ГЛАВА IV.   ЕВРОПЕЙСКОЕ ПРЕЦЕДЕНТНОЕ ПРАВО В КОНТЕКСТЕ ДЕЙСТВИЯ ЕВРОПЕЙСКОЙ КОНВЕНЦИИ О ЗАЩИТЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И ОСНОВНЫХ СВОБОД.

25. Право на эффективные средства правовой защиты перед национальными властями (ст. 13)

Согласно концепции «верховенства права», которая вместе с идеей демократии рассматривается как одна из основ построения Совета Европы, гарантия эффективного средства правовой защиты для каждого, кто считает, что какое-либо из его прав или свобод было нарушено государством, должна найти свое место в Конвенции в ряду самостоятельных прав и свобод.

Вместе с тем очевидно, что содержащаяся в ст. 13 Европейской конвенции формулировка «чьи права и свободы, изложенные в настоящей Конвенции» не устанавливает такой общей гарантии. Она относится исключительно к случаям, когда оспариваемое нарушение касается одного из прав и свобод, закрепленных в Конвенции 555. Таким образом, на данную статью можно лишь ссылаться в сочетании со ссылкой на одно или более таких прав и свобод.

«Вспомогательный» характер ст. 13 является одной из причин того, что прецедентное право относительно ее применения еще окончательно не устоялось. В действительности контрольные органы сталкивались с трудностями при толковании практически всех элементов ст. 13.

Прежде всего сложности возникли при толковании выражений «нарушены» и «было совершено». В своем решении по делу Класс против Германии Суд, в частности, постановил: «Создается впечатление, что данное положение, если его понимать буквально, означает, что лицо получает право на внутригосударственное средство правовой защиты только в том случае, если произошло «нарушение». Вместе с тем лицо не может сослаться на «нарушение» перед национальными властями, если у него прежде всего нет возможности направить в такие власти по этому поводу жалобу. Следовательно, фактическое нарушение Конвенции не может являться предварительным условием для применения ст. 13. Ст. 13 требует, чтобы в случае, если лицо считает, что оно явилось жертвой меры, которая предположительно нарушает Конвенцию, такое лицо должно располагать средством правовой защиты перед национальной властью, с тем чтобы как разрешить его претензию, так и, в надлежащем случае, получить компенсацию. Таким образом, ст. 13 должна толковаться как гарантирующая “эффективные средства правовой защиты перед национальными властями” для каждого, кто утверждает, что его права и свободы, закрепленные в Конвенции, были нарушены» 556.

При рассмотрении дела Бромелид и Мальстрем Комиссия присоединилась к точке зрения, что «нарушение ст. 13 не предполагает нарушения других прав и свобод, закрепленных в Конвенции» 557. В настоящее время точку зрения Суда и Комиссии по этому вопросу можно обобщить следующим образом: «В том случае, если лицо имеет основания утверждать, что оно явилось жертвой нарушения закрепленных в Конвенции прав, оно должно обладать средством правовой защиты перед национальными властями в целях как разрешить свою претензию, так и, в надлежащих случаях, получить компенсацию» 558.

Сложности в толковании ст. 13 могут также быть проиллюстрированы на примере прецедентного права, касающегося связи данного положения с другими правами и свободами, отраженными в Европейской конвенции.

К примеру, п. 1 ст. 6 укрепляет и развивает целый ряд гарантий, предоставляемых ст. 13. Во-первых, право на эффективные внутригосударственные средства правовой защиты применимо не только в случае предполагаемого нарушения одного из прав и свобод, гарантированных в Конвенции, но и в случае нарушения какого-либо «гражданского права» по смыслу п. 1 ст. 6.

Во-вторых, п.1 ст. 6 гарантирует право на доступ в суд, в то время как термин «средства правовой защиты перед национальными властями» настолько широк, что он относится к иным, чем судебные, процедурам 559.

В-третьих, в то время, как считается общепризнанным, что положение ст. 13 не может напрямую применяться национальными судами, подобное «применение» допустимо в случае ст. 6, что дает возможность на такую ссылку в национальных судах тех стран, где Конвенция считается частью внутреннего права государства.

Из сказанного следует, что, если Европейский Суд приходит к выводу, что ст. 6 не была нарушена, так как речь не шла о «гражданском праве», не исключено отдельное рассмотрение вопроса о возможном нарушении ст. 13. Если же было обнаружено нарушение ст. 6, то дальнейшее рассмотрение вопроса о ст. 13 может оказаться излишним в том смысле, что гарантии этих двух положений дублируют друг друга или ст. 13 находится в «подчиненном» положении по отношению к ст. 6.

Схожими соображениями Суд и Комиссия руководствовались в отношении связи п. 4 ст. 5 и ст. 13. По мнению страсбургских органов, п. 4 ст. 5 должен рассматриваться в качестве lex specialis по отношению к общему принципу об эффективном средстве правовой защиты для любой жертвы нарушения Конвенции 560.

Из выражения «даже, если такое нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве» можно сделать вывод, что авторы Конвенции стремились предоставить лицу право на эффективные средства правовой защиты в случае, если нарушение положения Конвенции было совершено частным лицом или группой частных лиц, не действовавших от имени и по поручению государства. Представляется, однако, что подобное утверждение можно считать преувеличением, так как оно находилось бы в прямом противоречии с классической теорией прав человека, согласно которой можно вести речь о нарушении прав человека, если «автором» такого нарушения выступает представитель государства, действующий от его имени и по поручению. Вместе с тем следует учитывать теорию Drittwirkung по вопросу о возможности применения положений Конвенции в отношении между частными лицами, по крайней мере, в тех государствах, где Конвенция имеет статус внутреннего права 561.

Что же касается слов «лицами, действовавшими в официальном качестве», то, по мнению Суда и Комиссии, они не распространяются на законодателей. В своем решении по делу Леандер Суд в качестве одного из принципов толкования ст. 13 установил, что «статья 13 не представляет гарантии средства правовой защиты, в силу которого можно было бы оспаривать законы государств-участников как таковые перед национальными властями на основании того, что эти законы противоречат Конвенции или аналогичным по статусу внутренним нормам» 562. Кроме того, Суд исходит из признания, что если ни одно средство правовой защиты не может само по себе полностью удовлетворить требованиям ст. 13, то не исключено, что в сумме все средства правовой защиты во внутреннем праве способны выполнить положение ст. 13 563.