствии с узбекскими национальными традициями. Эту ситуацию не разрешило даже личное разъяснение Чолпон Баековой, председателя Конституционного суда КР, в адрес областного управления юстиции.

Статья 5 Закона КР "Об образовании" от 16 декабря 1992 года основным языком обучения признает государственный язык. Однако обучение может проводиться на любом другом языке. Система государственных учреждений образования должна обеспечивать возможность выбора учащимся или студентам языка обучения. Но, например, узбекская диаспора, крайне недовольная возможностями получения среднего и высшего образования на родном языке, стала организовывать частные школы и лицеи.

Открытой дискриминации по национальному признаку не отмечено. Тем не менее в Бюро поступают периодические жалобы на дискриминацию при трудоустройстве, особенно в государственных органах, где доминируют представители титульной нации (например, чтобы у руководства не было сомнений в лояльности, кандидат на ответственную должность начальника одного из отделов милиции в Джалал-Абадской области получил негласную рекомендацию сменить “узбекскую” фамилию). 14 мая 1996 года пятнадцать квалифицированных специалистов, все - не киргизы, были уволены из Министерства чрезвычайных ситуаций КР на основании сокращения рабочих мест. Дальнейшее развитие событий подтвердило фальшивость ситуации - новые работники были приняты незамедлительно после такого "сокращения штатов". Парламент по своему составу стал менее национально однородным (по сравнению с 1995 годом). На выборах 2000 года далеко не все выбирали кандидатов по национальным предпочтениям. Особенно это касалось жителей столицы. Но были и обострения межнациональных отношений на почве предвыборной борьбы. Узбекская община Джалал-Абадской области недовольна тем, что ни один узбек не прошел здесь в парламент. В соседней Ошской области таких обид меньше - например, по Наримановскому избирательному округу № 31 в обе палаты парламента баллотировались только узбеки. Это отражает демографическую картину не только в данном районе, но и по области в целом. Однако этническое напряжение может быть вызвано гораздо более серьезными фактами:

Нигмат Базаков, руководитель уйгурского национально-культурного общества, входящее в полуофициальную Ассамблею народа Киргизстана, был убит 29 марта - почти сразу же после парламентской кампании 2000 года, в которой он участвовал в качестве кандидата в депутаты. Является ли убийство политическим? На этот вопрос следствие еще не дало ответа. Со времени убийства Базакова было зарегистрировано еще несколько убийств этнических уйгуров – граждан Китая. Уйгурская община очень обеспокоена пассивностью следствия и задается вопросом, может ли государство обеспечить безопасность и справедливость.

В Бюро не поступало жалоб от представителей национальных меньшинств в связи с невозможностью отправлять религиозные или национальные обряды. Наоборот, широко отмечаются все главные праздники - религиозные и светские, и государство это поощряет. Правительство должно больше уделять внимание национальным меньшинствам, правовому обеспечению и реализации их прав – не только в период выборов. Киргизстан должен присоединиться к Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств и настойчиво проводить в жизнь национальную политику в соответствии со статьей 27 МПГПП.

1. Правительство должно коренным образом пересмотреть свое отношение к подготовке подобных отчетов. Процесс должен быть открытым, прозрачным, репрезентативным. Документ должен публиковаться еще на стадии проекта и публично обсуждаться в стране. Граждане Кыргызской Республики имеют право знать о позиции правительства - о недостатках, равно как и о достижениях в обеспечении прав и свобод человека. Это сообразуется в целом с подходом к гарантиям доступа к информации. На наш взгляд, нельзя всерьез рассчитывать на то, что мировое сообщество поверит обещаниям страны уважать свободу выражения мнения, свободу информации, свободу слова, если отчет по МПГПП является полузакрытым документом.

2. Государство давно обещает провести своеобразную инвентаризацию законов и нормативных актов с целью выявить их соответствие Конституции и международным обязательствам в области прав человека. Предлагаем эту работу ускорить и включить в нее представителей НПО.

3. Энергично продолжить реформирование судебной системы с целью обеспечить подлинную независимость судейского корпуса. Аттестация судей не должна становиться инструментом расправы с независимыми судьями. Высшая аттестационная комиссия не может включать в свой состав представителей исполнительной ветви власти. Следует подумать о создании института отставных судей - опытных и уважаемых людей, пользующихся авторитетом, неподкупных, незаинтересованных в карьере - с тем, чтобы включать их в процесс аттестации действующих судей.

4. Институт адвокатуры должен превратиться в действенный инструмент защиты прав человека во время следствия и судебных слушаний. Дискриминация по признаку принадлежности адвоката к негосударственным профессиональным ассоциациям должна быть исключена. Лицензирование адвокатской деятельности не должно использоваться для отсеивания независимых адвокатов. Состязательность сторон в судебном процессе, заложенная в законодательстве, должна стать нормой, исключающей проведение так называемого судебного следствия.

5. В законодательство КР должно быть внесено определение пытки как отдельного правонарушения, совершаемого должностными лицами. При этом пытка должна квалифицироваться как серьезное правонарушение с международной ответственностью и юрисдикцией.

6. Уголовно-процессуальный кодекс Кыргызской Республики (УПК КР) должен быть приведен в соответствие со статьей 9(3) МПГПП с целью: а) гарантии скорейшего появления арестованного перед судом; б) выведения задержания или ареста из перечня привычных мер пресечения и превращения их в чрезвычайную меру пресечения. УПК КР следует привести в соответствие со статьей 9(4) МПГПП, чтобы обеспечить действенное право обращения в суд по поводу любых решений следователя или обвинителя.

7. Как можно скорее рассмотреть вопрос об изменении карательного уклона в политике исполнения наказаний. Пересмотреть Уголовно-исполнительный кодекс КР с целью снятия ограничений на посещение заключенных родственниками, телефонные разговоры, почтовые отправления, получение бандеролей, посылок.

8. В соответствии со статьей 10 Конвенции против пыток включить в программу переподготовки персонала правоохранительных органов, должностных лиц исправительных учреждений или других лиц, которые могут иметь отношение к содержанию под стражей и допросам, знакомство с международными документами по правам человека.

I. Документы ООН и другие международные документы по правам человека (в алфавитном порядке):

1. Дополнительная конвенция об упразднении рабства, работорговли и институтов и обычаев, сходных с рабством (1956 год).

2. Конвенция о борьбе с торговлей людьми и с эксплуатацией проституции третьими лицами (1950 год).

3. Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации против женщин (1979).

6. Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (1987 год).

7. Международный пакт о гражданских и политических правах (1966 год).

8. Минимальные стандартные правила ООН обращения с заключенными (приняты в 1955 году).

9. Протокол о внесении изменений в Конвенцию о рабстве (1953 год).

10. Рамочная конвенция Совета Европы о защите национальных меньшинств (1995 год).

II. Конституция и кодексы Кыргызской Республики (в алфавитном порядке):

11. Гражданский кодекс КР (часть1 введена с 1 июня 1996 года; часть 2 введена с 1 марта 1998 года).

12. Гражданский процессуальный кодекс КР (введен в действие с 1 января 2000 года).

13. Исправительно-трудовой кодекс Киргизской ССР (введен в действие с 25 декабря 1970 года).

14. Кодекс КР об административной ответственности (введен в действие с 1 октября 1998 года).

15. Кодекс о браке и семье (введен в действие с 26 декабря 1969 года).

16. Кодекс о выборах в КР (вступил в силу 9 июня 1999 года).

17. Конституция Кыргызской Республики (введена в действие с 5 мая 1993 года).

18. Трудовой кодекс КР (введен в действие с 1 января 1998 года).

19. Уголовно-исполнительный кодекс КР (введен в действие с 1 января 2000 года).

20. Уголовно-процессуальный кодекс КР (вступил в силу 21 июля 1999 года).

21. Уголовный кодекс КР (введен в действие с 1 января 1998 года).

III. Законы Кыргызской Республики (в хронологическом порядке):

22. Закон КР "О государственном языке" (введен в действие с 23 сентября 1989 года).

23. Закон КР "О социальной защите" (введен в действие с 17 апреля 1991 года).

24. Закон КР "О свободе вероисповедания и религиозных организациях" (введен в действие с 16 декабря 1991 года).

25. Закон КР "О статусе военнослужащих" (введен в действие с 1 июля 1992 года).

26. Закон КР "О средствах массовой информации" (введен в действие со 2 июля 1992 года).

27. Закон КР "Об альтернативной (вневойсковой) службе" (введен в действие с 16 декабря 1992 года).

28. Закон КР "Об образовании" (введен в действие с 16 декабря 1992 года).

29. Закон КР "О всеобщей воинской обязанности граждан КР" (введен в действие с 16 декабря 1992 года).

30. Закон КР "О порядке пребывания иностранных граждан в КР" (введен в действие с 14 декабря 1993 года).

31. Закон КР "О правовом положении иностранных граждан в КР" (введен в действие с 14 декабря 1993 года).

32. Закон КР "О конституционном судопроизводстве КР" (введен в действие с 18 декабря 1993 года).

33. Закон КР "О гражданстве в КР" (вступил в силу 18 февраля 1994 года).

34. Закон КР "О защите государственных секретов" (введен в действие с 14 апреля 1994 года).

35. Закон КР "О профилактике СПИДа в КР" (введен в действие с 19 декабря 1996 года).

36. Закон "О государственной регистрации юридических лиц" (введен в действие с 1 января 1997 года).

37. Закон КР "О порядке опубликования законов КР" (введен в действие с 14 февраля 1997 года).

38. Закон КР "О лицензировании" (вступил в силу 10 апреля 1997 года).

39. Закон КР "О гарантиях и свободе доступа к информации" (введен в действие с 5 декабря 1997 года).

40. Закон КР "О защите профессиональной деятельности журналиста" (введен в действие с 5 декабря 1997 года).

41. Закон КР "О государственных пособиях" (введен в действие с 15 марта 1998 года).

42. Закон КР "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс КР" (введен в действие с 21 сентября 1998 года).

43. Закон КР "О чрезвычайном положении" (введен в действие с 24 октября 1998 года).

44. Закон КР "О рекламе" (вступил в силу 6 января 1999 года).

45. Закон КР "Об амнистии" (введен в действие с 19 января 1999 года).

46. Закон КР "О социальном обслуживании инвалидов и граждан пожилого возраста" (введен в действие с 3 февраля 1999 года).

47. Закон КР "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" (введен в действие с 17 июня 1999 года).

48. Закон "О политических партиях" (введен в действие с 25 июня 1999 года).

49. Закон "О некоммерческих организациях" (принят 15 октября 1999 года).

50. Закон КР "Об адвокатской деятельности" (вступил в силу 3 ноября 1999 года).

51. Закон КР "Об охране и защите прав несовершеннолетних" (вступил в силу 15 декабря 1999 года).

52. Закон КР "О государственной службе в КР " (вступил в силу 17 декабря 1999 года).

53. Закон "Об официальном языке КР " (принят 29 мая 2000 года).

IV. Указы Президента КР, правительственные постановления (в хронологическом порядке):

54. Указ Президента КР от 19 июня 1992 года "О порядке лицензирования отдельных видов предпринимательской деятельности".

55. Указ Президента КР от 24 июня 1994 года "О мерах, регулирующих миграционные процессы в Кыргызской Республике".

56. Указ Президента КР от 25 января 1995 года "Об утверждении Временного положения "О судах аксакалов КР".

57. Правительственное постановление №340 от 24 июля 1996 года "Об утверждении Временного положения о беженцах в КР".

58. Указ Президента КР от 14 ноября 1996 года "О мерах по реализации прав граждан КР на свободу совести и вероисповедания" (об утверждении Временного положения об учетной регистрации

религиозных организаций; Временного положения об учетной регистрации миссий зарубежных религиозных организаций и иностранных граждан, прибывающих в республику с целью религиозной деятельности; Временного положения о религиозном обучении).

59. Указ Президента КР от 6 января 1997 года "О мерах по обеспечению деятельности судебной системы Кыргызской Республики".

60. Правительственное постановление №113 от 6 марта 1998 года "Об утверждении мероприятий по реализации Концепции государственной кадровой политики в Кыргызстане, Президентской программы реализации государственной кадровой политики Кыргызской Республики на 1998 2005 годы, Стратегии административной реформы в Кыргызской Республике".

61. Правительственное постановление №190 от 13 апреля 1998 года "О докладе по выполнению Международного пакта о гражданских и политических правах".

62. Указ Президента КР от 4 декабря 1998 года "О мероприятиях, связанных с 50-летием Всеобщей декларации прав человека".

63. Правительственное постановление от 27 апреля 1999 года "О дополнительных мерах по замене внутренних паспортов СССР на национальные паспорта КР".

64. Указ Президента КР от 28 мая 1999 года "О пограничной службе КР".

65. Указ Президента КР от 2 августа 1999 года "О мерах по либерализации визового режима для иностранных граждан и выезда граждан Кыргызской Республики за границу".

66. Указ Президента КР от 27 августа 1999 года "О мерах по стабилизации в Баткенском районе Ошской области".

67. Указ Президента КР от 23 сентября 1999 года "О мерах по совершенствованию паспортной системы в Кыргызской Республике".

68. Правительственное постановление от 15 октября 1999 года "О призыве на действительную военную службу в ряды Вооруженных сил КР офицеров запаса, не прошедших действительную военную службу".

69. Указ Президента КР от 20 мая 2000 года "О дополнительных мерах по регулированию миграционных процессов в КР".

V. Другие документы (в хронологическом порядке):

71. Декларация о государственном суверенитете от 15 декабря 1990 года.

72. Декларация о государственной независимости от 31 августа 1991 года.

73. Договор между РФ и РК о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (вступил в силу 25 февраля 1994 года).

74. Правительственная программа “Аялзат”(утверждена указом Президента КР от 6 марта 1996 года).

75. Заключение Конституционного суда КР от 6 июня 1996 года (о статусе русского языка).

76. Перечень сведений, не подлежащих публичному рассмотрению №55/2 от 4 февраля 1997 года.

77. Национальный отчет по человеческому развитию КР, 1998 год.

78. Отчет официальной экспертной группы правительства КР, Министерства обороны Российской Федерации по результатам оценки цианидной аварии на реке Барскаун, май 1998 года.

79. Правила регистрации граждан, прибывающих в город Бишкек (приложение №1 к постановлению мэрии Бишкека №285 от 23 мая 1998 года).

80. Концепция развития Государственной комиссии при Правительстве КР по делам семьи, женщин и молодежи (утверждена правительственным постановлением №447 от 7 июля 1998 года).

81. Национальная программа государственной поддержки инвалидов (утверждена Указом Президента КР от 29 июня 1999 года).

82. Постановление Центральной избирательной комиссии по выборам и проведению референдумов КР № 266 от 11 февраля 2000 года.

83. Кыргызская Республика. Выборы в парламент. 20 февраля и 12 марта 2000 года. Заключительный отчет Миссии ОБСЕ по наблюдению за выборами.

84. Финальный отчет. Выборы в Жогорку Кенеш КР. 20 февраля - 12 марта 2000 года. Программа мониторинга выборов депутатов ЖК. Коалиция НПО "За демократию и гражданское общество".

85. Пенитенциарная система Кыргызской Республики (глазами правозащитной организации). Киргизско-Американское Бюро по правам человека и соблюдению законности. Март 2000 года.

86. Постановление мэрии Бишкека №129 от 31 марта 2000 года.

87. Заявление Коалиции НПО "За демократию и гражданское общество" от 24 апреля 2000 года.

88. "Вечерний Бишкек" (декабрь1999 года - июнь 2000 года).

________________________________________________________________________________________________________________

1 Согласно уголовному законодательству один день пребывания под стражей может быть засчитан за три дня отбывания наказания в колонии.

2 Согласно киргизскому законодательству одна минимальная заработная плата составляет 100 сомов (около 2 долларов США - на май 2000 года).

3 Цифры приведены на 1 января 1997 года, согласно правительственному отчету по МПГПП.